Женя Мун - Артефакт «Время»

– Управление тенями?

– Однажды я читал о подобном даре, но никогда не видел, чтобы кто-то владел им в реальной жизни. – Кирданн задумчиво потёр подбородок. – Известно, что чёрный цвет поглощает остальные цвета солнечного спектра. Расширив его поглощающую способность на другие сферы, мы получаем первый из вариантов управления тенями – способность пожирать тенью любой попадающий в её поле объект, кроме собственного хозяина. Другой вариант связан с умением оживлять тень и подчинять её своей воле. Его использовали в сражениях, когда враг по численности превышал собственные силы. Каждая ожившая тень противника убивала соседского хозяина. «Запрет на хозяина» действует всегда. Тень не может убить того, кому принадлежит, поскольку исчезнет она сама.

– Закон самосохранения тени?

– Любопытно, что действует обратная зависимость. Если убить твою тень, ты тоже умрешь. Ничто и никто не может существовать без тени. Обладателю такого дара достаточно избавиться от тени человека, чтобы убить его самого. Вопрос только в том, как он это делает. Нужен ли ему непосредственный контакт или он способен убить на расстоянии?

– Какой из вариантов у нашего «мастера теней»?

– Понятия не имею. Это всё, что Кристиан указал в заявлении.

– Кристиан?

– Кристиан Биссон, восемнадцать лет, родом с Земли Персея.

– А если он умеет это всё?!

– Тогда очень жаль, что с нами не будет Валия. Придётся уповать на полное отсутствие солнца.

– На одной из Земель солнца будет предостаточно. В пустыне, знаешь ли, каждый день солнечный.

– Будем надеяться, Анубис с Кармином мумифицируют его раньше, чем он поубивает наши тени.

Повисло тягостное молчание. Из глубины коридора раздался гулкий бой часов, прервавший ход невесёлых мыслей. Считать количество ударов не требовалось. В этом доме часы отбивали лишь два раза в сутки: в двенадцать дня и в двенадцать ночи.

– Какие Земли участвуют в Игре?

– Организаторы долго не могли определиться с выбором мира для новой способности. Какая из Земель подходит для управления тенями?

– Вероятно та, на которой их много.

– Нельзя учитывать только количественный фактор. Самой большой численностью обладают насекомые. Не думаю, что мы станем соревноваться в мире, населённом тараканами. Принципиальное значение имеет размер теней. И тут нам повезло. Объект, отвечающий требованиям, оказался деревом. Осталось найти мир, где деревьев не просто много, а где их намного больше, чем на любой другой Земле, – скосил на меня лукавый взгляд Кирданн.

– Этайн, – поразилась я. – Раньше там никогда не проводились Игры.

– Кроме тебя он никому не интересен.

– Кельты вряд ли оценят нововведения.

– Мнение местного населения заботит Конклав в последнюю очередь, если вообще заботит, – хлопнул себя по коленям Ангел и поднялся.

– Посмотрим, посмотрим, – задумчиво чертила я каракули по подлокотнику. В голове рождался план на случай, если Этайн окажется первым в игровом списке. Тогда, отыскав Эбби, нужно будет лишь отговорить её от участия в соревнованиях. Конклав, конечно, придёт в ярость. Не исключено, что пошлёт группу специально обученных людей с целью вернуть мятежницу в Игру и наказать подстрекателей, но никакие особые навыки не помогут им одолеть меня на Этайн.

Углубившись в раздумья, я не слышала, как продолжал говорить Кирданн, и к реальности меня вернуло лишь неожиданное упоминание имени сестры.

– Эбби? – бестолково переспросила я.

– Конечно, Эбби! Кому ещё понадобился бы Себек?

Себек. Мир, испещрённый сотнями рек и бесчисленным количеством озёр, идеален для управления стихией Воды. Я несколько раз посещала эту Землю, и после каждого визита возникало стойкое ощущение, что я вылезла из болота.

– Ещё два?

– Один. Представитель Воздуха делит мир с оборотнем. У них Земля Лимониад.

Воздушные игроки часто не имеют специально выделенного им мира. Тем не менее, участник может заранее оговорить условия, в каких он предпочитает работать. Кому-то необходимо замкнутое пространство, а кто-то, наоборот, желает свободы и простора. В нашем случае, похоже, актуален последний вариант.

Сложилось, что большинство миров имеют мифологические названия, отражающие либо природный колорит Земли, либо характерную её особенность. К примеру, Себек – древнеегипетский бог воды и разлива Нила, а Лимониады, согласно легендам Древней Греции, нимфы лугов и полей. Соответственно и мир, названный в их честь, представляет собой безграничные прерии и саванны.

– Что ж, за исключением пустыни, поле битвы выглядит не так устрашающе. – В глубине души всё ещё теплилась надежда, что Этайн открывает список игровых Земель. – Почему ты достал разрешения на Карнауфф?

– Потому что он первый.

Я удручённо кивнула. Миры – это огромные пространства. Не зная точно, где находятся игроки, найти их будет практически невозможно. Добившись разрешения работать на Карнауффе, Кирданн обеспечил нас картой игровых полей. Она выдаётся для того, чтобы охотники, выполняющие заказы на артефакты, не сталкивались с участниками соревнований. Нам карта, напротив, позволит их отыскать.

Кирданн чётко просчитал каждый шаг, и на мгновение его тонкий расчёт показался подозрительным.

– Как ты узнал, что первый Карнауфф?

– Женщина в клубе. Она занимается подготовкой первого этапа соревнований и согласилась поделиться информацией взамен на небольшую услугу. Мы условились о встрече, на которой я надеялся узнать подробности относительно Игры в пустыне: артефакты, задания, ловушки, всего того, что могло бы облегчить нашу задачу. Я битый час потратил, чтобы развязать ей язык при помощи коктейлей, и только преступил к допросу, как появилась ты.

– Судя по тому, что она мне наговорила, язык у неё развязался дальше некуда. Надо было не упускать момента и ввернуть в её гневную тираду пару наводящих вопросов о Карнауффе. – Я усмехнулась. – Похоже, из-за меня ты остался в долгу.

– Честно говоря, – уставился Кирданн на носки своих туфель. – После того как она мне всё выложит, я намеревался до смерти её напоить и отвезти домой, где создал бы видимость бурно проведённой ночи.

Я еле сдерживала смех:

– Ничего себе! И часто ты прибегаешь к подобным методам? И для меня устраивал такой спектакль?

– Пользуюсь этим приёмом в исключительных случаях. К тебе это никогда не относилось, – равнодушно отвернулся он к окну.

От весёлости не осталось и следа. Я тоскливо смотрела на его одинокую фигуру, понимая, что обратного пути для нас не существует. Пора возвращаться домой.

Спустя пять минут я уже стояла на пороге собственного жилища. Ровно столько времени мне понадобилось, чтобы добраться до векового дуба на углу особняка Кирданна. Я почтительно приветствовала его, а он, чувствуя моё подавленное состояние, быстро открыл портал, не потребовав ни крупицы энергии взамен.