Алексей Кангин - Совет Европы

Максим продолжил изучение бумаг. Экспедиции был выделен один спутник для картографирования и радиолокационного зондирования поверхности Европы. Этот же спутник мог использоваться как усилитель радиосигнала на Землю. Конечно, одного спутника было мало, но Советский Союз не мог сейчас позволить себе большего. Именно этот спутник в итоге и обнаружил погибшую команду.

Максим вновь взял в руки снимок европолярников. Он знал их всех по именам, но лично знаком ни с кем не был. Даже не знал, кто из них, как и он сам, служил в Конторе. Экипажи для станции «Совет» тренировались отдельно друг от друга, закрытыми группами. Так что Максим сразу знал, с кем ему придётся отправиться на Европу. Вопрос был только по двум иностранным членам экипажа. В прошлый раз это были американец и француз. Кто будет на этот раз, Максим мог только догадывался, и полагал, что без американцев вновь не обойдётся.

Вглядываясь в снимок, Максим думал о том, что же могло выгнать их всех за пределы станции. В диверсию он не верил. Если бы сломалась система жизнеобеспечения станции, если бы произошла разгерметизация, можно было бы говорить о диверсии. Но здесь-то всё было по-другому. Конечно, Максиму сразу пришла в голову мысль о том, что воздушные баллоны скафандров могли оказаться не полными, и поэтому европолярники смогли нормально выйти из станции, но уже не смогли вернуться. Но ведь у каждого был датчик наполненности баллонов, и поэтому все сразу никак не могли допустить ошибку и не посмотреть на него. И опять же, совершенно непонятно, зачем один человек вообще выскочил без скафандра. Не верил Максим в самоубийцу, способного пройти строгий отбор в космонавты и улетевшего за миллион километров для того, чтобы умереть. Чтобы сорвать европеанскую экспедицию, достаточно было уничтожить буровую установку. Конечно, ей на замену прислали бы новую, но отправлять корабли к Европе раз в месяц было бы не по силам даже Советскому Союзу.

Но что бы ни привело к трагическим событиям на Европе, главное было в том, что люди-то погибли. И был прав Василий Фёдорович, когда утверждал, что отправка на ледяной спутник Юпитера не менее опасна, чем отправка на войну. Встреча с неизвестным всегда пугает. А когда знаешь, что встреча может иметь смертельный исход, становится вдвойне страшно. Максим соврал бы сам себе, если бы сказал, что не боится. Он понимал, что участие в экспедиции может закончиться трагично и для него. Но что было на другой чаше весов? Обычная жизнь здесь, на Земле. Если бы он с самого начала не понимал риска, то не вызвался бы участвовать в резервном отряде космонавтов.

Внезапно в голову Максима пришла мысль о том, что раз даже ему, сотруднику Конторы, страшно от того, что произошло на Европе, то каково сейчас остальным членам будущей экспедиции? Может быть, им вообще даже не сказали, что все погибли. Может быть, решили держать всё в секрете, пока это возможно. Чтобы проверить, есть ли уже какие-то сообщения о судьбе европолярников, Максим взялся за коммуникатор и вошёл в инфокоммуникационную сеть. Сеть молчала о европеанской трагедии. Как Максим только что и предположил, достоянием общественности события на Европе не сделали. Но внезапно Максим вдруг наткнулся на видеоотчёт руководителя экспедиции, датированный сегодняшним числом. Европолярник выглядел довольным и говорил о том, что всё в порядке, все члены экспедиции находятся в прекрасном состоянии и расположении духа, а работа по бурению ледяного панциря идёт полным ходом. С недоумённым видом уставившись в экран коммуникатора, Максим попытался понять, что это может значить. Его только что обманули?

Решив не откладывать вопрос на потом, Максим вышел из архива и направился прямо в кабинет начальника. Василий Фёдорович ничуть не удивился, вновь увидев своего подчинённого на пороге кабинета.

– Василий Фёдорович, я тут нашёл очень странное видео, – с ходу начал Максим, протягивая начальнику коммуникатор. – Мне хотелось бы понять, что это значит.

Василий Фёдорович взял коммуникатор в руки, на мгновение запустил видео и тут же выключил.

– Ну что ж, Максим, – возвращая коммуникатор подчинённому, проговорил он. – Это запись c двойниками. Хороший грим, плюс компьютерная графика и обработка голоса. Ты и не заметишь разницы. Мы сразу, ещё на Земле, записали целый комплекс таких видеоотчётов для того, чтобы в случае необходимости прикрыть внештатную ситуацию.

– То есть о том, что все европолярники мертвы, официально сообщать не будут?

– Нет, Максим, не будут. Паника нам не нужна. Для всех они благополучно вернутся на Землю в ближайшие дни, как и положено по графику.

– А новая экспедиция? Их оповестили обо всём этом?

– Только начальника экспедиции. И я думаю, ещё кто-то один. Человек от военных всё знает, наверняка. Остальные – нет.

– Какие же ещё сюрпризы ждут нас на Европе, о чём вы мне не рассказали? – раздражённо спросил Максим. В другое время он ни за что не позволил бы себе так разговаривать с начальником, но сейчас ситуация была особой. Его хотели отправить за сотни тысяч, за миллион километров, и при этом ему не говорили всего, что касалось экспедиции.

– Больше никаких, – ответил Василий Фёдорович. – Я понимаю тебя, Максим. Твоё возмущение мне понятно. Ты отправляешься в крайне рискованную экспедицию, откуда можно и не вернуться. Я не обманывал тебя, когда сказал, что мы понятия не имеем, что же произошло там, на Европе. Может быть, я прав, и дело было в диверсии. Может быть, причина в каких-то природных явлениях. В конце концов, мы отправились на Европу для того, чтобы найти там жизнь, и нельзя сбрасывать со счетов возможность вмешательства инопланетного разума. Отправляться на Европу рискованно, и если ты считаешь, что этот риск слишком велик, ты можешь остаться здесь, на Земле.

– Нет, – сходу ответил Максим. Несколько лет он готовился к тому, чтобы отправиться на Европу, и теперь просто не мог свернуть с этого пути. Это означало бы, что все предыдущие годы потрачены впустую. Всё-таки то, что отправиться на Европу предложили именно ему, показывало, что руководство высоко оценивает его. Ведь кого попало туда не отправили бы. Люди ждали своей возможности годами, и не все дожидались её.

– Максим, я дам тебе ещё один день хорошенько всё обдумать. Пока остальная команда ещё собирается, мы можем подождать.

– Я согласен, – подтвердил своё решение Максим. – Просто я хотел узнать, всю ли правду рассказали мне.

– Всю. Всё, что известно мне, я рассказал тебе. А вопрос с постановочными записями, строго говоря, к нашему делу даже и не относится.

– А с нами тоже будут делать такие записи? – поинтересовался Максим.

– Да, конечно. Это часть обязательной программы, так сказать. Ещё с тех времён, когда американцы летали на Луну.