Генри Хаггард - Дочь Монтесумы. Сердце Мира

Позвав с собой поименно нескольких знатных, он вышел из палаты.

– Кажется, он забыл про меня! – со смехом сказала Майя. – Привет тебе, Тикаль, и тебе, Нагуа, удостоившаяся занять мое место. Каков бы ни был исход всего дела, желаю вам счастья и взаимной любви.

Тикаль сошел со ступеней трона и, обращаясь к Майе, сказал:

– Клянусь тебе, Майя…

– Не клянись, Тикаль! Дай лучше мне и моим друзьям еды и питья, потому что мы прибыли издалека и нам нужно подкрепить силы… Какой красивый наряд на новобрачной и какие чудные изумруды! Вероятно, они взяты из моих сокровищ. Пусть она примет это как мой свадебный подарок. Посторонись, Тикаль, чтобы я могла видеть знакомые и дорогие мне лица…

Все присутствующие не сводили глаз с сеньора, который всей своей наружностью так резко отличался от всех туземцев. Не обращали на него внимания только двое: Тикаль, поглощенный лицезрением Майи, и Нагуа, одиноко сидевшая на троне. Наконец и она встала и подошла к Тикалю.

– Дайте дорогу молодым! – громко велела Майя. – Иди, Тикаль, уже поздно, и твоя супруга ожидает тебя!

Он что-то пробормотал в ответ и удалился, а Майя продолжала говорить окружавшим ее проводникам:

– Как хороша молодая и как мужественен молодой, но я видывала более счастливых супругов в брачный день. Друзья мои, прощайте! Маттеи, поручаю твоим заботам этих чужеземцев. Приведи их ко мне завтра утром, так как, исполняя желание своего отца, я хочу показать им наш город, прежде чем мы соберемся в верхнем храме.

Через множество переходов Маттеи привел нас в большую комнату, освещенную серебряными светильниками, и очень любезно предложил отведать стоявшие на особом столе прохладительные напитки и великолепные плоды. Вдоль стен располагались два ложа с шелковыми покрывалами, а мы так были утомлены, что поторопились проститься и лечь спать. Но заснуть я не мог. Мне было ясно, что Зибальбай здесь лишний и что наутро предстоят большие волнения. Тикаль не отдаст захваченную власть. А какова будет наша судьба, я и предположить не мог. Народ опасается чужеземцев и без труда принесет нас в жертву. У нас был только один добрый друг – это Майя.

Только к утру я немного забылся и был разбужен сеньором, который весело насвистывал какую-то песенку, с любопытством осматриваясь вокруг.

– Мне очень весело, – ответил он на мой вопрос. – Мы достигли таинственного города, который, кажется, еще лучше, чем мы могли мечтать. Тикаль женат, а Майя свободна. Богатств здесь достаточно для основания трех индейских царств. Зибальбай богат больше, чем нужно, так что ровным счетом не о чем кручиниться!

– Боюсь, вы рассуждаете легкомысленно! – ответил я ему. – Борьба между Зибальбаем и Тикалем будет самая упорная. А что касается Майи, то я убежден, что он по-прежнему любит ее. Богатств тут действительно много, но дадут ли мне хоть малую часть их для моих целей? Очень в этом сомневаюсь.

– Я не стану расстраивать себя такими маловероятными предположениями и в особенности будущей судьбой этого народа… Но кто-то стучится к нам!

Я открыл дверь, и в комнату вошел слуга с жидким шоколадом в чашках и печеным хлебом. Пока мы завтракали, пришел Маттеи. По его усталому лицу видно было, что он не сомкнул глаз всю ночь.

– Хорошо ли отдохнули? – спросил он нас.

– Как нельзя лучше! – ответил я.

– Я этого не могу сказать про себя, потому что на мне лежит обязанность наблюдать звезды. В особенности трудно с одной из них, моей собственной, которая несколько потускнела! – прибавил он с улыбкой. – Мне приказано привести вас к повелительнице Майе, но, быть может, вы скажете нам, к какому принадлежите племени? Мы слышали о белых людях, но мало хорошего, хотя наш первый царь Кукумац был из этого племени. Вы не из его потомков?

– Не знаю, – смеясь, ответил сеньор. – Я из далекой страны по ту сторону океана, где все люди такие же, как я!

– Благодарю за ответ, Сын Моря, – сказал Маттеи. – Я не из пустого любопытства спрашивал, а потому, что народ здешний боится иноземцев и требует сведений о вас.

– Наш друг Зибальбай, без сомнения, удовлетворит их любопытство! – сказал я.

– Вероятно. Теперь следуйте за мной.

Опять мы прошли через несколько переходов и попали в комнату, уставленную цветами. В ней стояло и сидело несколько девушек. При входе Маттеи они все поклонились ему.

– Доложите госпоже вашей, что ее гости ожидают здесь. Я пока удалюсь. Встретимся у пирамиды, где вы увидите неизвестное и мне зрелище. Но что бы ни случилось, знайте, что я окажу вам покровительство, если смогу!

На пороге стояла Майя, казавшаяся еще прекраснее, чем вчера. Она ласково поклонилась и сказала:

– Отец разрешил показать вам наш город, видеть который вы так стремились. Нам не нужны носилки, так как пока ограничимся здешним дворцом и храмом. Эти госпожи пойдут с нами. Стража тоже.

Мы пошли с Майей вперед, а свита и стража почтительно следовали на некотором расстоянии позади. Проходя площадь, которая вчера была так многолюдна, а теперь совершенно безлюдна, мы заметили везде символические изображения сердца и змей. С края площади мы могли обозревать всю пирамиду. По словам сеньора, в египетской стране есть еще более высокая пирамида, но только одна. С одной стороны пирамиды снизу доверху шла наружная каменная широкая лестница.

– Это величественное сооружение, – поясняла Майя, – строили, по преданию, двадцать пять тысяч человек, которые шлифовали камни, и шесть тысяч, которые возводили стены.

– Откуда брали материал? – спросил сеньор.

– Часть из основания самой пирамиды, но в основном привозили с материка. Плиты доставляли на больших лодках.

– Пирамида внутри пустая?

– Да. В ней много помещений. По большей части склады и казнохранилища. В самом низу склеп, в котором хоронят касиков. Здесь же и главный храм Сердца. Вы ведь тоже принадлежите к Братству и, может быть, удостоитесь его видеть. Поднимемся наверх! – предложила Майя.

Всего я насчитал триста ступеней, разделенных несколькими площадками для отдыха. На самой вершине была площадка, окаймленная невысокой стеной. Здесь находился небольшой мраморный навес, под которым день и ночь горел священный огонь под наблюдением поочередно дежуривших жрецов.

– Смотрите! – сказала Майя.

Я никогда не забуду этого зрелища. Город был у наших ног. Он лежал ниже уровня озерных вод, точно в кратере гигантского вулкана. Сам остров имел около десяти миль в длину и шесть в ширину. Весь в зелени и садах, он производил впечатление изумрудного листа на поверхности озера. Материк был очень далек, и только с севера можно было видеть невооруженным глазом узкую полосу земли, откуда мы и плыли ночью. Растительность была роскошная, так как ежегодно разлив вод покрывал землю плодородным илом. Город со всех сторон был окружен реками, наполненными водой из озера, а по эту сторону вала высилась сплошная каменная стена в пятьдесят футов высоты. Внутри стены все было застроено дворцами и храмами; некоторые были разрушены. Улицы поросли травой – очевидно, движение было очень маленькое. Теперь мы видели только изредка проходивших внизу девушек с плетеными корзинами, спешивших получить из общественных складов причитающуюся каждой семье долю припасов: муки, зерна, рыбы и плодов. Иногда проходили люди группами – на работы в окрестных садах, – но они шли медленно, часто останавливаясь. Время, очевидно, не имело здесь никакой цены.