Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих

Серые глаза потрясенно распахиваются.

— Зачем? — По напряжения в голосе ясно, что ответ ожидается какой угодно, но только не тот, что звучит.

— В мире слишком пусто без тебя.

Лиорэль судорожно сглотнул. С одной стороны стало понятно, почему Балрог сегодня не размазал нарваннских магов: у него просто не было на это сил. Вот только не верил Владыка Радужных земель, что демоны зла и разрушения бывают бывшими. И насколько опасна женщина, дважды — дважды! — заставившая его сойти с выбранного пути?

Демоны любить не умели — не была в них заложена подобная способность. Страсть, похоть, вожделение — сколько угодно, и как бы красиво это не было замаскировано, рано или поздно маски срывало, обнажая неприглядную истину…

В глазах Старейшего, наоборот, застыла задумчивость. Демоны не умели любить — это была питающая их силы особенность. Любовь — слабость, любящий — уязвим. Балрог был одним из могущественнейших демонов в свите Злодара, и мало кто из армии Сопротивления мог тягаться с ним на равных. Балрог был… А вот каким он стал, пройдя сквозь Тьму Прамира, неизбежно меняющую каждого? Каким он стал, этот новый Балрог, отдавший — сознательно — большую часть былого могущества в расплату за чужую жизнь?

— Ну, что, господа, — холодно произнесла Арнора, окидывая нарваннцев пристальным взглядом. — У нас накопилось несколько спорных моментов, которые необходимо прояснить. Во избежание, так сказать.

— Если вы считаете, что мы своими действиями невольно нанесли вам оскорбление, — небрежно принял подачу Лиорэль на правах закаленного в словесных баталиях интригана. — То мы нижайше приносим вам свои глубочайшие извинения. Если бы вы, шира, сразу дали нам понять, что мы обознались, сегодняшнего досадного инцидента можно было легко избежать.

— Господа, — волчья королева улыбнулась, но тепла в ее улыбке не было. — С какой целью вы преследовали мою младшую сестру?

Маги переглянулись. Робкая надежда на неудачное стечение обстоятельство не оправдалась: их действительно расчетливо завлекли в ловушку.

— Простите, я не ослышался? — Изобразил недоумение Лиорэль. — Вы знакомы с моей ученицей, шира?

— Сомневаюсь, что после всех ваших действий вы можете называть Латону вашей ученицей, Владыка, — голос Арноры замораживал нескрываемым презрением. — Но если вас так интересует этот вопрос, то да, я знакома с Юноной. И не только с ней, — многозначительно добавила волчица.

— Я думаю, некоторые недоразумения, возникшие между мной и моей ученицей, — небрежно намекнул эльф. — Легко разрешатся ко взаимному удовлетворению.

— Боюсь, что ваши «легкие недоразумения», — глаза Арноры сверкнули сталью, отвергая предложенную сделку. — Классифицируются, как излишнее вмешательство во внутренние дела Свободного народа. Как правительница, я не имею права оставлять этот факт без внимания.

Теперь Владыка понимал, почему Арнору при жизни не любили. Ее чувство собственного достоинства принимали за гордыню, стремление держать данное слово и отказ прогибаться под обстоятельства считали твердолобостью, а самостоятельность и нежелание просить кого-либо о помощи называли высокомерием.

Надо признать, всеми этими качествами Арнора была наделена с избытком и наглядно их демонстрировала. В сравнении со своей старшей сестрой, Юнона была вполне мила и покладиста. Легендарная волчья правительница, увы, четко знала, чего она хочет, и увести разговор в сторону с неудобных для Ковена тем не позволяла.

И что толку с того, что Ковен теперь знал, и чем занята Юнона, и что вообще творится в Лонгрии? Позиция Арноры была вполне четкой и двойному толкованию не подлежала: теперь присмотр за непутевой сестренкой и свалившейся ей в руки могуществом лежал на хрупких женских плечах восставшей из небытия белой волчицы.

Нестись навстречу новым опасностям на спине индрика, оказалось гораздо комфортней, чем трястись в седле на обычной лошади. Каменному жеребцу Прамира чужда была усталость, он не нуждался в пище и отдыхе, ему не мешали ни дневная жара, ни ночной мрак. Даже по бездорожью он мчался легко и быстро, не замедляя бега даже на самых непроходимых участках.

Юнона подобной выносливостью не обладала, но Смерч всегда ухитрялся остановиться за несколько минут до того, как всадница уже готова была свалиться на землю. Короткая передышка — и снова мир за пределами спины индрика превращался в размытую полосу.

И все же время убегало песчинками сквозь пальцы, и чем ближе становились вересковые пустоши, тем страшнее становилось самой Юноне.

Доставленный гонцом королевский приказ застоявшиеся на границе отряды встретили с ликованием. Крепость Сарсхолла была слишком мала, чтобы служить базой, поэтому там разместилось только высшее командование. Десять же тысяч солдат стояли лагерем между крепостью и пустошами.

С погодой не ладилось. Пронизывающий ветер трепал расставленные палатки, так и норовя их повалить. От постоянных дождей раскисла почва; родники оказались заболочены. Добираться до чистой воды, приходилось по колено в грязи. Амуниция и сапоги отсыревали; плащи не спасали от промозглого холода.

В том, что причиной всему козни Маленького народца, сомневающихся не находилось — лето на севере Лонгрии никогда не было жарким, но сейчас в окрестности Сарсхолла словно воцарилась осень.

Зато вересковые пустоши вставали на горизонте утром в нежной дымке тумана; вечером же их освещали последние лучи заходящего солнца.

Лагерь сворачивали быстро — все рвались в бой. Построенным перед маршем войскам коннетабль торжественно объявил, что Его Величество со дня на день покинет ставку, чтобы присоединиться к своим подданным на поле брани. Им же предстоит расчистить пока путь, прорваться через пустоши, подавив любое сопротивление. Решающий бой будет впереди.

Мечи с острой железной кромкой, накованной прямо поверх лезвий, легко выходили из ножен; тетива на луках не перепрела, броня содержалась в порядке, кони рыцарских отрядов были сыты и полны сил. Но не это все сулило успех и победу, а простенькие железные кругляши на коротких веревочках, вымоченные в зелье, изготовленном лично королевским алхимиком.

— Надевайте, мясо, — рявкнул сир Валлас, один из командующих отрядами капитанов. — Вы не дамочки, чтобы цеплять на себя золото с бриллиантами! Эти штуки защитят вас от чар, если, конечно, вам хватит мозгов не снимать амулеты.

Солдаты морщились, но выполняли приказ. Капитана Валласа О'ртье не любили, так же как и его родного братца Валси. Оба происходили из числа безземельных аристократов, у которых кроме завалящего титула и безмерного гонора больше ничего за душой не было. Братья О'ртье еще отличались злыми языками и повышенной жестокостью — маясь со скуки в лагере деятельная парочка успела развязать три драки, в которых королевское войско потеряло убитыми пять человек. И это еще до начала боев. Маршал Симантур рвал и метал от ярости, но угомонить О'ртье пока удавалось только прямому приказу коннетабля. Отстранить же их от командования и вовсе не получалось — парочка имела покровителя в самых верхах.