Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих

Ара оказалась незаменимым проводником. Каким-то звериным чутьем она ухитрялась находить торные тропы и прогалины, позволяющие провести лошадей. По ей одной ведомым приметам охотница умела определять направление даже, когда все остальные уже безнадежно заблудились.

К вечеру путешественники валились с ног от усталости. Поели быстро, почти без разговоров, после легли спать.

Утром Юнона проснулась почти первой. Почти — потому что Ары опять нигде видно не было. Видимо их новая спутница была «ранней пташкой». Юни потянулась и выползла из-под плаща. Тихо, чтобы не разбудить остальных, отправилась прочь. Вервульф бдительно открыл глаза, когда она проходила мимо, но девушка отрицательно качнула головой.

Отойдя подальше от лагеря, Юни остановилась, вслушиваясь в лесные звуки. Тихо шелестела листва под ласковым ветерком, жужжали неподалеку пчелы, звонко щебетали птицы в чаще леса. Солнечные лучи проникали сквозь кроны деревьев, теплом касаясь запрокинутого лица.

Болью обожгло трансформирующиеся мышцы; следом тело наполнило ощущение силы и энергии. Белая волчица встряхнулась и метнулась сквозь чащу. Упругие ветки хлестко били по бокам, земля мягко пружинила под подушечками лап. Забывались усталость и обида, страхи и сомнения…

Юнона долго настороженно относилась к своей волчьей сущности, бдительно отмечая любые перемены своего настроения и старательно загоняя волчью природу вглубь. Девушке все казалось, что что-то в ней теперь непременно изменится, что она сама станет другой, непредсказуемой, опасной. То, что восхищало ее в Вервульфе и других оборотнях, в отношении себя пугало. Но время шло, характер Юноны меняться не спешил, и девушка успокоилась. Наоборот, вместе с волчьей шкурой она обретала необыкновенную целостность и уверенность в себе.

Если бы только ее шерсть не была белой, все было бы намного проще.

Бег закончился у лесного озерца — скорее оконца покрытой ряской воды, в которую Латона нырнула не раздумывая.

После волчица лежала на солнышке. Едва шерсть подсохла, Юнона вновь приняла человеческое обличье и сразу почувствовала себя слепой и глухой. Человеческие органы чувств не воспринимали и пятой части того, что было открыто зверю.

Вот и приближение постороннего девушка заметила только, когда под ногой чужака хрустнула ветка. Юни вздрогнула, подскакивая и оборачиваясь, и мысленно отругала себя за беспечность: в каком-то десятке шагов от нее стояла Ара.

Сухая ветка снова хрустнула, когда охотница сошла с нее.

— Не стоит уходить так далеко одной, — девушка села на траву рядом с Юноной, отчего ее черные косы змеями скользнули на грудь. Юни в очередной раз подивилась их толщине и ухоженности: в гладких волосах после прогулки в чаще не запуталось ни листика, ни веточки.

— Я искала, где можно искупаться, — виновато улыбнулась Юни.

Эльфийские ткани были хороши и тем, что грязь к ним не липла. Можно было спокойно валяться на траве, не боясь запачкать платье соком, можно было скакать несколько часов под палящим солнцем — наряд по-прежнему сохранял товарный вид, в отличие от самой Юноны.

— А ты почему чуть свет ушла бродить по лесу? — В свою очередь полюбопытствовала девушка.

— Я люблю лес, — лицо Ары стало мечтательным. — Всегда любила. Могу бродить в нем часами. Но сейчас, — серые глаза остро взглянули на Юнону. — Я предлагаю заняться более продуктивным делом.

— Каким? — Полюбопытствовала девушка.

— Я обещала потренировать тебя с кинжалами, — Ара легко поднялась и протянула руку Юноне.

Хватка охотницы оказалась сильной и уверенной, как она сама. Юни рывком поднялась и полезла в мешочек со своими сокровищами. Оставить их в лагере она так и не решилась: для начала стоило показать древнюю корону друзьям.

— Кинжал — продолжение твоей руки, — два парных клыка молниеносно возникли в ладонях Ары. — Он проникнет туда, куда не дотянешься ты сама. Кинжал — часть тебя. Твой щит. Твой меч.

Юнона, затаив дыхание, следила за движениями охотницы: быстрыми, уверенными, сильными. Клыки в ее ладонях, казалось, жили собственной жизнью, то устремляясь вперед, то разворачиваясь сияющим веером. Острые лезвия проносились опасно близко, но на коже Ары не появилось ни царапинки. Обманчивая легкость движений подчеркивалась тем, что тело охотницы практически не двигалось, только руки порхали, плавно перетекая от одной позиции к другой.

Солнце отразилось от ярко вспыхнувшего лезвия, а Ара приглашающе наклонила голову, молниеносно замерев. Грудь девушки вздымалась лишь чуточку чаще; сама охотница совсем не выглядела уставшей.

Юни обнажила свои кинжалы, становясь против новой наставницы.

— Расслабь руки, — посоветовала охотница. — Кинжалы — часть тебя. Тебе не стоит их бояться.

Юни криво улыбнулась в ответ. Устраивать поединок на коротком холодном оружии ей совершенно не хотелось. Даже с Вервульфом ей было не по себе в спарринге, а ведь названному отцу девушка доверяла больше, чем самой себе.

Под внимательным взглядом серых глаз Юноне на миг стало не по себе: Ара словно считала самые потаенные страхи подопечной. Но «выбивать дурь» в ближней схватке по примеру Владыки Лиорэля охотница не стала.

— Мы с тобой обладательницы клыков, — продолжилась лекция. — Это особое оружие, предназначенное специально для оборотней. Конечно, клыками может пользоваться и обычный человек, но максимальную эффективность клыки обретают в руках Свободного народа. Клыки способны погасить даже магический удар.

Юни кивнула. Что-то подобное говорил и Вервульф.

— Если ты принимаешь силу заклинания на режущую кромку, то заклинание рассеивается. Это очень удобно, когда нападение внезапное, и тебе неожиданно приходится защищаться. Но у этого способа есть существенный недостаток: не вся энергия уходит; какая-то ее часть всегда поглощается лезвием. Со временем излишки исчезают, но, пока идет бой, остается риск, что очередной удар разрушит клык. Именно так во времена Великой войны ломались старинные кинжалы, передаваемые из поколения в поколение. Теперь клыки довольно редки, хотя раньше ими владел каждый оборотень.

— Я слышала, секрет их изготовления утерян, — вздохнула Юни.

— Не уверена, что особый секрет был, — пожала плечами Ара. — Клыки всегда выплавлялись из лучшего металла, и при плавке в них добавлялась кровь будущего владельца, которая и придавала клинку особые свойства. Просто сами оборотни редко владеют кузнечным мастерством, и мало где волки имеют возможность обратиться к мастеру для изготовления подобного оружия. Только и всего.

Девушка перевела дух после длинного объяснения и внимательно посмотрела на Юнону.