Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 15. Солнечная монета. Книга 1 из 2.

Однако против того, что письмо писал Лоуренс, она не возражала – очевидно, потому что очень хорошо знала, каково это, когда тебе кто-то помогает воплотить мечту в жизнь… даже если сейчас помогали Норе.

Кидая в рот ягоду за ягодой, Хоро время от времени выходила из комнаты, кидая совершенно детские фразы вроде «Тебе и впрямь нравится та тощая девчонка, да?», но он заметил, что иногда ее губы нетерпеливо подергиваются.

Наконец Хоро перешла-таки к тому, что действительно хотела узнать.

– Ну, и что ты думаешь?

Она это произнесла, когда Лоуренс посыпал лист бумаги песком, чтобы впитать лишние чернила; произнесла буднично, точно продолжая пустую беседу.

Но ее тон был откровенно искусственным.

Несомненно, она спрашивала не о том, что Лоуренс думает про Нору. Еще менее вероятно, что ее интересовало, сколько у него денег.

Хоро была достаточно умна, чтобы с одного взгляда понять, зачем Лоуренс считает свои деньги. Она ведь была с ним, когда он увидел ту лавку на продажу и полностью ушел в себя.

Лоуренс включил все свое умение собираться и действовать, отточенное годами жизни торговца, и ответил небрежно, точно его спросили о погоде:

– Мм? А, я просто подумал, что неплохо бы заиметь наконец собственную лавку.

Он решил, что сейчас ему стоило бы продолжить свои денежные выкладки, но не стал – по лицу Хоро было видно, что она о чем-то размышляет.

– Хмм.

У Лоуренса уже не однажды были стычки с Хоро из-за того, что она не говорила всего, что думала. И не однажды – из-за того, что он недостаточно внимательно относился к ее словам.

Проблема была в том, что, даже если бы он относился к ним достаточно внимательно, его собственная логика была не лишена недостатков.

До недавнего времени он постоянно сомневался в себе, спрашивал себя, что ему следует делать в той или иной ситуации.

Но сейчас было по-другому.

Он мог с гордостью сказать, что Хоро беспокоилась за него. Это было вовсе не похоже на фразы типа: «жители этой деревни доверяют мне», «люди в этой лавке – бесценное сокровище» и тому подобное. Это были не слова о прибылях и убытках.

В голове его все как будто занемело.

– Если бы я решил купить лавку, где было бы лучше всего?

Он стряхнул песок с бумаги. Ему казалось, что на листе было слишком мало слов и слишком много пустоты, однако он был уверен, что Хоро разгневалась бы, напиши он хоть что-нибудь, кроме деловых сведений.

Едва Лоуренс так подумал, как Хоро повернула к нему явно надувшееся лицо.

– Ты думал, я предложила бы тебе какое-то другое место, после того как увидела, какое лицо ты сделал перед той лавкой?

Да, именно это она и сказала.

Но Лоуренс ответил безразличным тоном:

– Думаю, не предложила бы. Ты для этого слишком добра.

Хоро скривила лицо, точно прикусила язык во время еды.

Ее хвост колыхнулся из стороны в сторону.

– …Должна признать, по крайней мере тут ты неплох.

– Я ведь торговец.

– Пфф, – фыркнула Хоро и спрыгнула со стола. – Ну, если компания Как-ее-там сделает что-то не по мне… – она хрустнула шеей, будто разминаясь перед битвой, – я скромно удалюсь, как подобает робкой деве.

Слова «робкая дева» звучали абсурдно, однако Хоро была достаточно хитра, чтобы прятать свою действительно ранимую натуру под тонким слоем зловредного характера.

Лоуренс кивнул и ответил:

– Городов много. Я вовсе не считаю, что «этот и никакой другой». Но… – и Лоуренс добавил, чтобы защититься от Хоро, которая могла бы что-нибудь вставить; даже он уже более-менее понимал, как с нею управляться. – Ты не будешь против, если мы хотя бы разузнаем здесь все?

Хоро сама зачастую вела себя невероятно себялюбиво, но обожала при любой возможности обвинять в себялюбии других. При этом ей нравилось, когда на нее полагаются; если ей протягивали руку, зовя на помощь, она с радостью эту руку сжимала.

Она была не из тех, кто считает, что жить в одиночестве, не принимая ни от кого помощи, – правильно и естественно.

По капризу судьбы ей самой пришлось жить в одиночестве в полях деревни Пасро.

С того самого дня, как она оставила Йойтсу, Хоро не встречалась с себе подобными.

Вот почему, хоть она сейчас и глядела на Лоуренса, уперши руки в боки и прищурив глаза, хвост ее радостно качался.

– …Ты что, стал мудрее, пока я спала?

Похоже, Хоро тоже понимала, что они здесь мало что могут сделать, кроме как разнюхать планы компании Дива. Ее янтарные глаза говорили: «Дурень, но нахальный».

– Да, я не прочь тут разобраться. Все равно я сейчас с тобой.

Конечно, Хоро знала, что хвост ее выдает, однако все равно играла свою роль до конца. Возможно, она хотела сказать что-нибудь вроде «или просто ты меня любишь, мм?», но не сказала, и жаловаться тоже не стала.

– Спасибо за помощь, – и Лоуренс улыбнулся немного натянуто. Хоро в ответ лишь тихонько фыркнула.

***

По правде сказать, предварительные расспросы Лоуренса, связанные с его желанием купить лавку в этом городе, и те, что преследовали цель вызнать планы компании Дива, мало чем различались.

Компания Дива, по сути, правила городом. А любой, кто хочет открыть в том или ином городе лавку, естественно, в первую очередь стремится узнать, каков здешний правитель.

Самый простой способ добиться желаемого – расспросить местных. Перво-наперво Лоуренс и Хоро отправились на конюшню. Давешний мальчик как раз кормил лошадь Лоуренса; едва заметив вошедших, он принялся выказывать такую вежливость, что даже неловко стало.

– Этот город, говорите?

Мальчик был покладист, как Коул, однако совершенно не стремился как-либо показать себя.

Поэтому работа по встрече гостей ему очень подходила.

– Если бы ты смог ответить, было бы прекрасно, но…

– Я думаю, для торговли это замечательный город, но вы, уверен, уже и сами это заметили. И общее настроение тут мне тоже нравится.

– Общее настроение?

Мальчик словно призадумался, но руки его продолжали двигаться.

Он сложил оставшийся корм, перевязал веревкой, потом смел мусор в угол.

Любопытно, подумал Лоуренс, этого мальчика обучили так работать, или же он сам до всего дошел?

Вероятно, последнее.

– Вообще-то я не здесь родился…

Мальчик запнулся, однако почти сразу продолжил:

– Мы плыли сюда на лодке с юга. Плыли много недель, а потом случился мор, и все мои друзья умерли. Но… – тут мальчик, смотревший в землю, поднял свои синие глаза на Лоуренса. – Если бы я решил написать письмо, я написал бы в свой родной город. Сказал бы, чтобы все переезжали сюда.

Чем старше город, тем меньше в нем места для молодых.

Амати, ухаживавший когда-то за Хоро, тоже оставил свой родной город и отправился на север.

– А почему этот город такой хороший? Потому что здесь так оживленно? Или есть что-то еще?