Владимир Колотенко - Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Книга первая

– Я женат.

– Когда ты успел? Я этого не знал. Знаешь, здесь такие возможности…

У меня слипались глаза.

– Слушай, мы тут с тобой…

Этим он еще раз подтвердил мою уверенность в том, что и подвалы бань могут удивлять высокий научный мир своими смелыми достижениями.

Он что-то еще говорил, но я уже не слышал его. В ту ночь о клоне я даже не обмолвился. Что касается Тинки… Ой!.. Да какие тут могли быть Тины или Тани, или Тони, или Тамары, когда голова просто разрывалась от…

А вы думали!..

В кулуарах я по-прежнему был окружен вниманием участников съезда, а на банкете, когда внимание сидящих за столом было поглощено торжественными речами и спичами, ко мне подсел молодой человек в черной тройке.

– Покурим?

Он достал пачку «Маrlboro» и щелкнул по ней ногтем большого пальца снизу. Я взял одну из выскочивших сигарет и приклеил к нижней губе.

– Вообще-то я не курю, – сказал я.

Он поднес зажигалку к моей сигарете, делая вид, что не слышит меня, затем прикурил свою и, чуть повернув голову в сторону, выпустив дым тонкой струйкой, представился:

– Марк Фергюссон.

Без всякого акцента. Я пожал его мягкую, уступчивую руку и назвал себя.

– Кто вас теперь не знает! – восхищенно произнес он.

Затем он сказал несколько сухих, но, по его мнению, впечатляющих фраз. От имени правительства он предложил сотрудничество по созданию технологии, – он так и сказал, – технологии продления жизни человека. Какого правительства? Этого он не уточнил, а я не спрашивал. Ясно было, что Марк Фергюссон не может работать в нашем правительстве.

– Вы ни в чем не будете нуждаться.

От него пахло чем-то заморским, его черные глаза были чуть сощурены, их пронизывающий взгляд холодил сердце. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, и не давал отдыха своему языку. Забытая сигарета, словно в обиде на хозяина, вяло дымилась между указательным и средним пальцами. Он не сделал ни одной затяжки, пепел, казалось, вот-вот упадет на его колено, и я напряженно ждал этого момента.

– Вам, конечно, и поработать придется. Мы хорошо заплатим…

– Я не нуждаюсь, – неожиданно зло отрезал я.

Это была неправда. Все мы не только нуждались, мы жили в жуткой нищете. Но мысль о том, что меня покупают, просто бесила.

Мне казалось, что я стал одним из героев телесериала с хитро закрученной интригой. Загадочная торжественность собеседника, мягкий дорогой коньяк, настороженный пепел… Все это держало меня в напряжении и тешило мое честолюбие. Я вдруг обрел уверенность в том, что наши усилия не пропали даром. Еще бы! Я курил и молчал, он рассказывал. Когда пепел рухнул-таки на лацкан его пиджака (а не на колено, как я рассчитывал), Марк положил сигарету в пепельницу, пальцами правой руки добыл из бокового кармана визитку и опустил ее на скатерть.

– Позвоните мне завтра.

С этими словами он встал и, не прощаясь, исчез. От него осталась лишь кучка пепла на ковре, и запах моря, который я продолжал какое-то время ощущать.

На следующий день я уехал. Я не стал никому звонить, но и визитку вчерашнего таинственного незнакомца не выбросил. Это было первое предложение открыть, так сказать, новое дело, которое могло принести нам хорошие деньги. Не буду скрывать, это интриговало. Хм! Об этом мы думали не меньше, чем о спасении человечества. Деньги и славу. Да! Пусть бросит в меня камень тот, кто в наши годы не жаждал славы, пусть плюнет мне в глаза. Но даже Жоре я не осмелился рассказать о клоне – непременном источнике безусловной и немыслимой славы.

Прошло еще две-три недели. Мы еще заглядывали в свое подвальное помещение, но всем было ясно, что дедовская технология продления жизни себя исчерпала. Мы только пристрелялись, узнали условия, выяснили подробности и детали, без которых невозможно добиться успеха. Ключ к тайне долголетия теперь был в наших руках. Да и некоторая независимость, нам казалось, тоже была достигнута, но баня с ее шикарным подвалом уже не могла нас удовлетворять.

И мы выжидали.

Все это время я не переставал думать о совершенно сумасбродном проекте. Меня преследовала одна-единственная мысль: зачем пробовать на бабочках и мышках, если можно это сделать на живом человеке. И завтра же вырастить клон! Сегодня, сейчас!.. И тут же вставал вопрос: каковы будут последствия? Кто или что появится на свет божий в результате такой генной комбинации? Я понимал, что ни завтра, ни послезавтра клон не вызреет, как тесто в кастрюле. Требуется время, по крайней мере, тут уж как ни пляши, месяцев девять. И все же, и все же!.. Важно начать! Сегодня, сейчас!.. Тинка бы расхохоталась: «Точно с приветом!». Ее бескомпромиссное и беспощадное «точно» всегда выбивало скамейку из-под моих неуверенных ног.

Эта сумасбродная идея не давала покоя. Я жил в муке и вскоре, все поприкинув, упрятал идею в далекий сундук, который запер на крепкий замок, а ключ выбросил. Вон! Я никогда никому даже не заикался на этот счет. Ха! Кто на такое мог бы решиться? Хотел бы я посмотреть на такого смельчака! Но она, эта жаркая идея, сверлила мой мозг, и у меня просто зубы чесались откусить от запретного плода. Нутром я понимал: сюда нельзя, запретная зона! Но зубы чесались. И я бросился на поиски выброшенного ключа.

От встречи с каким-то там Фергюссоном я благоразумно отказался. Почему-то мне эта фамилия с двумя «эс» (именно так я ее расслышал) не совсем пришлась по душе. Да и Жора не советовал с ним встречаться.

– От таких предложений отказываться нельзя, – сказал он, – но сейчас нам нельзя терять ни минуты.

Но о клоне он не мог даже заикнуться!

Проверено жизнью: от судьбы не уйти. Зуд желания нестерпим, и если тебе суждено что-то совершить, ты это «что-то» обязательно совершишь. Господи, спаси и сохрани!..

Это произошло через год. Или два. Прошло немало времени, прежде чем мы на это решились: да будет клон! Сегодня это слово уже у всех на слуху, примелькалось и даже набило оскомину. И никого это не удивляет и не шокирует. Клоны уже, Слава Богу, гуляют по нашим улицам, но тогда… Тогда мы даже слова такого не знали. Никто его ни разу не произнес. Но я, как ищейка, уже взял этот след. Мы тщательнейшим образом готовились к этому событию.

Оказывается, человеку тоже дозволено вмешиваться в дела Божьи. Сейчас в это трудно поверить, но ушли годы. А пролетели – как один день. Мы решили не торопить события. Сначала клонировали мышек и кошек, затем собак и телят, а потом в Сухумском обезьяньем питомнике, под прикрытием изучения рака, клонировали шимпанзе. Саня Воеводин здорово нам помог и, по-моему, вскоре и сам забросил свой рак и свой обезьянник и уехал в Америку. Или в Англию, или даже в ЮАР. Он парень цепкий и честолюбивый, он своего добьется. Геном, мне казалось, его увлек. Сейчас он маститый профессор, а в те годы был самым молодым в стране доктором наук.