Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих

Сам чужак остро ощущал на себе бесчисленные любопытные взгляды, безошибочно чуя, что опасности ему они пока не несут. Вкус напитка он едва чувствовал, да и голоден не был, и давно бы покинул это презренное людское скопище, если бы не один любопытный разговор.

Подвыпившая компания сидела за соседним столом. Путнику не требовалось оборачиваться, чтобы подсчитать: сидят пятеро; у заводилы голос хриплый, возмущенный. Пара совсем юнцы, только потявкивают, да старшим в рот заглядывают. Басовитый гигант в этой компании служит больше для устрашения, но при необходимости кулак у него крепкий; остальные предпочитают ножи. У наводчика голос вкрадчивый с убеждающими нотками; человечек щуплый да сутулый. Дела, которыми промышляла компания, едва ли были совсем уж незаконными: городок маленький, слухи пойдут — не отмоешься, хорошо, если ноги унести успеешь. Но за околицей вдали от посторонних глаз эти люди могли представлять нешуточную опасность для одиноких путников.

Эти предположения мало заботили одинокого чужака. По большому счету он и сам бы с удовольствием встретился бы со всеми пятерыми подальше от чуждых ему закона и морали. Вовсе не потенциальная опасность заставляла его вслушиваться в тихий разговор.

— Судите сами, — вкрадчиво говорил один голос. — Девок три, а мужик их провожает один. Выйдем пораньше, да встретим их за воротами.

— И у девок может быть оружие, — гудел осторожный бас.

— Хи, — фыркал кто-то. — Бабы, что с них взять. Увидят нас, сами свои ножички побросают.

— А мы уж их не обидим, — угодливо хихикал кто-то из молодняка.

— Как хотите, а чернявая моя, — сипло пообещал предводитель. — Она еще пожалеет, что такой борзой была.

— А мне рыжуха больше по нраву, — мечтательно поддакнул кто-то.

Кто из них — чужаку было без разницы. Все необходимое для себя он услышал. Мужчина одним глотком осушил свою кружку, кинул пару мелких монет на грязную столешницу и поднялся. По путнику мазнули несколько взглядов, когда он зашевелился; когда же одиночка подошел к компании завсегдатаев, в таверне даже разговоры примолкли.

— Прошу прощения, — голос чужака звучал тихо и бесстрастно. — Я хочу кое-что у вас спросить.

Насторожившиеся мужчины, в оценке которых чужак совершенно не ошибся, переглянулись, а потом их главный презрительно прохрипел.

— Можешь и спросить. А вот ответить ли — мы еще подумаем.

— Девушка, о которой шла речь, — незнакомец не пожелал заметить неприкрытой угрозы и пожелания убираться. — Она высокая, сероглазая, взгляд прямой, уверенный, волосы заплетает в длинную черную косу?

— Мож тебе еще и сказать, во что она была одета? — Хохотнул главный, скрывая недоумение и раздражение за хамством.

— Это не важно, — бесстрастно проговорил чужак, выбрасывая вперед руку. — Благодарю.

Завсегдатаи таверны не сразу поняли, что произошло, а осознав, с криками повскакивали с мест. Им было не привыкать к дракам, после которых участник-другой уже не вставали, так что простым видом крови их было не напугать. Но кое-что и им оказалось в новинку.

Чужак равнодушно отряхнул ладонь, а живой еще мгновение назад мужчина с хрипом скорчился у его ног на полу, рефлекторно пытаясь заглотить хоть каплю воздуха в перебитое горло.

Проснувшись, Юни обнаружила, что их с Фалиттой оставили одних. Вервульф и охотница, как и было оговорено накануне, ушли ни свет, ни заря пополнить припасы и раздобыть одежду. Вчерашний инцидент показал, что Ара в мужском наряде в городе выглядит также чужеродно, как Юнона в бальном платье в лесу.

Охотница, правда, пыталась отнекиваться, поэтому юная Кобра со словами «сам разберешься» просто вручила кошель Вервульфу. Самой Фалитте было проще в разы: как дочь огненной Богини она творила свои наряды прямо из огня, прихотливо меняя их по своему желанию. В любом случае, ее дорожное платье с глубокими разрезами по бокам широкой юбки в пол, надетое поверх штанов, чрезмерного внимания не вызывало.

Юни подошла к окну, с трудом подняла тяжелые ставни и присела на подоконник. Квентвилль давно проснулся и теперь гудел, как потревоженный улей. Когда по улице прошел третий отряд стражи за четверть часа, девушка заподозрила неладное.

— Фолл?

— Пойдем вниз, — предложила юная Кобра, заглядывая через плечо подруги. — Позавтракаем и, заодно узнаем, что всколыхнуло этот милый сонный городок.

Внизу девушек ожидал сюрприз: общий зал оказался пуст, ведущие на улицы двери были заложены массивным брусом. Отиравшийся у барной стойки вышибала направился к подругам, стоило им спуститься с внутренней лестницы.

— Закрыто, леди, — басовито прогудел он. — Вернитесь в свои комнаты.

— Как это понимать? — Фалитта надменно вскинула бровь. — Мы собирались позавтракать в общем зале.

— Сожалею, леди, сегодня не рекомендуется, — развел руками вышибала. — Всем постояльцам разносят еду по комнатам.

— Но вчера мы спокойно ужинали здесь, — переглянулась с подругой Юнона.

— Прошу прощения, леди, — к девушкам быстрым шагом приближался хозяин. Вышибала, повинуясь его жесту, мгновенно исчез. — К сожалению, сегодня для посетителей закрыты все трактиры и таверны — распоряжение начальника гарнизона, сира Майса.

— Это поэтому по улицам ходят вооруженные отряды стражи?

Трактирщик кивнул. Сквозь профессионально-вежливое выражение его лица явственно проступала досада. Трактир в центре города, тем более такого маленького и захолустного, открывается не столько для путешественников, сколько для своих — собраться после трудового дня, обменяться новостями. Только за сегодня владелец «Королевского приюта» терял немаленькую сумму.

Фалитта быстро это ценила. В ее изящных пальцах многообещающе блеснула золотая монета.

— Прошу вас, сир, — девушка намеренно польстила обращением трактирщику, не тянувшему выше простого сара. — Вы же не оставите в неведении двух беззащитных девушек…

— Это не очень приятная история, — монета испарилась, едва коснулась ладони хозяина. — Не для нежных девичьих ушей.

Фалитта понятливо добавила еще монету. Юни мысленно только хмыкнула: похоже, она рано взялась жалеть трактирщика — за неполную минуту тот сделал полдневной выручки, если не больше.

— Я только прошу учесть, леди, — хозяин «Приюта» заговорщически понизил голос. — Я это все от свояка слышал, а у того брат стражником в ночную смену работает, так вот он и рассказал: этой ночью в нашем тихом Квентвилле поймали альфа!

— Кого?! — Хором выдохнули девушки.

Юноне почему-то в воображении нарисовался сидящий в городской тюрьме Лиорэль.

— Ну, может, не альф, — прошептал трактирщик. — Но то, что этот тип имеет отношение к Добрым Соседям так же истинно, как то, что я владелец «Королевского приюта» уже семь лет!