Александр Пискунов - В глуши таёжной (сборник)

Для того, чтобы попасть в своё зимовье в квартале 84 заповедника, мне каждый раз приходилось преодолевать затяжные подъёмы и спуски по просеке, проложенной через гору Шабур. Летом такие переходы особой трудности не представляли, но зимой, когда глубина снежного покрова достигала метра и более, здесь меня часто подстерегали разные неожиданности, особенно, когда лыжня покрывалась коркой льда.

Лось.Фото из архива автора

Однажды, следуя по такой лыжне, я потерял равновесие и упал. Поднимаясь, я увидел, что одна из моих лыжин сначала медленно, а потом всё быстрей и быстрей продолжила путь без меня. «Куда? Стой!» – заорал я, забыв, что имею дело с неодушевлённым предметом. Но, лыжина, подпрыгнув, скрылась за поворотом. Пришлось продолжить путь на одной лыжине. Я постоянно проваливался в снегу и падал. Обнаружилась беглянка в двух сотнях метров ниже по склону. Здесь на повороте она выскочила из лыжни и застряла в кустах. У меня было сильное желание разбить её о дерево, но так как она была мне очень нужна, то я «простил» её.

Об этом происшествии я поделился потом с одним из наших сотрудников. Оказалось, что и он тоже испытал нечто подобное. Только его лыжина удрала здесь, прихватив с собой и валенок, что заставило моего сослуживца догонять её в одних носках. Хорошо ещё, что погода была не очень морозной.

А однажды, при одном таком путешествии из Азии в Европу, меня ожидал более интересный случай. Совершая спуск по склону Шабура, я увидел впереди на моей лыжне четырёх отдыхающих лосей. Увидев меня, лоси быстро поднялись, но вместо того, чтобы освободить лыжню и убежать в лес, они побежали от меня по лыжне. Шестнадцать лосиных копыт превратили лыжню в снежное месиво. Утопая по брюхо в снегу, лоси продолжали бежать по лыжне. Расстояние между нами быстро сокращалось. При желании я легко мог запрыгнуть на спину бегущего последним лося, но я хорошо понимал, чем может закончиться эта шутка. Чтобы избежать столкновения, я выскочил из лыжни и даже намеревался объехать лосей, но мои лыжи глубоко застряли в снегу, и я кувыркнулся головой в снег. Стоило мне упасть, как лоси остановились и, повернув в мою сторону свои большие ушастые головы, с интересом наблюдали за моим барахтаньем в снегу, стараясь понять, что же случилось с их преследователем.

Животные тяжело дышали, хотя пробежали по такому снегу немногим более сотни метров. Передышка длилась не дольше минуты. Но вот вожак стада повернул влево от лыжни и, утопая в снегу, медленно двинулся вглубь лесного массива. Следом за ним потянулись и остальные лоси. Вылезая из снега, я громко смеялся, довольный тем, что мне удалось перегнать лосей. А чтобы снова встать на лыжи, мне сначала пришлось заползти на них. Не раз приходилось читать о том, что глубина снежного покрова не имеет для этих животных никакого значения. Конечно, это не так. При такой глубине снега они кормятся, передвигаясь по уже проложенным ими тропам.

Его тёмную фигуру на фоне покрытых снегом деревьев я увидел издали. Зверь стоял боком, внимательно наблюдая за мной. Встреча с лосями здесь явление обычное, и я, не задерживаясь, продолжал свой путь по заповедному лесу. Однако лось двигался параллельно мне. Он на ходу скусывал молодые побеги рябинок, время от времени посматривая в мою сторону.

Странно, вместо того чтобы броситься в паническое бегство, как делают это все его соплеменники при встрече с человеком, этот начинает явно приближаться ко мне. Расстояние между мною и лосем уже не превышает и пятидесяти шагов. Может быть, зверь и не подозревает о присутствии человека? Я замираю, продолжая наблюдать. Обнаружив, что я «приотстал», сохатый решительно направился в мою сторону. Он остановился всего в десяти шагах от меня, высоко подняв увенчанную раскидистыми рогами горбоносую голову. Я вижу матовый блеск его глаз, вижу, как в лучах зимнего солнца искрятся шерстинки в его чёрной, как смоль, бороде.

В поведении зверя нет никаких признаков агрессивности, как это бывает при подобных встречах в период лосиного гона. Что заставило его приблизиться к человеку? Может быть, инстинкт стадности? Видимо, лось принял меня за пасущегося рядом с ним компаньона, с которым решил познакомиться поближе. Эти лесные отшельники с наступлением зимы всегда сбиваются в небольшие табунки.

Как бы там ни было, он допустил непростительную оплошность. «Давай знакомиться»», – говорю я ему. Лось нервно прядёт ушами, жадно всасывая огромными ноздрями морозный воздух. «Я тебе!» – кричу, сопровождая это громкими хлопками кожаных рукавиц. Резко развернувшись, лесной исполин исчезает с лёгкостью балерины. Видение исчезло, и только следы на снегу ещё могли подтвердить состоявшееся знакомство человека и лося.

Знакомясь с экспонатами отдела природы музея, многие посетители особое внимание обращают на рога лося, наивно полагая, что это и есть главное оружие защиты этих патриархов наших лесов от волков и медведей. Такому превратному представлению о назначении лосиных рогов способствуют газетные и журнальные статьи, в которых описываются схватки лося с хищниками. Не раз приходилось видеть даже иллюстрации, где лось своими рогами разбрасывает стаю волков или уже пригвоздил рогами медведя. А как же иначе? Ведь на то и рога, чтобы бодаться!

Разумеется, богатая фантазия таких журналистов и художников ничего общего не имеет с действительностью. Рога лося – это только турнирное оружие в борьбе за обладание самками и очень важное средство естественного отбора. Наиболее физически крупные и сильные особи имеют и более мощные рога, что даёт им больше шансов для продолжения потомства. Молодые, старые и больные самцы имеют слабые рога и практически не допускаются к продолжению рода, так как не выдерживают «экзаменов» на обладание самкою при поединках. Поэтому, судить о возрасте животного по количеству отростков на рогах тоже нельзя. Возраст этих животных определяется по степени стёртости их зубов. Отстреливая зверей с наиболее крупными и красивыми рогами, охотники вольно или невольно сами способствуют деградации лосиного племени.

Сейчас у нас в области, как и везде, практикуется охота на лосей с участием иностранцев, которые платят за это большие деньги. Мясо для иностранцев не представляет никакой ценности. В качестве трофея они ценят только рога. Однако, добыть лося в нашей области с рогами, пригодными для международных выставок охотничьих трофеев, почти невозможно. В соответствии с существующими правилами, участие в выставке могут принимать трофеи, имеющие не менее двадцати отростков на рогах. Поэтому большинство иностранных охотников всё чаще обращают свой взор на Канаду и Скандинавию, где популяция лося менее подвержена охотничьему прессу.