Елена Соколова - Избранное. Проза. Стихи.

– Гретхен, милая-милая Гретхен! Не надо плакать, я говорил с врачами – уверен, ты поправишься, – он положил ей на подушку букет мелких душистых бледно-жёлтых роз, которые она так любила.

– Нет, Кресс, я слышала, как они там спорят – дела мои плохи. И теперь даже если бы они меня стали уверять на сто процентов, я бы всё равно знала, что скоро умру. И зачем себя обманывать: все последние месяцы я не могла без обезболивающих, и эта постоянная изнуряющая боль! Так ведёт себя только злокачественное заболевание – никакого улучшения, только хуже и хуже! А ты? Любишь ли ты меня? Или отвернёшься, как от приговорённой? Вспомни, как хорошо нам было в Европе! Могу ли я рассчитывать на твои чувства и теперь? Я хочу, чтоб мы обвенчались в самом скором времени. Но учти, мне не нужна жалость. Я хочу умереть красивой. Как только начну превращаться в безобразную обезьяну, поклянись, что пронесёшь мне яд. Поклянись!

Кресс беспомощно моргал, не в силах вынести напор её страстного шёпота. Так много от него требовать! Как он может клясться?! Ему вдруг вспомнилась Мариетта. Боже, а как же быть с ней?

– Гретхен, я не могу тебе ничего сейчас определённого обещать, – начал было он, но к его счастью был прерван врачами, которые зашли в палату.

– Молодой человек, Вам необходимо выйти на несколько минут, мы должны осмотреть больную.

Он суетливо поспешил к выходу, краем глаза поймав прощальный взгляд Гретхен. Ему показалось, что он увидел в её прежде гордых глазах смятение и боль побитой собаки. И разочарование. В нём.

Пауль был потрясён новостью о состоянии здоровья Гретхен. Он не находил себе места вот уже три дня. Не мог ни есть, ни спать.

– Это мне расплата за мои злодеяния. Сколько невинных душ загубил я во время войны! Горе мне, горе мне! Но что это за Бог, который так безжалостно карает! Разве тот же Морган или тот же Шульц меньше моего натворили?! И ничего, процветают! Вон, в каких ходят костюмах, на каких машинах разъезжают и какими вопросами занимаются! И по-прежнему здоровы и полноценны. А я! То Марта, то теперь Гретхен!

Пауль в бессильной злобе сжимал кулаки и грозил небу. Не будучи и ранее особо религиозным, он теперь совсем разуверился в мировом равновесии и считал себя несправедливо, сверх меры наказанным.

Он опять запил. Презирая себя за слабость, не видя выхода и смутно осознавая всё-таки свою вину в несчастьях близких, не мог остановиться и пребывал в запое несколько дней. У него не было сил смотреть в глаза дочери, полные страдания. Такие красивые и бездонные, ставшие ещё больше и глубже на худеньком её лице.

А может, и не стоит так убиваться? Врачи не предрекали ей стопроцентного поражения в борьбе за жизнь. Шансы Гретхен всё же имела, и неплохие – её анализы были весьма удовлетворительными, а сама она – молодой и с хорошей наследственностью.

Придя в себя с помощью остатков воли и специальных лекарств, Пауль вдруг вспомнил про Кресса. Куда подевался этот жених? Гретхен как будто бы им интересовалась, его присутствие могло быть благотворным. Забыв про гордость, Пауль решил его навестить и попросить оказывать его дочери как можно больше внимания. Ведь так можно помочь ей в выздоровлении, усилив её желание жить.

Он разузнал у работника бара, завсегдатаем которого являлся Кресс, его адрес и, усевшись в свой роскошный молодёжный «BMW», поехал к нему домой.

Дом Кресса оказался бедной, но чистой с виду лачугой, с небольшим палисадником из клумб с бегониями и несколькими деревьями манго.

Дверь Паулю открыла пожилая веснушчатая женщина, похожая на Кресса.

– Его мать, – определил Пауль.

– Прошу прощения, мадам…, – Пауль вдруг поймал себя на мысли, что не знает фамилии Кресса.

– Мадам Ван Дер Хиден, – подсказала она ему с улыбкой, – прошу Вас в дом.

Она засуетилась на кухне, готовя кофе для гостя, Пауль тем временем осмотрелся. Дом был чистым также и внутри. Странным образом он напомнил Паулю его детство: то же тиканье настенных часов, кружевные покрывала на креслах, та же отрадная прохлада уютной обстановки. Даже запах – пахло вареньем из слив и свежевымытыми деревянными полами. Он поймал себя на мысли, что не хочет его покидать, этот дом. Расположившись в удобном кресле в ожидании кофе, он так расслабился, что чуть не заснул.

– Господин, Ваш кофе, – мать Кресса вошла в комнату с подносом, но котором были кофейник, чашки и вазочка с каким-то печеньем.

– О, благодарю Вас, – Пауль засуетился – вздремнувшим его застали врасплох.

Они молча выпили по чашке. За второй Пауль решил рассказать матери Кресса о цели своего визита.

– Видите ли, мадам, Кресс мне очень нравится. Я имею к нему некий деликатный вопрос, тэт-а-тэт, так сказать, и хотел бы с ним увидеться. Когда он приходит домой с работы?

– Приходит домой? Да теперь не часто. Он живёт у своей невесты. А что у Вас к нему за дело? И где Вы раньше могли с ним встречаться? – Женщина явно намекала на их разницу в социальном статусе, которую определила безошибочно.

Пауль чуть было не поперхнулся: вот те раз! У Кресса есть невеста! Какой же он старый дурак! Самонадеянный дурак! Хорошо, хоть с первых своих слов не признался он ей в своих истинных целях.

Наступила неловкая пауза.

– Собственно, он когда-то был мне представлен. Но это случилось мимолётно. Я думал предложить Вашему сыну кое-какую работу, но раз он занят…

– Ах, нет! Он совсем не занят! Работой мы сейчас не пренебрегаем! Ведь такие трудные времена наступили! А Крессу как раз нужны деньги для свадьбы! Они ведь с Мариеттой решили пожениться. Мариетта – это его девушка. Очень хорошая девушка. У них отношения завязались ещё до поездки Кресса в Голландию. И она так ждала его оттуда! Очень хорошая девушка. Да позвольте, господин, куда же Вы засобирались? Я могу дать Вам её адрес, там Вы Кресса застанете наверняка и обо всё с ним поговорите.

– Этого только не доставало, – прошипел Пауль, хватая шляпу и резко открывая перед собой дверь.

«BMW» рванул с места, подняв клубы пыли. Смуглые голопузые пацаны с восторженными криками кинулись за ним вслед.

Доехав до ближайшего более-менее приличного бара, Пауль припарковался на незащищённой от солнца стоянке. Через несколько минут машина нагреется, как в пекле, но ему было на это плевать, он хотел выпить и прийти в себя от недавнего унижения.

Заказав чистой водки, он уселся за липкий столик близ вентилятора и осмотрелся. Открытый бар был пуст в это время. За стойкой работала женщина, наверное, жена хозяина. Пауль ненавидел, когда выпивку разливали бабы, она у них получалась тяжёлой, но опять же, сейчас ему было всё равно.

Это что ж за полоса такая пошла в его жизни? Какое страшное невезение. Прямо сверхъестественное. Хм, опять ему мерещатся химеры мистицизма. Наверное, помочь бы смог какой-нибудь колдун. И не какой-нибудь, а самый сильный. Анатоль. Но он требует золота, и много. А не пошантажировать ли его Паулю? Ведь он знает такое, о чём сегодня не догадывается никто в стране! Ему известны истинные причины загадочной смерти Президента! И туземец-Анатоль должен дрогнуть перед грозным (хоть и бывшим) офицером СС. Да куда он денется! Надо только надавить как следует. Скольких цыган-колдунов он в своё время отправил в газовую камеру! И все они горели, как миленькие, не взирая на свои магические способности. Нужно только применить старые навыки, а то он расслабился в последнее время не на шутку. Так и вправду можно спиться и всё растерять…