Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 15. Солнечная монета. Книга 1 из 2.

– Но снаружи холодно, надо одеться потеплее.

Впрочем, необходимости в сильнодействующих средствах не было.

Они выйдут, как следует закутавшись, а если будет слишком жарко, то просто снимут лишнее.

Хоро рассеянно посмотрела снизу вверх на Лоуренса, и в глазах ее по-прежнему стояли слезы, но в конце концов она молча кивнула.

Лоуренс нарочито улыбнулся, сказал «так!» и принялся готовиться. Он постарался обходиться с Хоро как с принцессой, что делал обычно, лишь когда она была сильно пьяна. Надел на нее нижнюю юбку, натянул на ноги башмаки, накинул балахон, опустил на голову капюшон, скрыв волосы и уши, наконец обернул вокруг шеи лисий шарф.

Когда Лоуренс начал, Хоро смотрела уныло, но в конце концов просто позволила ему все проделать.

Разумеется, когда она встала с кровати, Лоуренс повел ее за руку.

Хоро это, похоже, чуть раздражило, но, коли так Лоуренс вывел ее из унылого состояния, то и пускай.

Пусть улыбка Хоро была раздраженной – улыбающееся лицо есть улыбающееся лицо.

Лоуренс был вполне уверен в своей способности действовать ей на нервы.

Взяв Хоро за тонкую руку, которая столько раз его колотила и царапала, Лоуренс вывел ее из комнаты.

***

То ли глаза Хоро устали от плача, то ли дело было в недосыпе, но, едва они вышли из здания постоялого двора, Хоро прищурилась и отвернулась от света. Обычно в холодные дни путешественники радостно встречают ясное небо, но Хоро, похоже, была не из таких.

Лоуренсу тут же захотелось спросить: «Может, что-нибудь желаешь поесть?» – но, как он сам недавно убедился, еда и вино сейчас не улучшали настроения Хоро, так что слова застряли у него в горле.

И если она что-нибудь захочет во время прогулки по городу – можно не сомневаться, она так и скажет.

В общем, Лоуренс потянул Хоро за руку, и они вместе нырнули в людской поток.

Предвидя, что таверна на первом этаже будет занята наемниками, Лоуренс заранее попросил юношу вывести их через черный ход. Даже эта дверь вела на улицу – точнее, в переулок для подвоза грузов. Здесь было посвободнее, чем на главных улицах, но все равно хватало фургонов и людей. Многие ехали в повозках, да и пешеходы двигались рекой.

Лоуренс подивился, не эти ли грузы становятся едой, которую добывают командиры наемников вроде Руварда. Здесь были куры, свиньи, домашние утки и зелень, на удивление яркая для этого времени года. Заглянув в одну из повозок, Лоуренс обнаружил большой ящик с медовыми сотами. Конечно, на севере, богатом лесами, было много диких пчел. Лоуренс не удержался и заглянул в ящик.

В лесу пчелиные жилища разоряли медведи и дикие собаки. Лоуренс подумал, что Хоро тоже может заинтересоваться медом, однако она никаких таких признаков не выказала.

Похоже, неудавшаяся встреча со старым товарищем по стае Миюри – не то потрясение, которое можно снять, просто выйдя на прогулку. Было бы лучше, если бы то послание оказалось более жизнеутверждающим, но тут уж ничего не поделаешь.

Волк лишился когтя, разломил его надвое и оставил на нем ироническое послание. Как тут ни раздумывай, а выходит, что Миюри уже нет в этом мире. Был бы он жив – уж конечно, на когте были бы другие слова; Лоуренс это чувствовал.

– Больно.

Услышав голос Хоро, Лоуренс осознал, что слишком сильно сжал руку.

– …Прости.

Извинившись, он тут же убрал руку, но, поколебавшись немного, снова сжал ладонь Хоро.

Он подумал, не слишком ли усердствует.

Вполне возможно, так оно и было.

Однако если и так – это нормально. Лучше переусердствовать, чем недоусердствовать.

Когда речь шла о Хоро, он совершенно не хотел думать впоследствии: «О, если бы я только сделал то-то и то-то».

– Смотри, вон там площадь. С утра уже людно, – сказал Лоуренс, глядя на правую сторону перекрестка той улицы, по которой шли они, и другой, с множеством лавок.

Рядом с домами, где лавки располагались на первом этаже, а на втором были постоялые дворы или мастерские, Лоуренс увидел особенно высокое здание – оно шло дугой вдоль края площади. Поверх шума толпы уши Лоуренса уловили приятные звуки музыки.

Лоуренс, таща Хоро за руку, выбрался на площадь. Усадил ее за влажный от утренней росы столик перед лотком, который как раз готовился к открытию. На лице продавца отразилось изумление вкупе с немалой толикой зависти к Лоуренсу, который с утра пришел сюда с женщиной; но в конце концов он любезно улыбнулся – все же он продавал товары. Лоуренс попытался расплатиться медяками праз, купленными у менялы в Ренозе, однако продавец при виде их нахмурился. Сумма, которую он назвал, была выше, чем Лоуренс ожидал исходя из цены покупки монет.

Впрочем, препираться было некогда. Лоуренс расплатился; продавец вскоре принес чашку горячего молока с щедро добавленным туда медом и кружку эля и поставил обе на стол перед Хоро. Доносящиеся с площади звуки музыкальных инструментов то стихали, то снова начинались: похоже, бродячие музыканты репетировали.

Судя по всему, им понадобится еще время, прежде чем они будут готовы; впрочем, то же относилось и к Лоуренсу. Он смотрел, как Хоро без видимого интереса изучает дымящуюся чашку и пенящуюся кружку. В конце концов она выбрала молоко.

Лоуренс чокнулся с ней и поднес кружку ко рту. После обильного завтрака слегка разбавленный эль – это было то, что надо.

Леско действительно казался полным жизни – здесь без устали трудилось множество людей. В окнах домов, выходящих на площадь, стояли и нежились под солнышком цветы, точно забыв, что сейчас зима.

Подумать только – так сильно положение дел в городе отличалось от историй, которые он слышал.

Если так – какие бы мысли ни наполняли его голову, даже абсолютно не сочетающиеся с тем, что видели его глаза, в этом все равно не было ничего странного. Хоро отнюдь не была девушкой с ветреным настроением. Конечно, она предполагала, что может не встретиться здесь с Миюри, и подготовилась к потрясению, как смогла.

Вот почему, когда Хоро, едва пригубив молоко, рассеянно прошептала кое-что, Лоуренс вовсе не удивился.

– Я сейчас не улыбаюсь.

Она не смотрела на Лоуренса.

Что до Лоуренса, то он кинул на Хоро быстрый взгляд и тут же перевел его на каких-то скоморохов.

– Не имеет значения.

– Однако я признательна.

Хоро легонько потерлась лицом о лисий шарф.

– Я… рад это слышать.

Отхлебнув эля, Лоуренс подумал, что он, пожалуй, все-таки чересчур разбавлен.

– Потому что я, похоже, вечно промахиваюсь, – добавил он.

Было ведь то происшествие в проулке в Ренозе, от этого никуда не денешься.

На миг Лоуренсу показалось, что Хоро едва заметно улыбнулась, но тут же она тяжко вздохнула, сдерживая, похоже, слезы, и от улыбки не осталось и следа.