Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 6. Жрица очистительного огня

– Уффф… – звучно выдохнул Харуюки и еще раз осмотрел вычищенный вольер.

То тут, то там еще виднелись лужицы воды, однако керамическая плитка, к которой вернулся светло-коричневый цвет, выглядела совершенно неузнаваемо по сравнению с тем, что было до начала чистки, когда ее покрывал слой грязи и сгнивших листьев. Проволочная сетка из нержавейки и деревянные стены оставались пыльными, но их отчистить будет легко – достаточно завтра протереть щеткой.

Конечно, хотя внутри вольера стало пусто, зато снаружи образовалась горка палой листвы, но ее, когда она высохнет, можно будет убрать в мусорные пакеты и выбросить. К счастью, на сегодняшний вечер и еще на несколько дней вперед серьезных дождей не обещали, а значит, высохнет это все довольно быстро.

– Если берусь как следует, то могу… – пробормотал Харуюки. Закончившая переодеваться Утай Синомия тут же напечатала:

«UI> Вообще-то я еще вчера зашла посмотреть на этот вольер. Тогда я решила, что на то, чтобы им стало можно пользоваться, понадобится три-четыре дня, но теперь вижу, что малыша можно будет перевести сюда уже завтра. В администрации на меня сильно давят, так что это большое подспорье. Я вам очень благодарна, Арита-сан».

– Не, это… Я если бы был тверже…

«Если бы не отпустил тех двоих» – эти слова Харуюки произносить не стал, а продолжил и дальше мямлить:

– …Мы б еще немного пораньше закончили. Кстати… а какое животное здесь будет? Мне интересно…

Он кинул взгляд в сторону, на стоящую рядом с ним Утай; ее большие глаза с чуть заметной краснинкой вдруг сверкнули, и она ритмично задвигала одним лишь указательным пальцем правой руки.

«UI> С е к р е т».

– П-понятно… Ну, буду ждать с нетерпением, что будет завтра… – пробормотал он и снова скосил глаза в сторону.

Летняя форма начального отделения школы Мацуноги представляла собой белое платье со строгими линиями и матросским воротничком. Начинаясь довольно высоко на пояснице, вниз шли две складки, отчего силуэт внешне напоминал старомодные хакама [15] Хакама – широкие штаны. Сейчас используются в основном как часть спортивного костюма в восточных единоборствах. . До сих пор Харуюки ни разу не видел такую форму вблизи и потому невольно задержал на ней взгляд на несколько секунд; впрочем, тут же поспешно уставился перед собой и сказал:

– Ч-через десять минут мы должны обязательно покинуть школу, так что надо поторопиться… Большое спасибо, что помогла мне сегодня.

«UI> Это я должна благодарить. Завтра тоже надеюсь на сотрудничество».

Так ответив, Утай печатать не прекратила; однако следующие ее слова оказались неожиданными.

«Мне еще надо кое с кем поздороваться в студсовете, поэтому, Арита-сан, идите один, пожалуйста».

– Эээ…

Всем телом развернувшись вправо, Харуюки пристально посмотрел на Утай.

Ну да, она говорила уже, что у нее есть кто-то знакомый в студсовете, но тем не менее – в одиночку заявиться в студсовет чужой средней школы требует от четвероклассницы началки немалой смелости. Несколько удивленно посмотревшая в ответ Утай кивнула и напечатала:

«UI> На этом позвольте откланяться. До свидания, Арита-сан».

После чего резко развернулась и быстро зашагала в направлении главного входа. Харуюки почти машинально сказал ей вслед:

– Ээ, это, я тоже иду! Потому что у меня тоже в студсовете есть кое-кто знакомый…

Сколько членов студсовета оставалось сейчас в его кабинете на первом этаже первого корпуса, он не знал, но Черноснежка там точно должна была быть. В худшем случае она, как и Харуюки, настороженно отнесется к Утай с ее BIC. Хоть Утай и не носит нейролинкера, она никак не может быть убийцей от Общества исследования ускорения – это Харуюки должен сказать Черноснежке как можно скорее.

Кинув взгляд на подсеменившего к ней Харуюки, Утай состроила немного странное выражение лица, но ничего не сказала… в смысле не напечатала, а просто кивнула.

Как только они вошли в школьное здание с главного входа и переобулись из грязных кроссовок в сменку, как увидели и услышали внутришкольное объявление: все, кто не покинет школу в течение пяти минут, получат в свое личное дело запись о нарушении школьных правил третьей степени, и все такое прочее; при звуках этого синтетического голоса Харуюки нахмурился. У председателя комитета, конечно, есть определенные полномочия, но это правило он обойти не мог. Подать запрос за продление разрешенного времени нахождения в школе можно только членам студсовета.

Придется просить Черноснежку продлить ему время, но согласится ли она использовать служебное положение в личных целях? С этой мыслью, чувствуя, как колотится сердце, Харуюки шел по коридору первого корпуса. Утай Синомия все так же невозмутимо шла рядом.

Я когда был в четвертом классе началки, в обморок бы грохнулся, если б хоть на порог чужой средней школы вошел.

Пока Харуюки крутил в голове подобные жалкие мысли, впереди показался западный конец коридора. Справа была дверь студсовета. Если подумать – за год и три месяца, что он проучился в этой школе, внутри он не был еще ни разу.

Добравшись до белой раздвижной двери, Харуюки заколебался; Утай же без намека на нерешительность подняла правую руку и легонько тюкнула по воздуху. Появилось голографическое окно, и девочка нажала кнопку «Войти».

Две секунды спустя раздался щелчок отпирания замка. Утай с абсолютно не изменившимся выражением лица отодвинула дверь и, легонько поклонившись, вошла.

Эээ, это, что же мне делать…

По-прежнему тревожась, Харуюки застыл в коридоре, и тут его ушей коснулся знакомый голос.

– Прости, Утай. Небольшой завал с работой образовался. С чисткой вольера не закончили еще? Я сейчас приду помогу…

…Чего?

Голос, вне всякого сомнения, принадлежал Черноснежке. И она так вот просто обратилась к девочке по имени, «Утай». То есть… упомянутый Утай Синомией «знакомый из студсовета Умесато» – это вице-председатель Черноснежка… так, что ли? Но как эти двое… что между ними общего?!

Пока Харуюки стоял столбом в полном смятении, в окне чата перед ним появилась новая строка. Похоже, Утай подсоединилась и к Черноснежке.

«UI> Чистка закончена. Этот человек очень хорошо поработал и все сделал в одиночку».

– …Этот человек? Где он?

Услышав этот недоуменный вопрос Черноснежки, Харуюки решил, что дальше прятаться в коридоре смысла нет, и, неуклюже выбравшись из-за стены, шагнул через порог. Глядя в пол и держа руки за спиной, он закрыл дверь, после чего наконец боязливо поднял голову.

Впервые увиденный им кабинет студсовета средней школы Умесато оказался просторнее, чем он себе представлял. Середину комнаты занимал овальный стол для заседаний, у окна в дальней стене стоял длинный и узкий письменный стол, вдоль обеих боковых стен шли деревянные стеллажи.