Робер Гольярд - Безобразная Эйвион, или Сон разума

Она повернулась к двери.

– Если что потребуется, у кровати шнур есть.

– Спасибо вам, – сказала Эйвион.

Домоправительница улыбнулась.

– Не за что. – Она нырнула в дверь, покачивая головой, и до Эйвион донеслось едва слышное: – Бедняжка…

Эйвион вздохнула, но тут же принялась обходить опочивальню: с робостью дотронулась до резных спинок кресел, провела рукой по бахроме подушек и, наконец, остановилась возле кровати. Там была перина, белая и мягкая, судя по ощущениям – пуховая.

– С ума сойти, – потрясённо проговорила Айрис. – У Дилис Блойдеин сарай по сравнению с этим. Я видела её покои.

Она с осторожностью уселась в одно из кресел, поёрзала для удобства, но тут же вскочила, услышав скрип двери.

В комнату вошёл нечёсаный мужчина, глянул на девушек исподлобья.

– Вода, – буркнул он, и за ним потянулась целая вереница подростков, каждый с двумя вёдрами в руках.

– Живей, живей, – бурчал мужчина, и мальчишки один за другим шныряли за вторую дверку, туда-сюда. Эйвион с изумлением следила за этим действом: воды они натаскали вёдер тридцать, а то и больше. Под конец мужчина кособоко поклонился и, пятясь задом, вышел.

– С ума сойти, – повторила Айрис, как-то неопределённо посмотрев на свою подругу. – Ты прямо как настоящая… э-э, а ты кто? Баронесса?

Эйвион покачала головой.

– Нет. Отец простым рыцарем был. – Взглянув в распахнутые глаза Айрис, она хмыкнула. – Да ну тебя. Пойдём посмотрим, что там.

Вторая комната оказалась меньше и намного проще первой: без камина, с несколькими сундуками и обычным топчаном у стены. Но в её середине стояло чудо – медная начищенная до блеска купель, не какой-нибудь таз, а самая настоящая ванная.

– О-о, – протянула Эйвион с тихим восторгом, – давай вместе.

Айрис сбегала в опочивальню, откуда притащила две свечи. Улыбнувшись друг другу, девушки одновременно скинули платья и, затаив дыхание, залезли в тёплую, даже почти горячую воду. Они нежились, потом тёрли себя и друг друга, смывая недельную грязь, а под конец, окончательно развеселившись, принялись брызгаться.

Раздался стук, и обе они встрепенулись, почти испугавшись.

– Кто там? – крикнула Айрис.

Из-за створки двери высунулась уродливая голова карлика Кораха.

– Чего тебе? – грозно спросила Айрис.

Корах состроил гримасу и, протиснувшись целиком, уселся на табурет.

Эйвион немного смутилась.

В Озёрном Лугу имелась общественная баня, в которой по заведённому порядку раз в месяц вся дворня мылась и плескалась без различия полов и возрастов, но сама Эйвион туда не ходила. Сначала – опасаясь насмешек из-за своей внешности, а потом потому, что матушка Маргет объяснила ей, что дочери рыцаря негоже купаться вместе с челядью.

– Чего тебе, Корах? – спросила Эйвион, опустившись в воду поглубже, однако купель была всё же не настолько велика. Корах, впрочем, не обратил никакого внимания на её смущение.

– Вот что, – серьёзно сказал он, – у меня предложение к госпоже Ллир. Чую – не усну, пока не скажу. А то вдруг завтра не получится. А вы уже, кажись, не завтра, так послезавтра поутру уедете.

– Ты о чём?

– Мне в Керке делать нечего. Работы для меня здесь нет, а к объедкам я не привычный. – Маленький человечек пожевал губами. – Я б поехал с вами. Зачем – не могу сказать, проку от меня немного. Но без господина иль госпожи жить трудно. По мне лучше служить честно, чем подачками питаться. Читать-писать я, правда, не умею, но знаю кучу песен и не очень смешных шуток, и вообще много того, что здешним олухам и не снилось. Женские надобности всякие мне знакомы: как-никак десять лет её милости Мейнир прислуживал.

– М-м… – тихонько промычала Айрис. – Вы тут, пожалуй, без меня поговорите.

Она выскочила из купели и, на ходу подхватив платье, скрылась за дверью.

– Что скажешь? – буркнул карлик, проводив её косым взглядом.

Эйвион помолчала немного.

– Знаешь, Корах… наверное, я буду плохой госпожой.

– Из-за этого? – Он дотронулся до своей щеки.

Эйвион кивнула.

– Не для меня. – Карлик пожал плечами. – Я сам, как видишь, хоть и мужчина видный, но не первый парень на деревне. Кроме того: ты много знаешь о Чёрной Деве? Говорят, у неё не только лицо с одной стороны страшное, но и телесно она лишь наполовину человек. Говорят, у неё из левой груди змеи ядовитые растут, а то и не такие небылицы рассказывают. – Корах усмехнулся. – А у тебя, смотрю, с этим в порядке всё. Пусть другие думают, что хотят, мне на здешние суеверия плевать. Ну, как?

Эйвион задумалась на мгновение.

– Дай мне мою одежду.

Она с некоторым трудом натянула платье на мокрое тело, потом встала перед Корахом.

– Я согласна.

Карлик неловко опустился на одно колено.

– Я, – тихо и торжественно произнёс он, – Корах, сын Хевина из Лимерика, признаю тебя, Эйвион Ллир, своей полновластной госпожой. Вверяю себя в твои светлые руки, и пусть воля твоя ведёт меня. Клянусь благородству твоей крови в вечной и безграничной верности, уважении и послушании. Да не будет у меня другого господина, и не послужу словом или делом никому другому.

У Эйвион перехватило дух.

– Я принимаю твою службу.

Половину следующего дня Эйвион провела в опочивальне.

Тот молодой солдат, Утер, оказался прав насчёт погоды: вчера просто штормило. Забравшись поутру на сундук и открыв ставни, Эйвион замерла от восторга: так там было красиво.

Окно, единственное в комнате, выходило на море – безбрежное, синее, как её глаза, а по небу торопливо бежали белоснежные кудрявые облачка. Может быть, ей показалось, но далеко-далеко она увидела чёрные спины каких-то больших рыб, величаво покачивавшихся в волнах. Эйвион присмотрелась: пять или шесть чёрных точек. Потом они исчезли.

Эйвион высунулась в окно, и от страшной высоты её сердце заколотилось, как птичка в клетке.

Стена башни обрывалась вниз, врастая в изломанные скалы, а ещё ниже, в головокружительной глубине, волны с грохотом разбивались о подножие утёса.

Солёный ветер дышал прохладой, и Эйвион с удовольствием бы вышла прогуляться – так интересно было бы посмотреть на Керк при хорошей погоде, – однако, вспомнив тот не особо дружелюбный приём, что ей оказали прошлым вечером, она вздохнула, но решила пока отказаться от этой затеи.

Тем более, здраво рассудила она, вряд ли предыдущая хозяйка этих покоев, Олуэн Корнин, бродила по двору, подобрав юбки, и заглядывала во все подворотни. Госпожа должна вести себя по-другому. Вон, Дилис Блойдеин вообще носа из своей опочивальни не показывала, потому что не по рангу ей среди слуг торчать. Вот приеду в Ллир, подумала Эйвион, там и буду ходить, где захочется. И даже надо так сделать – ведь это её замок, и владелица должна знать, где что находится.