Александр Редькин - Книга Аркарка

– И когда в Аксию придёт красная смерть, то воцариться Хаос, и Луна закроет собой треть неба, а от костров ночью станет светло как днём, тогда волки выйдут из лесов и уничтожат города…

Услышав второй раз за одно утро о волках из лесов, Аркарк внутренне напрягся. Конечно, для витархемских нищих этот грязный оракул может и представлял собой некоторый интерес, так как не утратил в скитаниях разум и ещё мог продать свои речи в горсть медных монет. Но для мечника вещание бородатого безумца казалось бредом, и если бы не упоминание о волках он вообще не обратил бы на него внимания. Однако данное совпадение являло собой некоторую подсказку как подтверждение его мыслям о вероятной войне с Ксеброксом. Скорее всего, он догадался правильно и надо ехать в Тангир, чтобы, во-первых, вывести Маору и книготеку в безопасное место, если война начнётся, и, во-вторых, заручившись согласием князя Вишкуда попробовать организовать там давно задуманную книжную мастерскую, в случае, если войны всё-таки удастся избежать. Аркарк прошёл мимо сумасшедшего, свернул за угол, а в затылок ему словно стрелы полетели последние слова уличного проповедника.

– Луна побагровеет от крови и заслонит собой железное Солнце!

Насчёт луны он сильно сомневался. Больше, чем есть, она точно не станет. Бело-серебристое во вмятинах небесное тело и так было размером с пшеничную лепёшку, занимая немалую часть неба, а сквозь залитые кровью или вином глаза любой предмет покажется алым, красным или багровым.

Шум рынка немного стих. Теперь книгочей шёл вдоль плетёного забора, ограждающего Храм Бриёга от остальной городской застройки на пустырь за лечебницей. Деревянные башмаки Аркарка по самые борта тонули в жидкой после ночного дождя глине, а длинный дорожный плащ с капюшоном иногда касался полами луж. Приподнимая плащ до колен, чтобы лишний раз не испачкаться, Аркарк пересёк крапиву и малинник и обнаружил друга, сажающего в вязкую землю кусты розы. Грион ловко подрезал кустикам корни и аккуратно размещал саженцы на холмиках в мокрых ямах. Одежда старого монаха оставляла желать лучшего. Вся перепачканная глиной, она состояла из двух грубых и рваных туник, одетых одна поверх другой и перевязанных отрезком тонкого каната. Когда Грион опускал саженец в яму, его длинная рыжая борода также опускалась на дно, отчего её кончик вскоре стал твёрдым и острым. Давний друг и коллега Аркарка отличался глубокой мудростью, безграничным спокойствием и принадлежал к святобригейцам – пророческо-аскетическому направлению беловерья, разделяемого всеми жителями западной и центральной Ферры. Увидев прыгающего через лужи мечника, монах поднялся с колен, отряхнул одежду и улыбнулся.

Грион родился в Ферре, омытой с севера Снежным морем, а с запада и юга – Зелёным океаном, пятьдесят восемь лет назад. История его появления в Аксии заслуживает отдельного упоминания. Юго-восточнее бескрайних лесов соседней Даклиции лежали степные и полупустынные земли Восточной Тории, населённые разными кочевыми народами. После протяжённых и безлюдных земель, жарких и бесплодных пространств начинались вассальные земли жёлтых людей, а затем сразу за Колючими горами далеко на восток до границ малоизвестного Чёрноземья раскинулась их мощная империя Зан. Грион должен был родиться именно там, но по иронии или точному расчёту судьбы так не произошло. Его молодая мать влюбилась в аксийского купца и покинула родной Зан. Она прибыла в Витархем на торговой галере вместе с грузом пряностей и тонких цветных тканей. Красивая жёлтая женщина с роскошными волосами ступила на пристань витархемского порта уже беременной. Произошло это в далёком 5557 году. Тогда купеческий флот Аксии, обогнув самую западную точку Рокса, ныне подчинённой ксебам страны, после долгого плавания по Зелёному океану, наконец, достиг Зана и начал предлагать там свой самый качественный товар: мех, мёд и масло. В обмен на такую продукцию могущественные жёлтолицые князья, помимо шёлка и камней, давали рабов: крепких парней из племён, покорённых в завоевательных походах у Колючих гор, и собственных девушек, нарушивших любой из законов Зан. Молодому аксийскому купцу представился удобный случай и, обменяв приглянувшуюся рабыню на бочонок мёда, он посадил её на корабль. Через три месяца по прибытии в аксийскую столицу жёлтая женщина родила мальчика, однако вскоре после этого смертельно заболела. Похоронив любимую по аксийскому обычаю, купец отдал ребёнка в местный монастырь и, набрав товар, снова отправился в далёкую экзотическую страну искать счастья.

Грион обучился в Витархемском Белом монастыре всему, что требовалось монаху: чтению, письму и счёту, духословским и иным знаниям, песнопению, а также физическому труду. После пятнадцати лет обучения из Белого монастыря, располагавшегося сразу за Южным предместьем столицы, вышел молодой монах, готовый на многое ради торжества Духа Бриёга, охраняющего всё живоё и, прежде всего, человека от саморазрушения. У него, как и у любого монаха после получения высшего духовного образования, имелось два основных пути. Либо обратиться к епископу и стать служителем одного из столичных храмов, а затем жрецом и выше, либо пойти по неофициальной, но более уважаемой святобригейской линии и обратиться в свечники, чтобы затем претендовать на скитника и старца. Однако смуглый выпускник Белого монастыря так и не выбрал ни одного из обычных в его положении путей и навсегда остался простым монахом. Сначала Грион странствовал по Ферре, а затем навсегда поселился в столице, где жил уже много лет, иногда переписывая книги и сражаясь с болезнями и сорняками при лечебнице Святого Бриёга.

Весной текущего 5615-го года им овладела мысль сделать на месте пустыря пышный розарий, и поэтому сейчас стоя на коленях над очередной ямой, он пытался как можно аккуратнее разместить в ней розовый куст. Грион услышал за спиной чавканье башмаков и обернулся. Аркарк приближался к нему.

– Приветствую, ваше святейшество! – крикнул книжник за двадцать шагов до монаха.

– Привет и тебе, друг мечник! Однако постарайся больше не приветствовать меня как Первосвященника, – заметил Грион, очищая рукав от глины.

– Отчего же? – с весёлостью спросил подошедший книгочей, и на мгновение положил руку ему на плечо. – Неужели ушлые слуги Визирдана рыскают и здесь?

– Первосвященник считает, что должен знать абсолютно обо всех делах, происходящих с участием его подопечных и тебе, Аркарк, это хорошо известно. Его святейшество будет крайне недоволен, узнав, что часть мёда, собранного его пчёлами со сладких цветов, уносится в другой улей, – последние слова Грион проговорил книгочею, оглядываясь по сторонам.