Александр Пискунов - В глуши таёжной (сборник)

В далёкие времена в первобытных лесах Европы обитало племя друидов. Друиды поклонялись деревьям и даже приносили им человеческие жертвы. Их жрецы создали календарь, согласно которому дата рождения человека соответствовала знаку определенного дерева. И характер каждого человека определялся этим знаком.

Человек, родившийся в период с 19 по 29 февраля и с 24 августа по 2 сентября, отмечен, по календарю друидов, знаком сосны. «Сосна умеет подчеркнуть своё достоинство. Имеет изысканный силуэт, красива, декоративна, любит изящные интерьеры и ценные изысканные предметы. В ней нет ничего покорного, она способна планировать и подчинять условия своим потребностям. Отважна, сопротивление встречает с поднятой головой и не позволяет невезению одолеть себя. Благодаря смелости и умению рисковать, она всегда идёт впереди. В работе способна добиться большого успеха. Но невезение других ей безразлично, собственное благополучие и удобство – превыше всего. Её единственная слабость – в любви». Таков сосна-человек по легенде друидов.

Легенда остается легендой, но есть в сосне, действительно, что-то от этого необычного гороскопа.

Отдохнув, ухожу, попрощавшись с моей гордячкой подчёркнуто вежливо. Что ей до меня, с её-то достоинством…

Рассвет застал меня на вершине водораздельного кряжа. На востоке из-за волнистой линии горизонта появился огненно-красный краешек дневного светила. Заря окрасила всё вокруг в розовый цвет. Из-под окутанной толстым слоем розового снега ёлочки выскочил такой же розовый заяц и стремительно поскакал по розовой поляне, оставляя за собой синие пятна следов.

Старый знакомый! Я давно знаю этого косого. Каждый раз, проходя здесь, вижу его следы, а иногда, как и сегодня, вижу его самого сбегающим с лёжки. Только никогда он не казался мне таким красивым, как сейчас. Минута-другая и вершины елей заискрились в потоке солнечного света. А я, спустившись на лыжах на европейскую сторону кряжа, попадаю в сумрак первобытного леса. Солнечные лучи ещё не скоро дойдут сюда.

Лыжню трижды пересёк свежий след куницы. Дважды оставила куничка на лыжне бурые капельки своего секрета. А вот и двойной след этих зверьков. Это признаки начавшегося ложного гона. Спаривание у куниц бывает летом, но развитие эмбриона не происходит, если в конце зимы куничка вновь не испытает чувства, на сей раз уже ложной любви.

Вообще, в жизни куньих ещё очень много неясного. Разве не поразителен тот факт, что ближайший родственник куницы – горностай способен оплодотворить новорождённых самочек. Они вырастают, неся в себе будущее потомство. Видимо, это помогает успевать за быстрым размножением мышевидных.

Почти из-под лыж, шумно хлопая крылышками, вырвался рябчик. Ослеплённая дневным светом птица садится на ближайшее дерево, чтоб осмотреться. Это петушок, я узнаю его по чёрному пятну на горле. Рядом из-под снега вырвались ещё четыре рябчика, которые также расселись на ближайших деревьях, пытаясь увидеть того, кто их так напугал. Стоило сделать только шаг, как птицы разлетаются в разные стороны.

Издали замечаю лыжню, развороченную копытами лосей. А вот и сами звери. Их тёмные фигуры хорошо видны на фоне покрытых снегом деревьев. Это сбросившие рога два самца. Обычно красивые и стройные, они кажутся теперь низкорослыми, с непомерно большими головами. Вот насколько глубок снег в этих местах.

Ещё немного, и я увижу своё занесённое снегом зимовье, где ждёт меня кружка горячего чая.

Ночь застала меня в избушке, притулившейся у опушки заповедного леса. После нехитрого ужина я расположился на ночлег. В полночь меня разбудило донёсшееся с улицы громыхание. По обитой жестью завалинке домика бегал заяц. Ранее мне уже приходилось встречаться здесь с такими проказами ночного гостя. С силой ударяю ногой по стене и, пользуясь затишьем, пытаюсь заснуть. Однако надежда моя оказалась напрасной. Через несколько минут вновь послышалось знакомое громыхание.

Приблизившись тихонько к окну стучу рукой по стеклу в окно хорошо видно, как перепуганный заяц стремглав скрывается в темноте. Спать уже расхотелось. Я долго сижу у окна, наблюдая за тем, как огромный золотисто-жёлтый диск луны медленно плывёт над тёмными вершинами елей. Вот одна из вершинок цепляется за край диска и начинает медленно скользить по его изрытой оспинами поверхности.

И не успела тёмная чёрточка еловой вершинки приблизиться к противоположной стороне ночного светила, как прямо перед окном вновь появился заяц. Поднявшись на задние лапки, зверёк, поводя ушами, долго смотрит по сторонам. «Не спится косому, а из-за него и я лишился права на отдых», – мысленно говорю я, наблюдая за зайцем. Осмотревшись, заяц заковылял в сторону домика. Снова раздалось громыхание железа, и в проёме окна показались кончики заячьих ушей. Поднявшись на задние лапки, зверёк внимательно вглядывается в окно, после чего начинает грызть подоконник.

Фото из архива автора

Нас разделяют только оконные стёкла, не будь которых, я бы не удержался, чтобы не потрепать шалуна за длинные уши. С силой ударяю по подоконнику кулаком, и заяц ошалело бросается наутёк. Больше этой ночью заяц-шалун к избушке не подходил. Конечно, не шалость заставила зайца, пренебрегая опасностью, приближаться к человеческому жилью. Дело в том, что несколько лет назад хозяин этой избушки, чтобы предотвратить замерзание стёкол в зимнее время, насыпал между рамами поваренной соли. Растворившись, соль пропитала подоконник и даже стену. Это и привлекает сюда испытывающих острую потребность в минеральных солях зверьков.

Надо сказать, что этому приюту работников заповедника лесные обитатели заповедного леса почему-то уделяют повышенное внимание. Несколько лет назад избушку эту не раз посещал барсук. Забравшись в зимовье, зверёк особый интерес проявил к продуктам питания, а однажды умудрился перевернуть даже стол, на котором они хранились. В другой раз хозяин зимовья обнаружил в этих апартаментах целый выводок колонков, устроивших пир у обнаруженной ими куриной тушки.

Уж такие нравы у жителей заповедного леса.

Стоило мне только зайти в зимовье, как у ног появилась и стала доверчиво копошиться крохотная, размером со сливу, зверушка. Чтобы не наступить на неё, пришлось соблюдать осторожность. Моя дружба с бурозубкой началась после того, как я достал её, сильно ослабевшую, из ведра, куда она ухитрилась попасть в поисках корма. Хорошо ещё, что воды в ведре не было, а то не миновать бы ей беды. Подкрепив бурозубку кусочками мяса, я дал ей свободу.