Татьяна Додонова - Пятница

Там он, пройдя несколько кварталов, по улице, идущей в центр города, зашел в небольшой магазин, купил себе рубашку и новый пиджак. Остановив другое такси, вернулся с пакетами в отель.

Уже в лифте, заметил, как с его левой руки, упала капля крови на пол. Моментально остановил лифт красной кнопкой, рукавом пиджака, плюнув на пол, растер эту каплю. Нажал кнопку, на один этаж выше, вышел там и спустился по лестнице до своего номера.

Все было на местах. Ничего не тронуто и не потревожено.

Закрыв дверь и бросив пакеты на кресло, прошел в ванную комнату. Разделся. Осмотрел рану. Это было скользящее ранение, абсолютно не опасное, но, и не особенно приятное. Ник раскрыл индивидуальную аптечку, и совершил необходимые манипуляции. Боль утихла. Заклеив рану пластырем, аккуратно сложил всю амуницию и окровавленную одежду в двойной мусорный пакет, крепко его завязав, тесемками галстука.

Диктофон и вся видео аппаратура, перекочевали в специальный пластиковый конверт, который Ник уложил в металлический футляр и под кодовый замок кейса.

На улице быстро темнело.

Ник принял ванну, освежил себя туалетной водой, переоделся и вышел на улицу, по направлению, к уже полюбившемуся кафе. Все тот же шустрый мальчик официант, с удовольствием его обслужил. Ник расслабился, развалившись на стуле, после бутылки сухого вина и легкой закуски из салатов и морепродуктов.

До времени выхода на связь, было еще около часа. Из кармана брюк, достал бумажку с телефоном. Набрал номер. Низкий приятный, бархатный голос, проворковал.

— Да слушаю…

— Привет детка. Это твой русский друг. Я надеюсь, ты не передумала встретиться?

— Конечно нет. Почему я должна передумать?

— Прости, но у такой леди, наверняка есть бой-френд, который может оказаться очень ревнивым.

— Не скажу, что святая. Но на этот момент — свободна.

— Приятно слышать. К сожалению, у меня поменялись планы. Однако не настолько, чтобы отказаться от встречи с тобой сегодня. Как ты на это смотришь?

— Почему бы и нет?

— Тогда — какой ночной клуб, ты рекомендуешь?

— Ночной клуб?

— Да. Раньше я просто не могу.

— О-кей. Не волнуйся, здесь есть куда пойти потанцевать. Во сколько и где?

— Думаю в половине двенадцатого ночи. Напротив входа в наш отель. Согласна?

— Да… Я думаю это возможно…

— О-кей. До встречи, — Ник улыбнулся и отключил связь.

По бульвару, освещенному цветными, яркими фонарями, стали прогуливаться молодые особы — накрашенные «ночные бабочки». На их любопытные взгляды, Ник только улыбался и отрицательно мотал головой.

Он поглядел на часы и набрал условный цифровой код, означавший успешное выполнение задания. С чувством выполненного долга, бодрой походкой вернулся в отель.

На двери его номера, по-прежнему висела им повешенная табличка. Ник проследовал до пожарного выхода и вышел на площадку пожарной лестницы, с обратной стороны отеля. Убедился, что пожарная лестница спускается почти до земли, и как раз неподалеку, находятся открытые мусорные баки.

Было почти одиннадцать часов вечера, когда он, почти в полной темноте, стоя на нижней площадке этой лестницы, удачно зашвырнул мусорный пакет, в зияющую пасть мусорного бака. Никем не замеченный, вернулся в номер и стал готовиться к свиданию с черной подружкой.

В ночном клубе они пробыли совсем недолго. Негритянский «рэп», быстро утомил Ника. Он сослался на появление головной боли и они, вскоре, поехали к ней. Уютная, маленькая квартирка горничной, очаровала Ника своей детскостью.

Везде лежали плюшевые игрушки, какие-то пуфики, коврики, занавесочки. Негритянка оказалась такой секс-бомбой, которой Нику никогда не снилось. Её тело металось по нему и под ним, раскидывая игрушки и пуфики. Она рычала как разъяренная пантера, впиваясь толстыми губами в его рот и заталкивая свой язык почти в самое его горло. Ласки были немного резкими и грубоватыми, но это создавало тот особый шарм и привлекательность, который он никогда не получал прежде, занимаясь любовными утехами с русскими проститутками. Она несколько раз вскакивала и бежала в душ, смывая с себя пот, и давая ему отдохнуть и восстановить силы. Его мужская плоть, за эту ночь, несколько раз извергала из себя раскаленное семя и не только в пышущий жаром, женский «туннель». Под утро, Ник уже изнемогал, под страстным напором, и уже ощущал некоторую боль, в совершенно опорожненных органах. Наконец, ему удалось успокоить партнершу несколькими горячими поцелуями и ласковыми словами. Закурив сигарету, обмотавшись простыней, глотая бокал за бокалом шампанское и слушая мерное похрапывание черной «вампирши», он подумал и принял решение. Нашел чистый листок бумаги и написал на нем.

«Ты моя любовь. Ты роза моей судьбы. Я никогда не забуду твоих ласк и губ! Прощай детка!»

Оделся, тихо защелкнул дверь, и, поеживаясь от утреннего холодка, зашагал по тротуару, выискивая глазами такси.

Через час, он уже сидел в салоне самолета, направлявшегося рейсом в Москву.

Дневная жара навалилась своим знойным телом на джунгли и хижину Алекса. Накупавшись в бассейне, покормив крокодилов, Алекс раскинулся в богатырском дневном сне на своей лежанке, внутри хижины.

Ни малейшего движения не ощущалось воздухе, в дрожащей дымке испарений, поднимающихся от берега, от почти мгновенно высыхающего песка, после скатывающихся с него набегов ленивых, пологих волн. Парило.

Отгоняющие москитов, скрученные и высохшие папоротниковые жгуты, совсем сгорели, оставив в глиняных блюдцах, только серые, невзрачные кучки. На столе хижины, стояла глиняная кружка с ручкой и выцарапанном на ней названием «столичная». Алекс всхрапнул, и повернулся на бок.

В небе парил, изредка шевеля огромными крыльями, большой белогрудый орел, зорко выискивая своим острым глазом, зазевавшуюся дичь на ветвях веток и на редких прогалинах чистой, рыжеватой, выжженной солнцем, земли.

Хижина Алекса, выглядела сейчас настоящим крепостным укреплением, нацеленным, на охрану и обеспечение спокойной жизни хозяина.

Снаружи двойного забора, устроенного из заточенных остроконечных кольев, вкопанных в землю остриями вверх, по водяному каналу, изредка проплывали крокодилы, которых Алекс выпускал в канал на ночь или тогда, когда ложился отдыхать. Забор совсем зарос зеленью, и, только острые наконечники, торчащие из молодой поросли, напоминали, что это является оборонительным сооружением.

Внутри участка, вдоль забора, было установлено множество непонятных не сведущему человеку, конструкций, сооруженных из стволов деревьев, прутьев, глины и кусков мусора. Конструкции были похожи не примитивные метательные машины, коими, в действительности и являлись. В некоторых механизмах, были установлены большие глиняные чаши, в которых тлели угли, находящиеся в специальных малых чашах, установленных прямо в емкостях с древесной смолой.