Анастасия Киселева - Феникс, восстающий из пепла

— Ну, а чтоб тебе совсем жизнь сказкой не казалась, — добавил Вервульф к словам волчицы. — Люди и оборотни враждуют. Поэтому о знакомстве с нами тебе лучше не распространяться.

Он встал и потянулся.

— Это опасный мир, Юни. Венджер подминает его под себя. Западный лес — его вотчина. Ему служит нежить — именно его упыри гнались за тобой вчера. Дороги небезопасны. Мы, как можем, выслеживаем его посланцев, но нас мало. Из вчерашнего отряда четверым удалось уйти. И они видели тебя, Юни. Они тебя помнят.

— Спасибо, обрадовал, — хмуро пробормотала девочка. Вопросов меньше не стало, но вначале надо было осмыслить полученную информацию.

Она подхватила кувшинчик и отправилась к ручью — помыть и заодно набрать питьевой воды. Волки проводили ее взглядами.

— Иномирянка. Иномирянка! — Бланка задумчиво наморщила носик. — Подожди-ка. Вожак, а ты, что, ей не объяснил?

Вервульф недовольно поморщился, но отрицательно мотнул головой.

— Ну, ты, вожак, и скотина! — Потрясенно ахнула серая. — Ты ее жизнью, между прочим, рискуешь!

— Вот для этого мне и нужны вы с Шаргом, — холодно ответил оборотень. — И, Бланка, поверь, если ты понарассказываешь ей про меня страшилок, никому не станет от этого лучше. Сейчас только мы можем ее защитить.

Юнона лежала животом на траве и задумчиво водила пальцами в прохладной воде. Когда серая растянулась рядышком, девочка даже не повернула головы.

— О чем задумалась?

— Тебя Вервульф мне в няньки отрядил?

— Можно сказать и так. Сама понимаешь, он не может уделять тебя все время.

— Ходить за мной хвостом тоже не обязательно.

— Необязательно, — легко согласилась волчица. — Но мне так спокойней. Расскажи мне о своем мире.

Юнона перевернулась на спину и закинула руки за голову.

— Что тебя интересует?

— Все, — пожала плечами волчица. — Я знаю, что путешествовать между мирами возможно. Здесь у нас хватает пришельцев, особенно среди магов. У многих в соседних реальностях есть родственники. Когда-то это было в порядке вещей. Нарванна — маленький мир, здесь мало возможностей. Когда воздвигся Барьер, мне было одиннадцать лет. Сама понимаешь, я никогда не покидала Нарванны и едва ли когда-нибудь смогу это сделать. Расскажи мне, как живут в другом мире.

Юнона помолчала, собираясь с мыслями. А потом заговорила. О себе, о своей семье, о школе. О своем городе и своей стране. О своей планете и о своей вселенной. Бланка слушала, практически не прерывая. Когда Юни замолкла, она приподняла голову с живота девочки (и когда только успела пристроиться?).

— У вас интересно. У нас все намного проще. К примеру, мы редко используем имя рода, у большинства нарваннцев его заменяет место проживания. Я ведь правильно поняла вожака: твое полное имя — Юнона Герр?

— Не совсем. Фамилия, вообще-то, Германова, но пусть будет сокращенно.

— Германова звучит лучше, чем Герр.

— Тебя просто в школе фрицем не обзывали, — хмыкнула Юнона. — Вообще-то меня должны были назвать Г е рой. Мол, необычно и красиво. Спасибо, бабушка вмешалась и предложила заменить греческое имя римским аналогом. А то б меня так и звали — Германова Гера Германовна. На дворе трава, на траве дрова!

— Что ж, в простых именах есть своя прелесть, — усмехнулась волчица. — Знаешь, никому не называй свое полное имя. Максимум, фамилию в укороченном варианте. Тебя и так будет сложновато выдать за нарваннку. Прятаться в стае ты ведь всю жизнь не сможешь.

— А что, я так сильно отличаюсь от живущих здесь людей?

Бланка пояснила. Юнона схватилась за голову. Видите ли, и ростом она не вышла (ее метр шестьдесят пять были на полголовы ниже среднего роста коренных нарваннцев). И русый оттенок волос не угодил — для северянки волосы слишком отливают золотом, для южанки — слишком темные, даже с учетом успевших выгореть на солнце прядей. Добило заявление Бланки про глаза. Мол, у нарваннцев глаза могут быть только чистых оттенков — серые, карие, черные, синие, голубые. Темные, светлые, насыщенные, блеклые, но всегда чистые. А у девочки они, видите ли, серо-зеленые.

В общем, предложенная серой волчицей версия маскировки была абсолютно неприемлемой.

— Глаза не поднимай, волосы спрячь, рот не открывай, никуда не ходи. Я ничего не забыла? — Возмущенно прошипела девочка. — Бланка, как ты себе это представляешь?

— Захочешь жить, и не на такое пойдешь. Тебе опасно здесь находиться. Такова реальность.

— Бланка, я за неполных полтора дня видела упырей, оборотней и единорога. К черту реальность! Мне ее еще дома хватило. Сказки хочу, сказки! Со счастливым концом!

— Скажи, если тебя прикончат не на третий, а, к примеру, на пятый день, для тебя это будет достаточно счастливый конец?

Юнона несколько минут смотрела на волчицу, потом вздохнула и отвернулась.

— Ладно, не злись, — примиряюще ткнулся в плечо мокрый нос. — Все образуется. Вожак обещал на обед отловить кролика. Если у него будет хорошее настроение, то он его даже разделает и зажарит.

Юнона повернулась к волчице и нахмурилась, пытаясь представить эту картину.

— Юни, мы истинные оборотни, равно контролирующие обе ипостаси. Как бы наши сородичи иначе жили среди людей? Просто в лесу в волчьем теле удобней, — рассмеялась волчица.

— Бланка, — неуверенно спросила девочка. — Скажи, а еще разумные животные здесь водятся?

— Прости, не поняла? — Наморщила нос волчица.

— Ну, говорящие животные, — неуверенно попыталась пояснить Юнона. — Олени, там, кролики?

— Хвала Тьме Изначальной, такого у нас нет! — Энергично мотнула головой Бланка.

— Почему? — Простодушно удивилась девочка. — Болтают много?

— Нет, милая, — покровительственно улыбнулась серая. — Просто представь сама: если бы по здешним лесам бегали говорящие зайцы, то чтобы мы тогда жрали?

Прошло три дня. За это время неугомонные оборотни почти ни на минуту не оставляли Юнону одну. Правда, она быстро заметила, что компанию ей составляет, в основном, Бланка. С волчицей девочка не то чтобы сдружилась, но общий язык нашла довольно быстро. Почти десять лет разницы в их случае почти не чувствовались, Юноне иногда вообще казалось, что безбашенная Бланка — ее ровесница. В целом, ладили они отлично. Периодические размолвки и разборки, когда в волчице в очередной раз просыпался материнский инстинкт, не в счет. В любом случае, к приходу вожака они успевали раз по десять поссориться и помириться.

Вервульф постоянно пропадал в чаще по своим важным вожачьим делам. Юнона сказала бы, что он старательно ее избегает, если бы не одно неизменное «но»: каждый вечер он возвращался и позволял девочке, завернувшейся в старый плащ, прикорнуть под своим теплым боком.

Поэтому, когда Юнона неудачно повернулась во сне и не почувствовала надежной поддержки, сон с нее слетел моментально. Она открыла глаза и несколько минут всматривалась в ночную темноту. Которая таковой, впрочем, не являлась. Между стволами мелькали странные огоньки — золотистые, зеленоватые и голубые. Они кружили в воздухе, прятались в кронах, подсвечивая листву, танцевали над землей.