Александр Шуваев - Книга Предтеч

Александр Шуваев

Книга Предтеч

*КНИГА ПРЕДТЕЧ*

Пролегомон

Если у меня нет иных намерений, то места, в которые я попадаю, имеют, как правило, нечто общее. Невысокие холмы, великие и малые реки, луга, болота, в которых не утонешь, заросли кустарника, обозримые, аккуратные рощи, ленты леса вдоль текучей воды. Лесная щетина на спинах дремлющих холмов, иногда - громадные валуны в самых неожиданных местах. Гигантские корявые деревья, стоящие наособицу друг от друга в лесах чудовищной древности. Не той древности, когда число лет не воспринимается, не задевает никаких чувств по своей несоизмеримости с коротким человеческим веком, а живой древности, когда возраст дерева или же камня в кладке поневоле начинаешь примерять к своим пятнадцати, тридцати пяти, или восьмидесяти. К тому, что при прадедах, которых и не помнишь вовсе, дерево это было точно таким же, и при прадедовых прадедах - тоже. И нет нужды, что в некоторых из этих мест цвет травы или деревьев может разниться от зеленовато-желтого до сизо-сиреневого или почти черного: все равно что-то общее чаще всего есть. Места, где зимой по крайней мере иногда замерзает вода, а летом можно вспотеть даже не двигаясь. Точных причин этого я не знаю, и они во всяком случае не слишком важны, но, может быть, это как то связано с тем, что бывший основанием моим, давший начало мне после обретения Видения, не был степным всадником или наездником быстроногого драмадера, не носил от рождения и до самой смерти тяжелых меховых одежд, сбрасываемых только в жилище, не бродил, уперев немигающие глаза в зеленые стены бесконечных, безысходных, непроглядных зарослей. Не был он-я также горцем, островитянином, или подземным жителем. Гм... Даже вспоминать как-то странно и обсуждать подобное непривычно: неужели когда-то, пока имело и если имело смысл само слово "пока", все это имело значение? И даже в какой-то мере скрывается в моем "сейчас", которое вовсе не имеет границ? С другой стороны, это не так уж и странно, если есть желание, если были некогда побуждения сохранить в какой-то мере свою личность, ядро ее. Или, точнее, - сохранить в какой-то форме отношение своего нынешнего "я" к тому, что существовало до обретения Видения. У меня - есть желание, а у многих из нас (если имеет смысл слово "многие", если вообще правомерно говорить о "многих", если это действительно "многие") его вовсе нет, и первую же свою Обходимую Дверь они открыли, как прыгают в пропасть, как кидаются на клинок, как нажимают на спусковой крючок, дабы выстрелить себе в висок, - с надеждой и расчетом на безвозвратность и абсолютность перехода. Возврата действительно нет, но я не нашел причин, чтобы отбросить все из прежнего своего отношения к миру, в этом остается больше игры и меньше растворенности в существовании. Пока сознательно, в твердом понимании того, что делаешь, не отыщешь и не откроешь первую свою Обходимую Дверь, предсказать дальнейшие свои побуждения и судьбу совершенно невозможно, невозможно просто по определению. Нельзя предсказать, ринешься ли ты назад в совершенно безнадежной попытке возврата, будешь ли играть, бережно сохраняя какие-то связи с собой прежним, с прежним своим "я", или же последовательно покончишь все счеты с прежним существованием (строго говоря, "все" покончить невозможно исходя из математически-строго доказанной теоремы, но свяэь может быть поистине бесконечно-малой) и раствориться в новом всецело. Присутствие последних я порой прозреваю в дикой и внешне бессмысленной цепи маловероятных событий, вдруг протягивающейся в каком-то из миров, но и сам при этом не понимаю ни целей их, ни личностей. Это вовсе не значит, что они выше или ушли дальше, ибо нет превосходства там, где нет меры и неравенства там, где нет соревнования, - я, вероятно, так же непостижим для них, и проявления присутствия моего в их глазах прозрачнее воздуха и более смутны, чем далекая тень. Реже приходится сталкиваться с чем-то узнаваемым; в таких случаях затевается порой сложная, идущая вразнос игра, но и она опасна в конце концов только для своего поприща... Ибо кто может хоть в какой-то мере повредить тому, кто прошел более трех Обходимых Дверей? Да по отношению к Видящим даже само понятие "повредить" имеет весьма мало смысла, и смысл этот вовсе не тот, что до обретения Видения, ведь угробив даже десятка два героев, которых сам же и придумал, кому, собственно говоря, приносишь вред? Аналогия тут не слишком удачная, согласен, но и лучшей подобрать достаточно затруднительно.

Есть такая игра - "такен", иначе именуемая "пятнадцать", играя по правилам и добиваясь указанных в правилах целей, натыкаешься порой на неразрешимые задачи, тогда как, вытряхнув пятнадцать квадратиков из коробки, имитирующей двухмерное пространство, все эти неразрешимые задачи решаешь элементарно... И лишаешь игру всяких признаков смысла заодно с самим ее существованием! Попытка описать мировосприятие Видящего словами языка, придуманного теми, кто Видением не обладает, не знает, что это такое, как и о существовании Видения вообще, очень сильно напоминает такой вот "такен", и сочетание символов, обозначающих только плоские тени понятий, внятных только Видящим, обретает порой необыкновенно причудливые, заманчивые очертания. Можно играть в политику, можно - в мяч, - или в мячик, а можно - в "такен". Более того, - если при любом количестве игр они не мешают друг другу, то неизбежной становится игра во все и в каждую из них. Таким образом можно, в числе прочего, объяснить само существование сказок, как одного типа этого рода не мешающих друг другу игр. Достаточной предпосылкой их возникновения является сознательно слабая связь некоторых теней со всеми другими; обладая телом, разумом и волей, они не обладают сами по себе Видением, не знают о своей принадлежности более высокого порядка и кажутся себе вполне самостоятельными личностями. В таких случаях только какое-то особое везение, необычная и богатая редкими событиями судьба, или, скажем, эпизоды творческого вдохновения может отличать такую тень от прочих людей. Тень - игрушка и тень - часть, тень - марионетка и тень - личность. Тень, бессильная в общем, и тень, единственно обладающая силой в частностях. Само по себе обретение Видения было бы для них только обретением связи с другими, не обладай им в полной мере те, кто сами начинали как вполне изолированные сущности, да только вот пришли к способности выбирать себе будущее по вкусу или же несколько его вариантов параллельно (согласитесь, что было бы абсолютно безграмотным сказать: "одновременно"). Несомненно, мне удалось повидать много такого, что другим показалось бы странным, но при этом повторялось десятки и сотни раз, но мне известно всего-навсего два случая, когда, обретя Видение сознательно и в полной мере, Видящие долго оставались сами собой и вели существование, полное риска, если в данном случае допустимо говорить о существовании и целесообразно - о риске.