Юлия Ефимова - Победы, которые не умирают

К вечеру всё было кончено. Получилось, как планировал Клеант. Судьи дали ему разрешение участвовать в Олимпийских играх! Он был так истощён, что даже не сразу сообразил, что случилось, но потом радость переполнила его, и торжествующая улыбка появилась на перепачканном песком лице. Казалось, победа в Олимпии уже у него в руках.

После соревнований Клеант долго отскребал песок и жир с тела, водя бронзовым стригилем 8 8 Стригиль – скребок, небольшой металлический инструмент с изогнутым лезвием и согнутой почти вдвое ручкой, служивший для очищения тела спортсмена от грязи после соревнований или тренировок. по коже, а потом умывался прохладной водой, уставший, но почти умиротворённый. Остальные занимались тем же, забыв на время о тяжёлых тренировках. Несмотря на усталость, ночью все долго не могли заснуть, мечтая ознаменовать этот год олимпийским венком. Затем последовал пеший переход в триста стадий до Олимпии, мимо поселений Летрины и Пиргос, где каждые четыре года проходили новые участники. Полные надежд и сил, по пути они приносили жертвы богам, которые могли помочь претворить эти надежды в жизнь.

Олимпия не изменилась за четыре года, что Клеант тут не был. Так же зеленел Кронос, пестрели бесконечные палатки, покрывавшие долину Алфея, шумели собравшиеся на игры торговцы и зрители. Атлеты разместились в постройке возле гимнасия. Клеант не стал тратить время и в тот же день приступил к тренировкам. Впрочем, он был не один – все хотели быть на пике возможностей. На этот раз зрители заворожённо смотрели уже на Клеанта. Выяснилось, что в Олимпийских играх и впрямь будут участвовать Милон и Тимасифей – чемпионы прошлых игр – и то, что Клеант будет соревноваться на одном стадионе с ними, придавало сил и помогало собраться, чтобы не ударить в грязь лицом.

Как оказалось, Гектор тоже приехал. После тренировки он подошёл к Клеанту, поздравил его с участием в играх и пожелал победы, но не было в нём прежней весёлости, жизнерадостности, удовольствия от новых впечатлений. Клеант уже слышал от Праксидама о гибели матери Гектора, но не знал, как выразить другу то, чего никогда не испытывал сам.

– Мой отец тоже умер, и у меня никого не осталось, – неловко выдавил Клеант. – А отчего она умерла?

– Её убили, – эту фразу Гектор произносил часто, но она по-прежнему вызывала боль, от которой сжималось горло и билось сердце. Гектор сглотнул и продолжил: – Не знаю, кто, но обязательно найду того ублюдка. – Он помолчал: – Давай не будем об этом. И мне правда жаль твоего отца. Если бы я своего потерял…

– А где Прокл? – Клеант решил сменить тему, не желая показывать истинного отношения к своему отцу.

– Ушёл куда-то. Ты слышал про убийство Гиппарха?

– Да, немного, – рассказ Праксидама тут же всплыл в памяти.

– Он был убит пару лет назад, в тот же день, когда и моя мама, и после этого мы уехали из Афин. Живём теперь в небольшом посёлке. Похоже, скоро что-то начнётся. Там у нас есть такой Клисфен – так он собирает своих сторонников, и отец тоже решил присоединиться к нему.

– Кто он такой – этот Клисфен? – Клеант спросил скорее из желания отвлечься от разговора на темы смерти, о которой не хотелось думать сейчас, накануне самого важного дня своей жизни.

– Он из одного знатного и богатого рода Алкмеонидов. Мой дедушка, мамин папа, тоже был Алкмеонид, хотя он не был богатым. Выходит, Клисфен мой очень дальний родственник. Кстати, их родоначальник Алкмеон побеждал здесь в Олимпии в гонке тетрипп. Правда, давно это было. Отец говорит, что Клисфен мечтает о славе если не олимпийского победителя, то хоть бы победителя тирании. А по мне пусть мечтает, о чём хочет, лишь бы помог в войне с Гиппием. Лишние друзья не помешают. – Гектор повертел головой и добавил: – Клисфен, кстати, тоже приехал на праздник.

– Искать в мирной Олимпии союзников для войны? – ехидно спросил Клеант. – Самое место. Одни объявляют мир, другие втихаря готовят войну.

– Да ладно тебе, мы с отцом в Афины не вернёмся, пока Гиппия не прогонят или не убьют. А то этот тиран после убийства брата совсем чокнулся. Все, кто его знают, так говорят. А отец считает, что это от страха перед новым заговором.

«Бремя власти, полученное от отца, оказалось опасным даром. Но Гиппий отдавать его не собирается» – таковы были слова Прокла.

– Из Афин многие поуезжали, а мне надо вернуться – как иначе найти маминого убийцу? А я его найду, клянусь! – видно было, что Гектор злится, что его заставили уехать.

– А твой отец что говорит? Он разве не хочет найти убийцу?

– Я его не понимаю. Сначала думал, что он просто не хочет терять свою привычную жизнь, но теперь мне кажется, что он нацелился на что-то большее. – Гектор не мог остановиться, выкладывая то, что никогда не говорил никому.

– Он решил присоединиться к Клисфену, чтобы убрать Гиппия, а раньше он даже не слишком его ругал.

– Может, он считает, что Гиппий имеет отношение к смерти твоей матери?

Предположение Клеанта не слишком удивило Гектора.

– Есть одна странная вещь – маму убили кинжалом, который я видел у телохранителя Гиппия. Даже если он убийца, то непонятно, зачем он это сделал. В любом случае я хочу вернуться в Афины, и если для этого надо помочь Клисфену, я это сделаю. А ещё отец говорил, что у Клисфена какие-то дела с дельфийским оракулом. Клисфену даже поручили восстанавливать храм Аполлона, который сгорел тридцать с лишним лет назад.

– Да, я слышал, что Дельфы – богатое место. Наши часто туда ездят. Значит, ваш Клисфен тоже решил счастья попытать? Повезло – этот храм славится на всю Элладу, так что восстанавливать его будут долго и дорого. Ну, и как тебе на новом месте?

– Да так себе. Народу там полно, и все мечтают оттуда поскорее перебраться в Афины. – Гектор внезапно улыбнулся, заметив кого-то, и замахал рукой: – Леандр, иди к нам! Знакомьтесь, это Клеант из Спарты, а это Леандр из Каркинитиды в Северном Понте.

– Мы знакомы, – Леандр вертел головой, ещё не до конца освоившись в Олимпии.

– Мы говорили о Дельфах – ты был там? – спросил Гектор Леандра.

– Нет, но слышал. Это ведь святилище Аполлона, где оракул находится и предсказания делает? Мне говорили, что туда за пророчествами едут со всех концов эллинского мира, так же как со всей Ионии люди собираются к оракулу храма Аполлона Дидимского у Милета.

– Это точно. Все любят знать, чем кончится то, что даже не началось, – хмыкнул Клеант.

– А что, в Спарте разве не обращаются к оракулу? – спросил Гектор.

– Да, спартанцы ездят в Дельфы или сюда, в Олимпию, где тоже есть оракул, только Зевса, а не Аполлона. Ты был в Дельфах?

– Нет, но знаешь, – обратился Гектор к Клеанту, – мы ездили на Херсонес Фракийский…