Артур Мусин - Последний Ангел

Мокрый, усталый, но довольный возвращаюсь в свою уютную берлогу. Ноутбук на столе, шкаф в углу, кофеварка на кухне. Мой привычный мир. Все как обычно. Хотя нет, не все. Теперь в зеркале я вижу три талисмана, а не два.

С приближением рассвета выхожу из душа, быстро ем яичницу, выпиваю молоко и падаю в кровать. Уснул, еще не коснувшись головой подушки.

Просыпаюсь от того, что безуспешно ловлю руками сползшее одеяло.

Через открытое настежь окно в квартиру врывается влажный северный ветер. Он прорывается сквозь броню оранжевых штор и кидается на меня с отчаянной хваткой питбуля.

Оранжевые шторы. Кто вообще придумал делать шторы оранжевыми? Ужас. Ненавижу их, если можно ненавидеть шторы. Внешний дисплей телефона-«раскладушки» показывает 16.24. Но на улице довольно темно. Весна-вертихвостка снова изменила мир, пока я спал.

Белый остров одеяла безнадежно далеко. Вставать придется в любом случае.

Монитор ноутбука отчаянно сигналит о новых сообщениях, пропущенных вызовах, скачанных файлах. Странно: обычно я первым делом сажусь за комп, но сейчас нет никакого желания даже прикасаться к набору плат и микросхем под пластиковым корпусом. Только радует играющая песенка великого Цоя «Мы ждем перемен». Выхожу из комнаты, так и не коснувшись мышки. Верный электронный друг грустно смотрит мне вслед жидкокристаллическим дисплеем.

Запах кофе и поджаренного с яйцом хлеба быстро заполняет пространство холодной квартиры. Я все еще зябну, но закрывать окно почему-то не хочется.

Быстро перекусываю и впериваю взгляд в неспешно ползущие тучи. Тяжелые гиганты величаво утюжат город, вдавливают людей в асфальт и ломают слишком высокие строения.

Что делать дальше, не представляю. Никакой работы на сегодня не предвидится. Играть тоже нет желания. От безделья голову наполняют густые, словно смола, мысли. Тяжелые и промозглые, как осенний ветер. Единственное светлое пятно – Оленька. Загадочная и красивая.

Среди прочих мыслей проползает глупая, почти мальчишечья – выйти из дома, погулять у того самого магазина. Может, там я снова встречу белую спортивную машину.

Сам себе удивляюсь, но делаю именно так. Надеваю черные джинсы, футболку и черную кожаную куртку. Рефлекторно проверяю талисманы. Все три на месте. Непривычно. Надеваю кроссовки и выхожу на улицу.

Огромные капли с шумом лупят асфальт, в надежде проломить себе дорогу к земле.

Чувствую себя невероятно глупо. Минут тридцать брожу вокруг этого магазина. Иду от остановки до дворца культуры неподалеку, оттуда к остановке – и опять к магазину. Представители органов правопорядка, спрятавшиеся от проливного дождя в жестяной будке, косо поглядывают в мою сторону. Попробую вернуться позже. Прогуляюсь по городу, и опять сюда.

Проливной дождь разогнал людей по домам, кафе и магазинам. Улицы пусты и прекрасны. Запах мокрого асфальта смешивается с ароматом свежей листвы, озона и выхлопными газами от проезжающих машин.

Это та самая дорога, которая привела меня к знакомству со странным парнем и прекрасной девушкой Оленькой. Ноги сами несут меня в тот двор, в тот самый подъезд, только сейчас нет оккупации бабулек.

Мягкая подошва кроссовок глухо скрипит о сталинский бетон. Я не могу отделаться от ощущения, будто из каждого дверного глазка на меня смотрят, обсуждают, прикидывают…

На четвертый этаж взбираюсь, словно на Эверест. Дыхание сбивается, выступает холодный пот. Хорошо, что я мокрый от дождя: будет не так заметно, что вспотел. Хотя какое это имеет значение?

Наконец упираюсь взглядом в броню новенькой двери. Окрашенная в коричневатый металлик сталь. Сенсорный звонок, крохотная камера. И зачем я сюда пришел? Во мне зреет решение развернуться и никогда больше не появляться в этой части города, но дверь тихонько приоткрывается. От неожиданности сильно вздрагиваю, отчего становится стыдно перед самим собой.

В проеме двери появляется маленькая беловолосая голова.

– Входи, – зовет детский голосок.

Мальчишка лет четырнадцати, кажется, смотрит мне прямо в душу. Его серые, очень взрослые глаза никак не подходят к детскому личику. Короткие шорты, футболка с каким-то покемоном и сандалии. Одет парень совсем не по погоде.

– Ну же, входи. Времени нет.

Невольно подчиняюсь этому парнишке и вхожу в квартиру. Пугающая картина. Стены, пол, мебель в кухне заляпаны запекшейся кровью, от которой в квартире стоит неприятный запах. Следы крови есть и на полу в большой комнате. Запачканы и дизайнерский столик, и простреленный монитор. Взгляд цепляется за кусочек черного пластика на пушистом ковре. Моя флешка, та самая, которую я держал в руках в момент выстрела.

– Проходи.

Мальчишка рукой указывает в сторону балкона и пересекает комнату. Я следую за ним, но по дороге подбираю свою вещицу. Так, на всякий случай.

– Ты кто?

Решаю взять на себя инициативу, едва попав на балкон. Самый простой балкон советской постройки. Видимо, сюда рука дизайнера еще не добралась. И уже никогда не доберется. Отсюда открывается прекрасный вид на центральную улицу: магазины, бешено несущиеся по дороге машины, мигающие светофоры.

– Бродяга, – спокойно отвечает мальчишка.

– Ты, видимо, друг Кавена? Или Оленьки?

Эти короткие, ничего не объясняющие ответы начинают выводить из себя.

– Нет, не друг, но их знаю. Собственно, поэтому и позвал. Не отдавай им скрижали.

– И не собирался.

– Не будь так уверен. Эти…. гм…. они умеют убеждать. С этими скрижалями много непонятного.

– Да что это вообще за скрижали? И что вообще происходит? – спрашиваю ровным голосом, этакий супергерой из боевика, показное спокойствие.

– Ничего пока не произошло, кроме появления этой скрижали. Ну и нового ловца.

Мальчишка отворачивается от меня и смотрит вдаль. Его детское лицо удивительно серьезное.

– Надеюсь, ты не про меня?

– Нет, конечно. Тебя это не касается. Просто не отдавай скрижали. Лично тебя прошу.

Несколько минут я просто смотрю на мальчишку, а он просто смотрит на город.

– Красиво? – спрашивает он с неясной печалью в детском голоске.

– Да.

В это время все светофоры, словно по команде, показывают зеленый. Так называемый зеленый коридор, я думал, такое бывает только в Москве. И в этот зеленый коридор влетает белая спортивная машина.

Для меня все белые спортивные машины одинаковы, я в них не разбираюсь, но сейчас я уверен: это та самая машина, за рулем которой сидит загадочная блондинка. Я даже ощущаю запах ее духов во влажном воздухе.

– Да, это она.

– О чем ты?

– А ты о чем?

Тяжело вздыхаю.

– С тобой сложно общаться.

Мальчишка поворачивается ко мне лицом и зацепляет взглядом. Его карие, с идеально чистыми белками глаза словно заглядывают в душу, копаются там, ищут, и в то же время сами открывают для меня бездну знаний и времени. Знаний настолько глубоких, и времени настолько безграничного, что понять я просто не в состоянии – могу только почувствовать. На мгновение мне становится по-настоящему страшно. Страшно и противно. – Просто ты слишком мало знаешь. Придет время. А пока просто не отдавай скрижали.