Марина Денисова - Невероятная Соня. Часть I. Парижский призрак

Упрёки прекратились, но Людмила Николаевна с тех пор перестала приглашать Сонину маму на семейные праздники.

– Зато не придётся слушать её трескотню про грядки и теплицы! – Инесса Витальевна озорно улыбалась, морща нос, – я надеюсь, у тебя из-за этого случая нет с Андреем проблем?

– Нет, по-моему, – Соня засмеялась, – она вообще боится, что ты её сглазишь, что-то такое она Андрею говорила.

– Ещё как сглажу, если будет тебя обижать! – мама отбросила назад копну вьющихся каштановых волос. – Ладно, давай сигарету! Меня надо лишить родительских прав за то, что курю вместе с дочерью.

– Взрослой, замужней дочерью! – смеясь, поправляла её Соня.

Как же она любила, вот так сидеть, пить с мамой кофе, курить и мыть всем косточки. С кем ещё она могла себе это позволить? С Андреем это всё-таки не то, с Ольгой после её «доброжелательности» она больше не общалась, и подруг категорически не заводила.

Тем не менее, Соня, наслаждаясь своей машинкой, ощущала неудобство перед Андреем каждый раз, когда ему приходилось ездить в сервис, а в последнее время он пропадал там целыми выходными. И Соня начала откладывать деньги. Она завела в банке карточку, и все свои премии, проценты за привлечённых заказчиков, откладывала туда, надеясь уже в эти Новогодние праздники сделать мужу сюрприз. Он хотел Toyota Camry. Но получив в последний рабочий день конверт от Сергея, Соня поняла, что денег теперь хватит на что-нибудь покруче. Как же обрадуется Андрей, да он будет просто в восторге!

Соня любила уборку. Убирая, протирая, моя, она как бы наводила порядок и в собственных мыслях, она правда прерывалась на бесчисленные перекуры, но с учётом того, что Андрей рано не приходил, она и так успевала.

Она всё перемыла, отварила овощи, подготовила посуду на завтра, погладила бельё, которого, почти за две недели, накопилась огромная куча.

В процессе уборки позвонила мама и отговорила Соню от затеи приехать к ней завтра.

«Приезжайте второго, у тебя завтра и так дел полно, первого отоспитесь, а второго – в самый раз».

После разговора с мамой Соня решила позвонить свекрови. Она не очень-то любила разговаривать с Людмилой Николаевной. То у той настроения не было, то она как будто и не слушала Соню, никогда не спрашивала, как у неё дела, только вечно выговаривала Соне, «что Андрей выглядит замученным и несчастным, и Соня, как жена, не должна оставлять это без внимания». У Сони после этих разговоров во рту оставался горький привкус, который очень хотелось заесть какой-нибудь конфеткой. Но Андрей всегда говорил, что со своей-то мамой она разговаривает каждый день, и он такого от неё, конечно, не ждёт, но хотя бы раз, два в неделю Соня могла бы интересоваться здоровьем его родителей.

В этот раз трубку почему-то никто долго не брал, только после седьмого или восьмого гудка на звонок ответил Сергей Иванович.

– Здравствуй, Сонечка.

С Сергеем Ивановичем разговаривать было намного приятней и главное быстрее, он хотя бы не читал нотаций, но и Сониной жизнью не интересовался тоже.

– Я хотела узнать, как ваши дела, чем занимаетесь?

– Да чем занимаемся? Люда – вот целый день по хозяйству хлопочет, я в магазин два раза ходил, в аптеку, корвалол у Людочки закончился.

– Да, понимаю, Сергей Иванович, у меня сегодня тоже целый день уборка, готовка.

– Так что у нас всё нормально, спасибо, что позвонила. До свиданья.

«Зачем звонила? – подумала Соня. – Так галочку поставила. Странно, что не позвали приехать в праздники, но они наверно Андрею сказали».

И так всегда. Соня была бы рада, уж если не любить, то хотя бы дружить с родителями мужа, но им все её попытки были «до лампочки». Разговоры с Сергеем Ивановичем – всегда «ни о чём», с Людмилой Николаевной – о ней самой и об Андрее. Когда Соня с Андреем приезжали к ним в гости, Людмила Николаевна всегда накрывала огромный стол и кормила их на убой, всячески подчёркивая, что только «мамочка может так вкусно и сытно накормить своего сыночка», тем самым видимо намекая, что Соня «сыночка» кормит не ахти как.

Людмила Николаевна почти сорок лет проработала в школе учительницей младших классов, и чтобы она Соне ни говорила, Соня всегда ощущала себя первоклашкой, которой объясняют, что два плюс два – это четыре, а не пять или шесть. Слава Богу, что Людмила Николаевна перестала наведываться без звонка к ним домой и проводить тщательный осмотр квартиры на предмет нахождения пыли и делать ревизию холодильника и кастрюль. И то, сколько лет Соня этого добивалась! Все её разговоры, объяснения Андрею, что, несмотря на то, что его мама, конечно, имеет самое непосредственное отношение к этой квартире, всё же не должна приходить без звонка и открывать дверь своим ключом, – это, в конце концов, неприлично, – не давали никаких результатов. Андрей как всегда, когда не хотел что-то обсуждать, менял тему разговора.

В один прекрасный день, когда Соня и Андрей были оба дома, Соня, случайно взглянув в окно, увидела, как по двору по направлению их парадной грозно шествует Людмила Николаевна. Такой шанс упускать было нельзя! Соня накинулась на ничего не подозревающего, мирно пьющего утренний кофе Андрея и поцеловала его взасос с максимальной страстью, на которую тогда была способна. Андрей, не привыкший к активности жены и не особо поощрявший подобное поведение, всё-таки, как здоровый мужчина, не устоял и повалил Соню на кухонный стол прямо на скатерть, подаренную его мамой, разбив при этом, мамой же подаренную кружку.

С радостным возгласом: «Я вам плюшек к чаю принесла!» Людмила Николаевна зашла на кухню как раз в тот самый момент, когда, вляпавшись рукой в вазочку с вареньем, и пыхтя как паровоз, Андрей изливался в свою жену.

Сколько потом было криков! Сначала, уронив пакет с плюшками и с криком «Господи! Кошмар какой!» Людмила Николаевна пулей вылетела из квартиры. Потом кричал, да нет, скорее орал Андрей. Он обвинил Соню, что она спровоцировала его специально, потому что, наверное, в окно увидела его маму, что такое поведение вообще не достойно порядочной женщины и прочее, прочее, прочее. Соня не особо слушала. Она, конечно, оправдывалась, говоря о том, что никакую маму она не видела, а виноват Андрей во всём сам, потому что нельзя сидеть на кухне таким красивым и притягательным.

Он злился целую неделю, в течение которой, Людмила Николаевна не разговаривала с ним. Услышав по телефону Сонин голос, она и вовсе вешала трубку. Потом уже через Сергея Ивановича как-то удалось её успокоить, но самое главное, без звонка она больше не приходила. Сонин план сработал! Ей, конечно, пришлось поехать в магазин и купить новый стол, потому что Людмила Николаевна сказала сыну, что за этот не сядет ни за что.