Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих

— Великая Богиня покровительствует народу Лонгрии, — голос Фалитты зазвенел. — Мое присутствие здесь — наивысшее тому доказательство.

Девушка шагнула вперед, вскидывая руки. Ее хрупкая фигурка засияла, окутываясь всполохами пламени. Кто-то в кабинете закричал, кто-то выругался. Король, как завороженный подался вперед; отблески огня танцевали в его расширившихся зрачках. Живой факел в который превратилась посланница, шагнул вперед, вспыхнул ярче, жарче. Миг — и пламя опало, открывая взглядам присутствующих совершенно невредимую Фалитту, только посвежевшую в бушующей стихии.

— Я Фалитта, посланница Великой Богини, — резким чужим голосом проговорила девушка, отбрасывая назад разметавшиеся по плечам волосы. — Богине верят и служат, перед Богиней склоняются и смиренно молят о снисхождении. Велика и неистова сила огня — нет границ власти Богини!

— Что ж, леди, — король медленно откинулся на спинку трона. — Теперь я верю, что ваши слова — не пустой звук. Добро пожаловать в мою резиденцию. Я надеюсь, вы окажете мне и моей драгоценной супруге честь, погостив у нас. Если Богиня действительно покровительствует нам, то ее воля может оказаться именно той силой, что сохранит и сбережет Лонгрию.

Фалитта наклонила голову в знак согласия. Хрупкое подобие перемирия было достигнуто.

— В таком случае, — король поднялся и хлопнул в ладоши. — Я прикажу немедленно приготовить для вас покои, леди.

Из-за спины Его Величества выскочил тот самый придворный, что ранее привел девушек сюда, и с поклоном пригласил гостей следовать за ним. Аудиенция была закончена.

Комнату подругам выделили скромную — как для воинов, а не для дам. Совсем небольшую, с узким окном, в которое едва можно было просунуть голову, темную и холодную. Из мебели здесь присутствовали стол, несколько стульев, два сундука для одежды и прочих вещей и кровати по числу гостей — не те двуспальные ложа под балдахинами, что были в гостевых покоях Сарсхолла, а низкие и жесткие лежбища, застеленные грубыми шерстяными покрывалами.

Вервульфа поселили рядом, но отдельно. Ему для проживания предоставили настоящую каморку, но зато полностью свою.

— Да, — протянула Юнона, разглядывая временное пристанище. — Фолл, хорошо, что ты назвала нас воительницами, а не странствующими аскетичными монахинями. Боюсь даже предположить, куда бы нас запихнули в таком случае.

Дочь Кобры, не отвечая, прошла через комнату и рухнула поверх покрывала.

— Ты как? — Юнона мгновенно подсела рядышком.

— Отвратительно, — призналась Фолл. — Не понимаю, что на меня нашло. Так выйти из себя за такой короткий промежуток времени… Я ведь не богиня, я не могу превратиться в огонь — только слиться со стихией, а это палка о двух концах. Часть меня слабая, человеческая; она подводит меня. Простите, девочки, я не справилась. Мне не удалось произвести впечатление на короля, — ее губы горько скривились.

— Ты все сделала правильно, — спокойный голос Ары заставил юную Кобру удивленно посмотреть на спутницу.

— Все правильно, — ободряюще повторила черноволосая охотница. — Ты подобрала верный тон, заставив услышать себя и считаться с тобой. А это, — она равнодушно обвела рукой скудную обстановку. — Даже не трудности.

— Любая местная аристократка сочла бы себя оскорбленной, — скривилась Фалитта.

— Но мы не местные аристократки, — спокойно парировала Ара. — Более того, нас поселили рядом с воинами, а не на женской половине, где мы бы служили экзотическим развлечением для заскучавших придворных дам и были бы далеки от происходящего вокруг.

— Я не ожидала настолько негостеприимного приема, — призналась дочь Кобры.

— Напротив, — возразила охотница. — Король прощупывает нас. Ему явно что-то нужно, и разговор об этом он заведет в самое ближайшее время. Подобная встреча свидетельствует лишь о том, что от нас попытаются добиться большего с наименьшими усилиями. А уж насколько здесь все гладко, нам только предстоит определить.

Обсудить планы более подробно девушки не успели: в дверь робко постучали. Служанки принесли гостьям горячую воду для умывания и передали приглашение разделить с Его Величеством трапезу.

Времени до ужина оставалось меньше часа — только и попытаться смыть пыль за расставленной в углу ширмой, прочесать и уложить растрепанные после дороги волосы, да подобрать наряд. Фалитта, вновь окутавшаяся языками пламени, сосредоточенно хмурила лоб, и обнимающий ее огонь то падал вниз узким вечерним платьем, то вспыхивал пышным бальным нарядом. Юни извлекла из вещевого мешка эльфийское платье, благо ткань даже не помялась. Единственным украшением девушки оставался шэдон; корона легендарной волчьей королевы вместе с кинжалами по-прежнему пряталась в мешочке на поясе.

Наряд Ары был самым скромным: за время пути девушку удалось уговорить приобрести только дорожный костюм и простенькое, без всяких изысков платье. Впрочем, белой вороной на фоне подруг охотница не выглядела — статная фигура и сдержанное чувство собственного достоинства Ары заставляли остальных девушек тянуться за ней, расправляя плечи и выпрямляя спины. Охотница сама хитро переплела свои косы, уложив часть волос венцом на голове и предоставив остальным прядям падать за спину черной волной.

Торжественный ужин в присутствие короля оставил больше вопросов, чем ответов. Подруг и даже их телохранителя Вервульфа рассадили отдельно. Фалитта удостоилась чести сидеть по правую руку от короля — одного, ибо его королева этим вечером сказалась больной, что не помешало ей выразить желание видеть посланницу Богини следующим утром.

Ужин для дочери Кобры прошел непросто. Под пристальным взглядом Хэмфаста Лонгрийского ей кусок в горло не лез. Вдобавок король постоянно указывал, что рассчитывает на содействие посланницы, но в чем именно так и не признался. Туманных намеков о противостоянии с разного рода врагами было явно недостаточно, чтобы делать выводы.

Ара о чем-то непринужденно беседовала с сидящим рядом с ней седовласым мужчиной в строгом камзоле с нашивками. Юнона даже залюбовалась ею: хотя охотнице и выделили место ближе к середине стола, простая девушка вела себя так непринужденно, будто ей совсем не в новинку сидеть рядом с благородными лордами. Такому самоконтролю оставалось только позавидовать.

«Ты все еще считаешь Ару простой девушкой из народа?» — Беззвучный вопрос Киэ'Ланарт заставил Юнону судорожно сглотнуть и приложиться к кубку с вином, пряча растерянность. Самой девушке сегодня не особо повезло с собеседниками — ее соседи на самые невинные реплики отвечали неохотно и односложно, поэтому Юни с радостью включилась в мысленный разговор с половинкой своей души.