Том Хилленбранд - Охота за темным эликсиром. Похитители кофе

– Мурада никогда не изображают с розой. Он не очень любил прекрасное и даже запрещал кофе. Это Мехмед II, прозываемый Завоевателем. Первый Qayser-i-Rum .

– Он называл себя римским императором? Леопольд I оспорил бы этот факт.

Между кустистыми седыми бровями Мютеферрики образовалась глубокая складка.

– Константинополь был столицей Римской империи. Когда султан занял город, логично, что императором стал он, а затем его преемники. Леопольд – узурпатор.

Полиньяк ничего не сказал. По его глубочайшему убеждению, существовал только один достаточно великий монарх, способный исполнять обязанности императора Священной римской империи, и им был Людовик XIV.

– Однако вы, вероятно, пришли не затем, чтобы беседовать со мной об императорах Рима, – произнес Сулейман. – Кто вас послал?

– Прошу прощения?

– Как вам известно, я здесь уже давно. У меня много гостей. Они приходят, – и он обвел рукой вокруг, демонстрируя роскошь помещения, – чтобы вдохнуть аромат Востока и, конечно же, ради кофе. Обычно приходят дамы. Иногда – художники и писатели. Офицера высокого ранга одного из королевских полков я пока не встречал.

Полиньяк догадывался, к чему клонит ага. Сулейман Мютеферрика был, наверное, самым одиноким посланником в мире. Много лет назад прибыв в Париж, благодаря невежеству и глупости он ухитрился добиться изгнания со двора после первой же аудиенции. Ага всерьез потребовал от Великого короля подняться в знак почтения к султану. Всякий раз, вспоминая о такой дерзости, Полиньяк чувствовал, как у него перехватывает дыхание. Конечно же, его величество остался сидеть. Далее Людовик велел занести в протокол, что он не желает никогда больше видеть этого невоспитанного турка. С тех пор Мютеферрика стал в Версале персоной нон грата и вынужден был остаться в Париже. Высшее дворянство избегало его. Полиньяк и сам пришел только потому, что ему посоветовал сделать это Россиньоль. Криптолог, в отличие от всего остального двора, судя по всему, регулярно, хотя и тайно навещал османского посланника.

– Я действительно пришел к вам по одному очень серьезному и деликатному вопросу.

За несколькими чашками кофе он рассказал Мютеферрике о своем путешествии в Смирну, о Челоне и Вермандуа, о заговоре, который предполагали они с Россиньолем.

Ага слушал его с ничего не выражающим лицом. Когда мушкетер закончил, он произнес:

– Странная история. И теперь вы потеряли след этих негодяев?

– Да. Однако, как вам известно, у его величества есть глаза и уши на всем средиземноморском пространстве. Месье Россиньоль еще несколько месяцев назад разослал депеши во все крупнейшие порты с целью получения известий, если этот Челон где-нибудь появится.

– И?

– Мы получили известие от судостроителя из Александрии, – ответил Полиньяк.

– Он покупал там продукты?

– Нет. Судя по всему, он продал ему свое судно.

– Это означает, что он поедет дальше сухопутным путем. Но куда он направляется, капитан?

– Этого мы не знаем. Возможно, он хочет нанять корсаров и направляется на Варварский берег.

– Тогда он поплыл бы морем прямо в Триполи или Алжир. Те, кто сходит на берег в Александрии, обычно направляются в Суэц.

Полиньяк пришел к тем же выводам. Ага был не так глуп, как можно было судить по предыдущей истории.

– А оттуда? – спросил посланник. – Вряд ли он направляется в Мекку.

– Не знаю, месье. Пока он находится в Аравии…

Ага улыбнулся:

– Вы хотите сказать, что теперь это наша проблема.

– По крайней мере, он на вашей территории.

– И все же я надеюсь, что Франция нам поможет. Как вы уже говорили, глаза ваших шпионов…

– …не достигают Аравии. Кроме того, некоторые члены правительства его величества полагают, что мы не должны помогать вам.

– Почему это? – спросил ага. – Позвольте напомнить вам, что я лично по просьбе месье Россиньоля сделал все возможное, чтобы посланник султана поддержал вас.

– Все верно, и я благодарен вам за это. К сожалению, другие представители Порты вели себя не столь дружелюбно.

– Что вы имеете в виду?

И Полиньяк рассказал посланнику о своем приключении с янычарами. Посланник беспокойно заерзал на подушках.

– Вы воспротивились приказу курбаши Тиряки и скрутили капеллана бекташи?

Полиньяк пожал плечами:

– Мне нужно было как можно скорее вернуться в Париж, чтобы доложить о сложившейся ситуации. Кроме того, я обязан подчиняться только его величеству, а не какому-то командующему янычарами.

Ага промокнул шелковым платком пот, выступивший на его лбу. Стоявший рядом мавр с веером удвоил свои усилия.

– Тиряки – не какой-то там лейтенант. Он очень влиятельный человек.

– Насколько влиятельный?

– Он – сводный брат бостанчи-баши.

– Кого?

– Верховного садовника.

Увидев, что Полиньяк по-прежнему ничего не понимает, ага добавил:

– Это эвфемизм. Бостанчи-баши – это примерно та же должность, что у вашего Николя де Ла-Рейни. Он заботится о том, чтобы сады великого падишаха всегда были в порядке. Он пропалывает сорняки и уничтожает вредителей, если вы понимаете, о чем я говорю.

При упоминании Ла-Рейни Полиньяк невольно вздрогнул. Кажется, у него просто талант портить отношения с могущественными начальниками полиции.

– Мне все равно, кто он такой. Янычары должны были мне помогать. Вместо этого они стали препятствовать моей работе. И они, судя по всему, воспротивились воле Великого визиря, а значит, и вашего господина.

Мютеферрика покачал головой:

– Все это очень сложно, месье. Вы слишком мало знаете об Османской империи, чтобы понимать, о чем идет речь.

– Мне это и не нужно. Я солдат, а не придворный. Я рассказал вам, что творят ваши строптивые янычары. И месье Россиньоль сообщит вам, если мы получим известия о Челоне, что, однако же, пока маловероятно. Я же, в свою очередь, прошу вас поставить в известность нас, если что-то узнаете. То же самое касается графа Вермандуа.

Ага смотрел на него с несчастным видом.

– Я понимаю, что из-за происшествия с янычарами вы несколько несдержанны. Возможно, эта история будет иметь резонанс, поэтому я пока ничего обещать не могу. Однако немедленно напишу в Порту.

«Надеюсь, – подумал Полиньяк, – у тебя хороший шифр. Кто может знать, кому в руки попадет почта аги, прежде чем она доберется до Великого визиря? Наверняка к Россиньолю, возможно – в шифровальный кабинет венского Хофбурга. А в Константинополе письма, возможно, перехватывает этот садовник, который совсем не садовник». Мушкетер поднялся и поблагодарил агу за гостеприимство. Затем мавр проводил его к выходу, где уже ждал слуга, державший под уздцы его вороного коня. Полиньяк вскочил в седло и поспешно отъехал от резиденции посланника. Примерно футов через сто он обернулся и поглядел назад. Дом Мютеферрики был самым роскошным на бульваре Пале-де-Тюильри, который несколько лет назад король приказал заложить в самом сердце Парижа. Полиньяк считал, что похожая на замок резиденция аги отлично подходит турку. За всей этой величавостью, которой они так любят себя окружать, скрывается не так уж много. Он повернулся и поскакал прочь.