Поль д'Ивуа - Тайна Нилии

Грустные мысли лорда были прерваны самым неожиданным образом. В окно влетел камень, и нижнее стекло разбилось вдребезги.

— Что это значит?

Лорд Бигген подбежал к окну и увидел доктора Кауфмана.

Немец дружески поздоровался с ним и крикнул:

— Я употребил насилие, чтоб повидать вас. Позвольте мне войти и переговорить с вами!

Генерал наклонился через окно и приказал часовому пропустить доктора.

Через минуту доктор вошел в комнату, где находился генерал, и без всяких предисловий сказал:

— Милорд, я пришел сообщить вам результат серьезных размышлений!

— Слушаю.

— Мятежники захватили важные бумаги, всю корреспонденцию, но это несчастье поправимо!

— Поправимо? Вы так думаете?

— Они знают положение дел, но не знают секрета Нилии…

Генерал вздрогнул.

— Следовательно, попадутся в западню, которую мы им расставим! — торжествующе добавил немец.

— И это западня?

— Погодите, генерал. Надо сказать правду, что вся сила мятежников заключается в уме и энергии их вождей-французов. Если они лишатся этих начальников, то мятеж прекратится сам собой.

— Как же это сделать?

Оба молча посмотрели друг на друга. Доктор улыбался. Генерал хмурил брови.

Потом Кауфман наклонился к генералу.

— Они завладели секретной корреспонденцией армии. Пусть же это послужит им гибелью! Следует послать им депешу, написанную посредством старинного шифра!

— Не понимаю!

— Я объясню вам. Абиссинцы представляют собой двести тысяч воинов, — этим пренебрегать нельзя. Пусть французы подумают, что абиссинские начальники охладели к войне; они бросят все и поспешат к ним, чтоб ободрить их и возбудить в них энергию!

— Да… но…

— Французам нечего теперь бояться нас, они возьмут с собой маленький эскорт и вместо абиссинских войск их встретят два английских отряда, которые мы пошлем на свиданье.

— Вы правы, доктор. Это отличный способ отомстить.

— Не благодарите меня, я мщу за себя. Они украли у меня Нилию!

— К кому мы пошлем курьера, которого они должны перехватить?

— К генералу Гольсону.

— Этот курьер должен умереть. Кого я пошлю?

— Кого? Того, кто с радостью пожертвует жизнью.

— Например?

— Джон Прайс. Измена брата жестоко возмутила его, и он с радостью умрет, чтобы загладить бесчестие!

— Но бедная мать… — возразил генерал, — погубить ее второго сына…

— Десять тысяч матерей в Англии отдали вам своих сыновей, милорд!

— Это правда, доктор. Вот что еще. Хорошо было бы предупредить мятежников о посылке курьера к Гольсону.

— Будет сделано. Я дам возможность бежать черному вождю Мацуга, который сидит у нас в тюрьме. Распорядитесь только, чтобы никто не противодействовал и не мешал мне! Я переоденусь французом, освобожу дикаря, расскажу ему, что надо, и он полетит предупредить французов. Фарс будет сыгран!

Лорд с удивлением посмотрел на немца.

Этот безобразный, тщедушный человечек, казалось, вырос. Он обладал достоинствами своей расы и никогда не начинал дела, не уверившись в его успехе.

Генерал и немец распрощались очень любезно. Лорд Бигген сейчас же распорядился, чтобы никто не мешал доктору.

Вечером немец, одетый в бурнус, без очков, с пакетом под мышкой, явился в тюрьму к Мацуге. Дикарь был мрачен. Привыкший к свободе, он задыхался в узкой клетке и страшно боялся англичан. При входе доктора, он вскочил и задрожал с головы до ног.

— Мацуга боится, — начал доктор, — и напрасно! Я пришел спасти его. Мацуга молчит, не верит мне. Как бы он был счастлив очутиться на коне, свободным, среди обширных равнин! Я могу достать ему все это! — Дикарь с тоской взглянул на своего посетителя.

— Кто ты? — пробурчал он.

— Француз! Я служил секретарем у богатого купца. Лихорадка приковала меня к постели, англичане схватили меня и сделали полковым писцом!

— Ты служишь у них?

— Да, но я могу помогать заключенным инсургентам. Я пришел освободить тебя. Сегодня ночью ты можешь бежать, я приготовил все. Слушай, — прибавил доктор тихо, — я устроил пирушку, напоил сторожей, они спят. Возьми, вот бурнус. Я проведу тебя за город, где тебя ждет лошадь! Готов ли ты?

— Готов! — ответил негр, закутываясь в бурнус. [9] Бурнус — верхняя мужская одежда у народов Ближнего Востока и Северной Африки; плащ с капюшоном из плотной шерстяной материи (обычно белого цвета).

— Скорее, пойдем!

— А ты бежишь со мной?

— Нет, мне нельзя бежать, я слишком мало знаю для этого!

Через пять минут оба они шли по улице.

— Слушай, — сказал доктор, — я знаю, что против твоих начальников что-то замышляют! На днях поедет курьер к генералу Гольсону, на запад. Вероятно, собираются сделать нападение. Надо перехватить депешу!

— Я это сделаю!

Они подошли к городским воротам. По знаку доктора, стража сейчас же пропустила их.

Скоро доктор и немец стояли в пальмовой роще. Превосходная черная лошадь паслась на лужайке.

— Вот твой конь! — указал негру доктор.

Мацуга тихо рассмеялся, подошел к лошади и одним прыжком вскочил в седло.

— Если тебе встретятся английские патрули, — добавил доктор, — вот пароль: «Добро пожаловать, Веллингтон!» Поезжай!

Мацуга протянул руку доктору.

— Мацуга не забудет твоей услуги. Вот тебе золотой браслет. Если ты будешь во власти африканцев, покажи его. Никто не тронет волоска на твоей голове!

Он пришпорил лошадь и исчез.

Со странной улыбкой на лице доктор пошел в город, прямо к генералу. Нужно было успокоить его. Лорд Бигген также не терял времени даром. Он после ухода доктора отправился к мистрис Прайс. Бедная женщина сидела, разговаривая с Джоном и, по обыкновению, вспоминая Жака. Она не заметила, что генерал остановился у порога, сделал знак Джону и исчез.

Джон понял его знак и сейчас же вышел из комнаты.

— Вы звали меня, генерал? — произнес он, подойдя к генералу, ожидавшему его у дома.

— Да, я вас звал. Несчастье вошло в ваш дом в тот день, когда ваш брат изменил отечеству!

— Да, да… — пробормотал Джон, — несчастье и позор. Только кровью можно смыть его! И у меня не хватило сил убить его! Он жив, и я страдаю!

В словах молодого человека слышалось глубокое отчаяние.

— Но ведь обстоятельства могут сложиться так, что понадобится самопожертвование, которое искупит вполне эту измену!

— Быть может, вы укажете мне, генерал, как это сделать?

— Да!

— Скажите, умоляю вас, скажите! Вы молчите? Может быть, опасная миссия? Да?

Генерал сделал утвердительный жест.

— Может быть, смерть? Да?

— Да, надо быть готовым к смерти!

Печальная улыбка скользнула по лицу Джона. Он закрыл глаза и тихо прошептал:

— Бедная мать!

Затем, взглянув на начальника, твердо произнес: