Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих

— Э, подожди! — Юни опешила. — Вот Балрог! Как ты вообще тут оказался?

— Принес новую добычу королевскому алхимику, — охотник поморщился, но все-таки притормозил. — Успел уйти, но услышал визг и решил вернуться. Спас тебе жизнь. Все или у тебя есть еще вопросы?

— А почему ты ударил мечом плашмя? — Юнона проигнорировала откровенную издевку демона.

— Потому что разрубить адского пса мечом нереально — лезвие бы просто спружинило. А так я оттолкнул его. Ты очень глупо подпустила его к себе — надо было сразу сцепиться клыком к клыку.

— Слушай, — Юни вспомнила про Тэссиан. — Этот пес поймал девчонку. Можешь ее освободить? Пожалуйста!

Демон долго на нее смотрел, потом вытащил из-за пояса меч и метнул его. Юни закричала, разворачиваясь, а Тэссиан уже падала вниз с перерубленных цепей. Причем, находившаяся в беспамятстве шпионка ловко сгруппировалась, прокатившись по полу и вскочив на ноги. Выглядела освобожденная пленница потрепанной, но вполне живой.

— Вот Балрог! — выдохнула Юни.

Что-то последнее время она совсем перестала следить за своим языком. За подобные ругательства Лиорэль гонял ее сильнее, чем за регулярно поминаемую Изначальную Тьму. Но сейчас для описания ситуации требовалось словечко покрепче.

— Слушай, — устало спросил демон. — Что ты делаешь?

— Э? — Юни непонимающе повернулась к нему. — Ругаюсь.

— Ничего, что это мое имя? — Вкрадчиво вопросил демон.

— Как, и твое? — Растерялась Юни. — Вот уж не знала, что это такое распространенное имя. Не повезло тебе, мужик.

Балрог ответил странным взглядом, в котором мешались удивление, ярость и почему-то восхищение. Он что-то проворчал себе под нос и быстро зашагал прочь, уже не оглядываясь на робкий оклик Юноны. Девушка заподозрила даже, что чем-то его обидела.

Впрочем, сейчас было не до чужих обид. Юни сползла со стола и развернулась. Вовремя: Тэссиан, похоже, решила покинуть ее общество, не утруждая себя долгим прощанием.

— Далеко собралась?

Взгляд шпионки гневно сверкнул.

— Я должна предупредить свой народ.

— О чем? — Недоуменно спросила Юни. — Пес мертв. Все закончилось.

Тэссиан коротко и как-то обреченно рассмеялась.

— Ты всерьез считаешь, что со смертью пса все закончилось? И войска, остающиеся в нескольких дневных переходах от Аванталиса? И пролитая кровь Младших? Не говоря уже о моей собственной?

— Сама виновата, — прикрикнула Юни. — Не надо было геройствовать в одиночку. Объединившись, мы бы справились гораздо быстрее.

— Король Тиринатис узнает обо всем, — мрачно пообещала полуэльфийка и утопала в направлении потайного хода.

— Ну и катись, — проворчала Юнона ей вослед, устало опускаясь прямо на пол.

Едва все действующие лица успели разбежаться, как в лаборатории затрещали факелы, и в потайную комнату ворвались огромная разъяренная змея и полупрозрачный единорог.

Юни помахала им рукой. Киэ'Ланарт сияющей вспышкой метнулась к ней. Фалитта, обнаружив, что жечь и крушить ей нечего, приняла человеческое обличье и подошла к подругам.

— Ты…, - смерив бледную Юнону в заляпанном кровью платье гневным взглядом, начала было дочь Кобры, но недоговорила и махнула рукой.

— Все в порядке, Фолл, — поспешила успокоить ее Юни. — Выглядит страшнее, чем является на самом деле.

Она коротко пересказала, что произошло, не забыв упомянуть Тэссиан и демона, оказавшегося Балрогом. Фалитта сглотнула, когда это услышала, Лана оцепенела.

— Ну, все? — Устало поинтересовалась Юни. — Мы наконец-то победили?

— Не знаю, — покачала головой юная Кобра. — Твоя шпионка права: это еще не конец. Королю как минимум нужно предъявить веские доказательства, что он слушал не те советы. Едва ли твой потрепанный вид его убедит, скорее тебя обвинят в убийстве.

— Нужно обыскать лабораторию, — мелодично предложил единорог.

Лана положила сияющую голову на грудь своей хранительницы и растаяла в воздухе.

— Сиди уже, болящая, — скомандовала Фалитта порывавшейся встать подруге.

Сама дочь богини вскинула руку, на раскрытой ладони которой ярко запылал огонь. Он осветил мрачное помещение, забрался в самый дальний уголок. Фалитта прошлась вдоль стены, брезгливо тронула носком туфельки поваленную корзину. Сорвала висящую возле шкафа занавеску и обнаружила за ней небольшой закуток, перекрытый решеткой. Победно посмотрела на наблюдающую за ней подругу и постучала по металлическому заграждению.

Послышался вздох, потом тихий стон, но больше не звука.

Фалитта переглянулась с подошедшей ближе Юноной и, поморщившись, коснулась замка. Ее рука засветилась, следом раскалился металл, плавясь под ладонью дочери богини. Юная кобра дернула решетку на себя, и та с лязгом распахнулась. Фалитта уверенно шагнула вперед, Юни осторожно обогнула медленно остывающий деформированный край.

Идти было недалеко — шагов пятнадцать от силы. Откуда-то сверху тянуло холодом: рядом проходила вентиляция, но даже она не могла убрать царящий здесь затхлый запах. А в конце пути обнаружился ворох тряпья, прикованный к стене короткой толстой цепью, и девушки одновременно вздрогнули, когда тряпье шевельнулось и оказалось сжавшимся на полу изнеможенным стариком.

Он дрожал и норовил отползти еще дальше, прикрывая слезящиеся глаза рукой от яркого света открытого огня.

— Не бойтесь, — растерянно позвала Юни. — Мы вас не обидим.

Грязная куча перестала вжиматься в камень. Старик немного приподнял голову, поворачивая лицо к девушкам.

— Умоляю, — простонал он срывающимся голосом. — Если вы — люди, смилуйтесь: убейте!

— Это как понимать? — Ошарашенно пробормотала Юни.

— Он, что, его брат-близнец? — Задумчиво предположила Фалитта.

«Да,» — в беззвучном голосе Ланы мелькнула насмешка. — «Старший брат-близнец.»

Старик действительно неуловимо напоминал придворного алхимика, если того состарить лет на двадцать. В глазах узника застыли страх и обреченность.

— Мастер Папулюс? — Медленно проговорила Юнона. — Это, правда, вы?

Старик хрипло рассмеялся полубезумным смехом.

— Когда-то меня действительно так звали. Пока я не утратил имя.

— Каким образом ваше место занял пес? — Требовательно спросила девушка и пояснила удивленной подруге. — Это королевский алхимик, настоящий королевский алхимик. Пес превратился в него и занял чужое место.

— Тогда почему этот самый пес не убил настоящего алхимика? — Юная кобра кивком головы указала на скорчившегося на полу человека. — Он ведь выдавал его с потрохами! А так бы никто ни о чем бы никогда не догадался.

— Облик, — вздохнула Юни, подсматривая объяснение в памяти половинки души. — Его слишком легко утратить, а пес не хотел рисковать. Возвращаясь сюда, он вспоминал. Ну и кормился заодно.