Владимир Дулга - За озером Байкал

В «барском» доме жила красивая девочка её звали так же, как Вовкину маму – Женей. Она была тоненькой пышноволосой, в белом матросском костюмчике с синим воротничком. Вовка, сам не зная почему, подолгу незаметно смотрел на неё и старался сделать что-то хорошее, чтобы она с ним заговорила. Её папа был каким-то начальником и каждое утро за ним, тихо важно и плавно, приезжала блестящая чёрная машина. Однажды Женя пригласила всех на свой день рождения. Мама постирала его старенький матросский костюм с короткими штанишками, купила подарок – красивую раскладную книжку и в назначенное время Вовка с замиранием сердца, отправился на праздник. Женя жила в большой светлой квартире с высокими окнами и широким балконом, выходящим в парк. Дети дружно расселись вокруг круглого стола с разными напитками пирожными и тортами, которые раньше Вовка не видел и не ел. Было шумно и весело, гости танцевали, пели, играли в «ручеёк». У Вовки, что-то сладко сжималось в груди, когда в ходе танцев, Женька брала его за руку. В комнате стоял чёрный, музыкальный инструмент совсем не похожий на патефон тёти Цили. Женькина мама, высокая красивая женщина, подвинув кругленький стульчик, бегала пальцами по чёрно-белым палочкам нажимала ногами на две желтые блестящие педали внизу, и он играл разные мелодии.

Потом, Женя перестала появляться в песочнице, чёрный важный автомобиль больше не приезжал к ним во двор. И мама сказала, что родители Жени переехали в новый большой дом с колоннами возле кинотеатра. Больше Вовка Женю не встречал, но ещё долго, завидев в городе похожий, важный автомобиль, с грустью вспоминал её.

В «заезжей», только в другом подъезде, жил мальчик его звали Виталик, это был лучший Вовкин друг. Они вместе строили в песочнице замки, перевозили на дребезжащих автомобилях наломанные, как маленькие дрова стебли горько пахнувшей полыни. Вместе, после дождя, проводили каналы и реки пускали палочки-пароходы, чувствуя себя опытными капитанами. Виталькин папа, тоже был военным, он носил серый плащ и фуражку с чёрным околышем. Иногда, он приезжал на диковинной машине-лодке с острым, поднятым вверх носом и большими, ребристыми колёсами. Сверху на носу стояли не две, а четыре фары закрытые решётками. У машины не было кабины, и все сидели в ней на виду на мягких коричневых сиденьях. Однажды Виталькин папа приехал на обед и с разрешения Вовкиной мамы взял их с собой. Была весна, и кругом по земле бежали, журча и переливаясь, говорливые ручьи. Ехали через весь город дольше, чем с мамой на ежедневные Вовкины уколы. Друзья сидели сзади укутанные Виталькиным папой в большое синее одеяло. У моста на берегу реки, машина остановилась, пассажиры вышли в машину сели два дяди с большим ящиком и катушкой провода. Машина подъехала к воде и поплыла как утка, которую Вовка кормил на озере. По речке плыли большие грязные льдины, они сталкивались, наезжая друг на друга, переворачивались и самые большие застревали под мостом, мешая плыть дальше остальным, поменьше. На них налетали следующие, и получалась «куча мала» весь лёд останавливался и трещал. Люди в машине-лодке подплывали к затору, сбрасывали на лёд какие-то свёртки и быстро отплывали, над льдиной поднимался белый лёгкий дымок, раздавался мощный взрыв, вверх выбрасывало кусочки льда и брызги воды. Льдина трескалась и ломалась, успешно проплывая под мостом. Когда друзья замёрзли, их отправили домой на другой обычной, маленькой машине покрытой брезентом.

Вовка был полон впечатлений, вечером он рассказал обо всём увиденном отцу. Папа пояснил, что сапёры – так звали тех смелых людей, взрывали лёд, для того чтобы он не поломал мост.

Во дворе была собственная машина, новая блестящая свежей краской прозрачными стёклами и хромированными деталями. Вовка не помнил, как и когда она появилась, машина принадлежала соседу Петру Марковичу. От машины пахло кожей бензином и ещё чем-то новым и радостным. Обычно она стояла во дворе у подъезда укрытая зелёным брезентом. Но летом Пётр Маркович выезжал со своей семьёй, как он говорил, «на природу». Однажды, на природу были приглашены и Вовка с мамой. Он гордо сидел у мамы на коленях на первом сидении рядом с водителем. Петр Маркович всю дорогу рассказывал им и своей жене сидящей сзади обо всех достоинствах автомобиля. Оказалась, что машина сделана в Москве на заводе, который наша страна забрала у Германии за то, что фашисты на нас напали. Пока таких машин мало, но скоро их будут выпускать гораздо больше и тогда, любой желающий сможет её купить.

Вовка сидел, слушал и представлял, как совсем скоро, такой же прекрасный автомобиль сможет купить и его папа, тогда они все вместе будут целыми днями кататься по городу и когда пожелают выезжать на природу. Ему совершенно было не жалко тех немцев, у которых забрали такой прекрасный завод, потому что они первыми напали на нас, поубивали многих людей и ранили его папу. Пускай теперь тоже походят пешком и пожалеют о том, что натворили.

Пётр Маркович дёргал какие-то рычаги, щёлкал кнопочками возле круглых часов, и нажимал педали внизу, так же как это делала мама девочки Жени на чёрном играющем инструменте на Женином празднике. Вовка очень завидовал ему и хотел хотя бы потрогать блестящий белый руль, но стеснялся.

Но потом Пётр Маркович уехал, как мама сказала, их перевели за границу. Вовка не знал, что такое граница и как за неё могут перевести, но ему стало страшно за девчонок особенно за всёзнающую Валю. На машине стал ездить Лёха-моряк. Наверное, он и вправду был моряком, но Вовка этого не помнил. Это был уже взрослый дяденька, которого все продолжали звать как мальчишку – «Лёха». Моряк жил со своей матерью, в крайнем домике «людской», женщина работала рядом – на городском рынке.

Вовка несколько раз был со своей мамой под сводами этого шумного места. На рынке торговали и приезжие в своих разноцветных халатах и тюбетейках и местные, серьёзные бородатые и безбородые дядьки, по-видимому, наследники уцелевших купцов. Лехина мама торговала мясом, Вовка со своей мамой очень редко подходили к ней. За высоким прилавком возвышалась рослая полная женщина, с мощными плечами и короткой, жирной шеей. Эта фигура с большим красным лицом, мускулистыми красными руками, стоящая среди кусков красного мяса, вызывала у Вовки не поддельный страх. Ему казалось, что эта тётка только что, здесь порвала на куски случайно забредшую на рынок корову и теперь кровожадно высматривает новую жертву. Подходя к мясным рядам, он всегда прятался за маму. И хотя на прилавке лежали большие кровавые куски, мама почему-то, всегда покупала тот, который был поменьше. Продавщица швыряла его на круглую чашку весов, две стрелочки похожие на головы маленьких птичек, начинали плясать друг против друга, на другую чашку тётенька ставила скользкие от жира гирьки. Головки птичек останавливались одна напротив другой, мама платила деньги, и они целые и невредимые спешили к выходу. До самых дверей Вовка оглядывался, боясь, что страшная тётка передумает и попытается их поймать. Только за воротами рынка он облегчённо переводил дыхание.