Александр Пискунов - В глуши таёжной (сборник)

Однажды, солнечным майским утром проходя по дороге, идущей по склону Макаровой горы, вспоминал я того человека, именем которой названа эта гора. Лет сорок назад на вершине этой не очень высокой горы находилась база Косулинского леспромхоза, при которой Макар работал сторожем. Израсходовав все ресурсы ближайших лесов, леспромхоз перебрался в другой район. Макар остался без работы, но полюбившегося места не оставил. Жил в оставленной ему, в качестве наследства от лесхоза, избушке. Бил кедровую шишку, собирал ягоды малины и грибы, реализуя добычу в Верхнем Тагиле. Потом стал пасти здесь телят, которых приводили к нему тагильчане. После откорма хозяева забирали своих бычков и тёлочек, а Макар получал вознаграждение.

Так и жил этот отбившийся от общества человек. К старости Макар перебрался к родственникам в город, где вскоре умер. Я хорошо знал этого угрюмого, но тихого человека. В истории географии немало названий гор, рек и озер, получивших названия по имени простых людей.

В день, когда я проходил по этой дороге, обильно цвела черёмуха, наполняя воздух ароматом своих цветов. Чётко отбивал рулады певчий дрозд, приглашая обитателей леса «пить чай», звонко свистели зяблики. Но вот на дорогу выскочил заяц и быстро заковылял в мою сторону. Я замер, боясь пошевелиться. Когда заяц приблизился на расстояние нескольких метров, то остановился и, поднявшись на задние лапки, стал внимательно меня рассматривать. Он потешно шевелил ушами, но никак не мог понять, что это за чучело перед ним стоит на дороге. Я пошевелился, и заяц стрелой метнулся в кусты.

Не успел я пошевелиться, как на дорогу, в том самом месте, где появился заяц, выскочил волк. Сначала он хотел было бежать по заячьему следу, но, заметив меня, спрятался за кустиком, откуда стал наблюдать за мною. Я не шевелился, рассматривая зверя в бинокль. Это был крупный волк, на тёмной шкуре которого висели более светлые лохмотья зимней шерсти. Это придавало зверю не очень опрятный вид. Волк тоже не мог понять, что это там появилось на дороге. Он вышел из-за куста и стал внимательно смотреть в мою сторону. В этот момент я резко поднял руку, и волк исчез.

Было нетрудно понять, что матёрый рыскал по своим угодьям, чтобы добыть корм для волчат. Позже мне представился случай познакомиться и с его потомством.

Это было уже в конце августа. Когда я шёл по этой дороге, то из-за её поворота навстречу мне выбежала пара волчат. Испугавшись, они заскулили и бросились в кусты. Оказалось, что волчата прибегали утолить жажду на одной из луж, где остались их следы и помутнение воды.

Следующая встреча с семьёй этого матёрого произошла у меня уже поздней осенью. Обстоятельства заставили меня следовать этой дорогой тёмной ночью. Ночь была очень тихой, и ничто не предвещало ничего необычного. Но тут я услышал в стороне от дороги громкий треск ветвей и топот копыт бегущего лося. Период гона лосей ещё не закончился, и я подумал, что лось ломится в моём направлении, услышав шорох моих шагов. Я замер, пытаясь не издавать никаких звуков. Я видел, как недалеко от меня мелькнула через дорогу тёмная туша зверя. И почти тут же следом за ним через дорогу серыми тенями замелькали фигуры преследовавших лося волков. Хрипло рыча и взвизгивая, волчья стая шла по следу спасавшегося от неё лося. Выждав, когда звуки преследования стихли, я продолжил свой путь.

Надо сказать, что эта встреча в ночи вызывала у меня неприятное чувство опасности, ведь я не имел при себе никакого оружия. Конечно, даже разъяренная преследованием, стая не могла напасть на меня. За время работы в заповеднике было много других визуальных контактов с волками, но все они были менее впечатлительны, чем те, которые я описал.

Февральским солнечным днём, находясь на территории Висимского заповедника, обнаружил я свежую волчью тропу, проложенную стаей волков в моём обходе. А так как февраль – это пора волчьих свадеб, то у меня не было сомнения в том, что тропу проложила свадебная процессия. Гон – особый период в жизни животных, когда их поведение резко меняется. Мне приходилось наблюдать «мордобой» на заячьих свадьбах, видеть брачные турниры тетеревов, слушать «шёпот» любви глухарей, быть свидетелем лосиных потасовок, но я никогда не был на волчьих свадьбах. Поэтому, забыв обо всех своих делах, я незамедлительно пошёл по волчьей тропе, хотя у меня не было при себе никакого оружия.

Тропление животных по их следам даёт натуралисту возможность лучше понять поведение животного. Вот и теперь, двигаясь по волчьей тропе, я внимательно рассматриваю следы зверей, оставленные на снегу совсем недавно. Судя по ним, стая состояла из двух матёрых волков и волчицы, двух переярков и трёх прибылых, как называют охотники молодых волков, которым ещё нет и года. Переярки же – это волки, которым более года, но ещё не достигшие половой зрелости. Семь волков – это уже довольно крупная стая.

Стаи с большим числом волков – большая редкость. Поэтому разговоры о волчьих стаях, в которых насчитывались десятки волков, это не более, чем байки. Волки живут семьями, а поэтому они очень ревниво относятся к появлению в их охотничьих угодьях чужаков. К тому же, в период гона вожак стаи никого не подпускает к волчице, даже своих повзрослевших детей.

Вот и теперь молодёжь тащится за родителями на значительном расстоянии. Приближаться к влюблённым родителям нельзя. Вот и площадка, где родители занимались любовными играми, а остальные члены семьи внимательно следили за ними с расстояния около 50 метров. Вскоре волк и волчица устроили лёжку в снегу, а остальные тоже легли на отдых, в отдалении от них. Причём, трое молодых легли рядышком, а те, что постарше – немного в стороне от них.

Моё появление не очень напугало волков. Поднявшись с лёжки, они, не торопясь, отправились дальше. Оторвавшись от меня на значительное расстояние, стая наткнулась на отдыхающего лося. Не успел лось пробежать и двух десятков метров, как один из переярков догнал его и выхватил из шкуры лося большой клок шерсти. Но инициатива этого волка не была поддержана другими членами семейства. И он был вынужден вернуться и занять своё место на тропе.

Волнение, которое испытывали младшие члены семьи при виде любовных игр родителей, было выше, чем охота. Молодые волки никак не могли понять, почему их родители отгоняют их от себя. Они не могли знать, что с этого момента им придётся жить самостоятельно, что матёрые скоро уединятся и будут вести скрытный образ жизни. Молодые уже подросли и уже могут постоять за себя. Теперь вожаком стаи станет кто-то из переярков.

В течение всего дня до позднего вечера шёл я по следу стаи, пришлось три раза поднимать волков с лёжки, но увидеть их так не удалось. Волки успевали обнаружить моё приближение и своевременно уходить. Тропление помогло мне лучше понять семейные отношения волчьей стае.