Робер Гольярд - Бремя власти. Том 1. Сказания о Корнваллисе

Возбуждённые крики из толпы заставили Равена обратить взгляд на мост. Клубы пыли уже, наверное, с час как виднелись в той стороне, но только сейчас показался передовой отряд. Кастелян махнул рукой; к нему подвели чепрачного жеребца, на которого сир Равен вскочил без видимых усилий; затем неторопливо, в сопровождении двух наёмников, направился к выходу из города.

В сотне шагов от ворот он остановился. Прибывший авангард тем временем рассредоточился, образовав две плотные шеренги, между которыми, также не спеша и небрежно придерживая поводья рукой, к встречающим подъехал лорд Беркли.

Рутвен Беркли, граф Хартворд, был высоким, крепко сложенным мужчиной лет около сорока. Длинные, рыжеватого оттенка светлые волосы свободно падали на плечи, удерживаемые на голове простым железным обручем. Сейчас его облик являл собой разительный контраст с ярко-красными доспехами городской стражи и их сверкающими на солнце шишаками, но ни потускневшая стальная кираса графа, ни пропылённый серый плащ всё же не оставляли сомнений в том, что в город приехал его господин.

– Сир Равен, – просто сказал он, – приветствую.

Кастелян еле заметно склонил голову.

– Приветствую, ваша светлость. Всё спокойно.

Вдруг, как будто по молчаливому согласию, оба широко улыбнулись.

– Рад видеть тебя, старина, – не слезая с лошади, граф приблизился к Равену и они крепко пожали друг другу руки.

– Я тоже рад, милорд. Все ли живы? Есть ли известия?

– И немало. Всему свой черёд.

Граф обернулся. Из-за его спины показался всадник. Верхом на вороном жеребце, в чёрном платье и такого же цвета плаще. Невысокого, как можно было заметить, роста, с чисто выбритым лицом и крючковатым носом. Серебряный нагрудник и длинные жемчужные серьги в ушах. В отличие от лорда Беркли, волосы его удерживались искусно сплетённым золотым ободком с тремя зубцами надо лбом.

– Брат, – граф Хартворд сделал еле заметный жест рукой, – позволь представить тебе сира Равена Оргина. Он моя правая рука, а также левая, и иногда, – граф усмехнулся, – да, даже иногда и голова. Сир Равен – его светлость Рич Беркли, граф Клеймор.

– Голову всегда полезно иметь свою, – несколько скрипучим голосом произнёс Клеймор. – Оргин… Я слышал о Лане Оргине, лорде Харлеха.

– Это мой отец, – сухо сказал кастелян.

– О-о. Сочувствую.

– Не стоит, милорд. Давние дела. Харлеха уже нет, как и лордов Харлеха. Прошу следовать за мной.

Не дожидаясь ответа, Равен развернулся и поехал к воротам. Следом, негромко переговариваясь, скакали оба брата, а за ними, уже почти не соблюдая строя, около двух сотен солдат. В пыли, с усталыми, но довольными лицами, с написанным на них предвкушением отдыха и вечерней попойки.

Толпа ликовала. Кто-то высматривал друзей и знакомых, кто-то, подбрасывая шапки вверх, кричал «Слава лорду!»; как только первые отряды вошли в город, стража, проследив за тем, чтобы сиятельные господа благополучно скрылись за воротами замка, также слилась с горожанами и прибывшими, здороваясь и расспрашивая о новостях.

Замыкала шествие группа солдат, единственная сохранявшая строгий порядок. Впереди, грозно покрикивая на запрудивших дорогу хартвордцев, ехал сир Балдрик Одли, начальник замковой стражи. С десяток наёмников, не особо церемонясь, древками копий распихивали толпу, освобождая путь для огромной телеги, которую с натугой тащила четверка лошадей. На ней стоял большой ящик не меньше пяти футов высотой, скорее, даже не ящик, а нечто прикрытое деревянными щитами, скреплёнными по бокам железными скобами. На телеге рядом с возницей сидел замковый лекарь, он же Хранитель манускриптов Миртен, по обыкновению одетый в длинную тёмно-красную рясу, изрядно запылившуюся в дороге.

Телегу почти вплотную подвезли к помосту с виселицей. Полторы дюжины солдат, вместе с присоединившимися к ним стражниками, зацепили ящик веревками и втащили его по предварительно установленным полозьям. Замковый плотник принялся молотом сбивать железные скобы.

Толпа охнула и подалась вперёд. В клетке сидело, забившись в угол, непонятное волосатое существо. Двое наёмников, вооружившись копьями, без церемоний принялись тыкать его через прутья; существо, поначалу как будто и не чувствовавшее уколов, вдруг взревело и бросилось на обидчиков, сумев выдернуть копьё у одного из них. Ловко перехватив древко в руке, дхарг занёс его для броска. Какая-то женщина завизжала. Наёмник, столь незадачливо лишившийся своего оружия, лежал на помосте на спине в трёх шагах от клетки. Пытаясь отползти назад на руках и шепча что-то побелевшими губами, он остановившимся взором смотрел на острие копья, направленное ему прямо в грудь.

– Кроххш , – низким гортанным голосом прохрипел дхарг. – Н’гор кроххш .

Дхарг был огромен. На голову выше самого высокого человека, хоть и стоял он сильно сгорбившись, с широченными плечами. Его руки, или скорее, лапы толщиной превосходили человеческую ногу, а по длине свисали почти до колен. Ноги напоминали козлиные и оканчивались здоровенными ступнями с тремя пальцами каждая. Всё тело поросло буроватой шерстью. Он был почти обнажён, если не считать потерявшей свой цвет грязной набедренной повязки, и весь заляпан высохшими кровавыми пятнами. А морда… морда походила на кабанье рыло с огромными желтоватыми клыками, торчащими вверх.

Не опуская руки с копьём, он медленно обвёл толпу мутным взглядом. Голова его дёрнулась, и глаза остановились на фигуре в красном балахоне, торопливо поднимавшейся на помост.

– Миртен, стой! – яростно заорал сир Балдрик. – Назад!!

Лекарь, даже не обернувшись, махнул рукой, как будто отгоняя надоедливое насекомое, и приблизился к клетке.

– Итмаг’ш вахх , – тихо и старательно произнёс он, – тморр кохш’шваар .

Взгляд чудища застыл.

– Кроххш , – вновь прохрипел он. Миртен покачал головой. Потом очень, очень медленно протянул руку к копью. Дхарг взревел и, переломив древко, как тростинку, отшвырнул обломки в сторону.

– Ухходи, – вдруг явственно произнёс он и, не обращая уже никакого внимания ни на Миртена, ни на обступивших помост солдат с натянутыми луками, уселся в углу клетки, прикрыв глаза.

Миртен зло обернулся к лежащему наёмнику.

– Дурень. Вон отсюда. – И, подобрав полы своей хламиды, принялся спускаться вниз.

– Сир Балдрик! – Начальник стражи хмуро уставился на щуплую фигуру лекаря. – Поставьте охрану. И каждый, кто посмеет размахивать тут своими железяками, ещё до заката отправится в петлю. Я обещаю это от имени его светлости.

– И ещё одно. – Миртен глянул на Балдрика снизу вверх. – Вечером переправьте нашего пленника в подземелье. И проследите, пожалуйста, самолично. Чтобы без происшествий.