Наталия Хойт - Последний мужчина на Земле

– Подлетаем, – сказала она.

Здания внизу стали расти. Она собирались садиться на крышу невысокого здания за стеной у Красной площади. Теперь-то он все узнал, хоть и смотрел с необычного ракурса. Между тем у стен Кремля начал собираться народ. Она проследили вертолет глазами и теперь просто собрались поближе. Чтобы быть в курсе всех событий. Хотя пока что посвящать их в эти события наверняка никто не собирался.

Он, шатаясь, вышел из вертолета. Народу, к его удивлению, его встречало совсем мало – и это были, как он не сразу заметил, одетые в форму автоматчицы. Он даже как-то обиделся – где толпы и цветы, почему его встречает конвой? Он свободный человек, неужели они думают, он собирается куда-то убегать? Стало немного противно, но потом он плюнул на все и вдруг понял, как же ему хотелось курить… Распихать бы всех их по домам, пусть идут к детям, в какую войну они тут играют? Что за маразм?

– У тебя руки трясутся, будто ты идешь на вручение Оскара, – сказала солдатка из-за штурвала. Он не мог не улыбнуться.

– За главную мужскую роль…

– Точно!

Он стоял и просто смотрел, как они приближаются. Они обступили его полукольцом, он обвел всех взглядом, развел руками – здорово, мол, девчонки! Что-то говорить не хотелось. Он вдруг понял, как они напряжены. И что кому-то его появление доставляет радость, а кому-то не очень… все это совсем сбивало с толку.

– Вот. Привезла, – сказала пилот. – С ним вроде все нормально – адекватный.

Одна из женщин в форме – с большим количеством звездочек на погонах – кивнула и сказала, обращаясь к нему официальным голосом, без улыбки – добро пожаловать в Кремль. Президент уже ожидает вас.

– Президент? – забыл поздороваться он. – так он…

– Президент Сергеева. Людмила Геннадьевна.

Он почувствовал и разочарование и облегчение одновременно – значит, он все же главная сенсация. Ну а в том, что президент теперь бывшая жена президента – в этом-то никакой сенсации не было.

– А-а. Понятно. Ну ведите, коль не шутите. (что у вас тут за новые порядки? колотилось в голове. И так и не отпускала мысль про дикую театральность всего этого – они ведь женщины! Всего лишь… женщины! И вот он идет в середине автоматной колонны из одних сплошных существ женского пола. И хоть бы одна среди них была хорошенькая. Вертолетная девица по сравнению с самой красивой из них – просто богиня).

Когда его вели по крыше к выходу на лестницу, он попытался с ними заговорить. («а что, девчонки, вы всегда теперь с автоматами ходите?») но одна из них покачала головой, и он понял, что они не настроены флиртовать. Ну да бог с ним. Он был уверен, что президент окажется поласковей.

Его вели длинными коридорами Кремля. Почему-то было темно, хотя он с самого детства верил, что в этих зданиях свет горит чуть ли не круглосуточно – да и к тому же могли бы уж расстараться по поводу приезда дорогого гостя. Но спрашивать он ни о чем не стал. Волнение уже совсем прошло, а на место него пришла какая-то разочарованность. Может, он не такая уж и знаменитость в этом новом мире? Или – еще того хуже – эта мысль вдруг внезапно пронзила его – может быть, он здесь вообще лишний? А?

В коридорах было темно, и он не успевал ничего заметить. Шли они очень быстро – почти бежали. Видимо, их торопили. Но все никак не могли дойти. У него уже кружилась голова от этих поворотов и переходов. И все это время никто из его конвоиров не проронил ни словечка. Как женщины могут быть такими молчаливыми, да еще и рядом с живой сенсацией, у него в голове не укладывалось. По логике вещей, она уже давно должны были расцеловать его и понести на руках. Потом он вспомнил, что они все выглядят, как бучи, и внутренний голос умолк. Мозг переваривал, пережевывал ситуацию.

Наконец, они остановились перед какой-то дверью с огромной ручкой. Главная посветила на нее. Они пропустили его вперед, сами зашли следом. Всего в комнате их было что-то около восьми человек. Не считая президента, как они ее тут все называли. Нет, не так – Госпожа президент. Автоматчицы выстроились полукругом позади него. И так и стояли молча весь разговор. К концу которого он и забыл, что они вообще есть в комнате.

Госпожа президент сидела в огромном кресле, напоминающем трон. На еще более громадном столе горело множество свечей. Из-за этого ее лицо казалось лицом старой ведьмы, которая, как ни пытается замазаться всякими молодильными кремами, становится только гаже и гаже. Хотя, наверно, она такой и была… прическа у нее была «под Ангелу Меркель», губы накрашены ярко-красным, не в меру румян, будто сегодня праздник, в руке какая-то склянка, которую она вертела в руке. Он знал, что ей под пятьдесят, но одновременно ей могла быть и сто пятнадцать.

Но с первыми же ее словами это впечатление рассеялось. Она была – само гостеприимство. Поднялась из-за стола, протянула ему руку и с лошадиной, а оттого смешной, улыбкой, сказала:

– Добро пожаловать, молодой человек! Мы вам очень рады!

– Здрастье, – улыбнулся он, пожимая ей руку. Ну мог ли он предположить еще пару-тройку месяцев назад, когда сидел с друзьями в баре перед новым годом, что скоро будет трогать за руку вот эту вот сухонькую тетку из телевизора? Глаза непонятного цвета внимательно смотрели на него, но в них не было ни капли негатива – чистое любопытство и восторг. Впрочем, ученый тоже вполне искренне восторгается только что разделанной лягушкой под микроскопом.

– Вам мешают девочки? – спросила она, и он неопределенно пожал плечами. На самом деле ему было совершенно все равно, кто там стоял у него за спиной. Он наслаждался ситуацией, как когда-то фильмом «Автостопом по галактике».

– Ну ладно, пусть остаются. На самом деле они мне нужны. Так же, как и вы.

– А почему меня встречали именно они?

– Потому что это в ваших же интересах. Для вашей же безопасности. Я потом покажу вам картинку с наружных камер наблюдения – вы просто удивитесь, когда увидите, сколько народу может вместиться на Красной площади.

Она жестом пригласила его садиться. Сцепила руки замком и опять улыбнулась. И не прекращала улыбаться еще очень долго. Он сел напротив нее и стал ждать продолжения. Но его не последовало. Она все так же сидела и улыбалась, и, если бы ее глаза были не открыты, он бы наверно поставил бы пару тысяч, что она просто так спит. Ну а что, важные новости вызывают у людей разную реакцию. Он смотрел на нее. Тени колыхались у них на лицах. Она улыбалась. Он пытался улыбаться тоже. Когда это стало невыносимо, он спросил:

– А почему тут у вас так темно? За электричество-то платите, или как?

– Нет, мальчик, – грустно улыбнулась она. – Теперь не надо платить за электричество. С ним вообще трудно разобраться в эти нелегкие дни. Я вот просила Светку только сегодня утром что-то сделать, она вроде возилась весь день, а потом – бац! – и вылетели пробки! Ну как вот в таких условиях работать, ты скажи! Электрики – настоящие электрики – теперь на вес золота. Мы готовы платить им огромные деньги, но их попросту нет. Или сантехников! Ты вот представь себе женщину-сантехника! Представил? Вот и я не могу.