Евгений Пекки - Невыдуманные истории от Жоры Пенкина. Книга 1. Криминал

– Да, нам ведь от этого не легче. А жертву свою он, похоже, удавил чем-то мягким, вон шея вся сине-фиолетовая, а странгуляционной борозды нет.

– В прокуратуру сообщили?

– Да скоро приедут.

Работа милиции шла своим чередом. Подъехал будучи ответственным по райотделу на происшествие с трупом начальник КМ майор Васильев. Следственная группа между тем начала «отрабатывать поляну». Следователь Марина Воронова, сидя в машине дежурной части, уже составляла список свидетелей. Два молодых лейтенанта из уголовки бегали по соседям, выясняя, кто и что видел, криминалист уже изъял бутылки, стаканы, снял отпечатки пальцев и теперь щелкал фотоаппаратом, делая снимки для фототаблиц.

В это время в квартиру ворвалась молодая женщина и начала визжать, бросаясь на криминалиста Лешу, стараясь вцепиться ему в лицо наманикюренными ногтями и пытаясь отобрать у него фотоаппарат.

– Скоты! Прекратите немедленно ее фотографировать. Мать жизни лишили, а вы не преступников ищите, а цирк из несчастья устраиваете. Совести у вас нет, хоть бы прикрыли ее чем-нибудь.

– Ну-ка выйдите отсюда и не мешайте работать, – рявкнул на нее Ванькин, опер крутого нрава, прошедший службу в Афгане, – обстановку снимают ненарушенной.

Он схватил женщину за руку, положив тем самым конец нападкам на криминалиста, и вытащил на улицу, несмотря на ее активное сопротивление.

– Кто вы такая? Почему мешаете работать следствию?

– Я ее дочь, в столовой работаю, меня Светой зовут. Света Комарова я, мы живем на Путейской, 10 вместе с мужем.

– Очень хорошо, а что вы вчера делали вечером? Случайно не у мамы в гостях были? – спросил я.

– Да вы что! – закричала она на меня. – Как вы смеете? Я жаловаться буду.

– Кто тут хочет на милицию жаловаться? – подошел помощник прокурора, который дежурил в тот день. – Если по-серьезному, то ко мне милости прошу. Кстати, в прокуратуре у меня 7 кабинет, – повернулся он к Свете. Затем защитник Закона обратился к нам:

– Что тут стряслось? Кто доложить может?

Капитан милиции Ванькин начал излагать суть дела.

– Вы сами-то сходите, поглядите, – попытался я инициировать действия прокурорского.

Не тут-то было.

– Судебного медика вызывали? – не делая попытки двинуться с места, задал он вопрос.

– Да еще сейчас там работает.

– Не люблю я покойников, – зябко передернул узкими плечиками Андрей Васильевич.

Из дома вышел врач-патологоанатом Ефим Хейфец.

– Фима, – поздоровался я с ним, – шалом, давно не виделись.

– Да, Анатоль, давненько, да и лучше бы не в связи со службой.

– Что скажешь?

– Покойница употребляла спиртное в большом количестве, смерть ее наступила около восьми часов назад, то есть примерно в начале первого. Имел место половой контакт. Точнее результат получите после вскрытия.

– Ее удавили?

– Трудно сказать. Позвонки похоже целые, хотя цвет кожи на шее странный.

– А уши чем резали, бритвой?

– Нет, чем-то не очень острым. Скорее кромсали, а не резали.

– Что, Андрей Васильевич, возбуждаться будете и к производству принимать? – спросил Фима покуривавшего рядом прокурорского работника.

– Щас, – захохотал тот, – сначала вы поработайте как следует, результаты вскрытия готовы будут, а вот тогда посмотрим. Время не теряйте, а то доказательства могут быть утрачены. Раскрывать, милые вы мои, «по горячим следам» нужно.

Подошел ко мне сержант из ППС:

– Георгий Петрович, начальник на пятнадцать часов совещание у себя собирает по этому происшествию, по рации только что передали.

В пятнадцать часов в кабинете начальника собралось восемь человек.

– Кто будет докладывать? Пенкин, может, ты?

– Нет, у нас готов капитан Ванькин, – заметил замнач по КМ Васильев.

Тот прошел к открытой карте города и, взяв указку, начал сообщение.

– Версий у нас несколько. Первая и основная – это дело рук «Лунного Дрочилы».

– Это что за чудо такое?

– Уже полгода назад завелся в городе один тип, который выслеживает женщин, выбирая вечером одиноко идущих. Он неожиданно выходит навстречу с расстегнутыми штанами и демонстрирует им свой половой орган. Потом так же неожиданно исчезает. Один раз только женщин было двое.

– Вот так новость. А я почему об этом впервые слышу? В журнал происшествий эти факты заносили?

– Нет, – отозвался я за него. – Так ведь кроме демонстрации своего мужского достоинства он не принимал никаких действий к насилию. Все это мы пока расценивали как мелкое хулиганство. Из-за этого стоило ли вас беспокоить?

– Ну, вот и дождались. Васильев, – начальник строго посмотрел в сторону своего заместителя, – будешь наказан за припрятывание информации. Сколько таких эпизодов было?

– Шесть.

– А описание? Фоторобот? Где всё?

– Сведения от заявительниц поступали скудные. Злодея все описывали по-разному. Возраст давали от восемнадцати до двадцати пяти лет, рост около метра восьмидесяти. Всегда был в черной куртке и черной вязаной шапке, которую надвигал на глаза, поэтому цвета волос и глаз они не запомнили. Опять же сумерки.

– А как же они сумели разглядеть его хозяйство?

– А он всегда под фонарем выходил. То в парке появится, то возле вокзала, то во дворе, только становился все более нахальным.

– Пытался на кого-нибудь напасть или схватить?

– Нет. С каждым разом сокращал расстояние до своей жертвы и иногда онанировал. Одна заявительница, когда мы предложили описать этого обормота, назвав его «юный дрочила», нас поправила «Вы знаете, он скорее „Лунный“».

Лицо ее приняло мечтательное выражение. Она уточнила: «Я так и вспоминаю его, как он стоял в ореоле лунного сияния с обнаженной мужской принадлежностью в напряженном состоянии. Потом я закричала, а он убежал».

– Вы анализировали? – спросил у нас начальник, – это как-то связано с полнолунием? Может, он страдает лунатизмом? Может, он лунатик и не помнит утром, что ночью творил?

– Нет. Луна ему нужна была только как источник света. Судя по поведению, он именно хотел, чтобы определенные места у него разглядели как следует. Только два раза его выходки совпадали с полнолунием. Вот тогда он и выбирал место рядом с уличным фонарем, в остальных случаях он использовал подъезды домов.

– Хватит лирики. Что делать думаете?

– Можно попробовать засады устроить.

– В пустынном месте он не выходит, реагирует, сами сказали, на одиноких женщин. Получается: нет потенциальной жертвы – он не выйдет. Даже если навстречу попадется, ничего ему не предъявишь, а уговорить кого-нибудь из молодых женщин погулять поздно в безлюдном месте не так-то просто.

В это время в дверь постучали. Это был оперуполномоченный Петраков по кличке Старый. На самом деле ему было сорок четыре года, но был он уже наполовину сед, однако носил погоны старшего лейтенанта милиции. Его за последние семь лет уже неоднократно представляли к званию «капитан», но всегда что-то мешало: то выговор объявят, то он начальству нагрубит.