Марина Ниири - Друг в черном плаще

– Он начал грабить соседей. Не то чтобы посреди бела дня взламывал замки и проникал в дома. Нет, сперва всё было незаметно. После смерти матери его все жалели и, как прежде, приглашали на дни рождения и всякие мальчишники с ночёвкой. А тем временем он прикарманивал всё, что плохо лежало. А вырученным добром делился с малоимущими одноклассниками.

Шапиро поперхнулся.

– Малоимущими… Это как? Кажется, у нас тут не Гарлем, слава богу, и не Западная Вирджиния.

Киран развёл руками.

– Ну, вот как хотите, так и понимайте. Я только знаю, что с дети обычных офисных работников, у которых дома на границе с Норуолком, вдруг ни с того ни с сего стали приносить в школу весьма дорогие безделушки. Ну, там швейцарские часы, брелки от Тиффани, золотые цепи. При этом он всегда трепетно относился к моей Марни. Помогал ей с домашними заданиями, учил играть на гитаре, всячески её опекал. Она тоже в нём души не чаяла. Мне это казалось немного странным. Откуда у подростка такая нежная привязанность к восьмилетней девочке? Я списал их близость на общее горе и старался слишком не вдумываться. Такое рыцарство, чёрт побери… совершенно нехарактерное для нашей эпохи. Меня аж передёргивало. Как позже понял, не зря.

Киран умолк и вылил остатки кофе в кружку. Адвокат Шапиро задыхался от негодования. Как? Неужели ему не доведётся услышать конец рассказа?

– Ну, босс, так нечестно. Ей-богу, нечестно. Вы будете держать меня в неведении? Я же ночью не усну, буду изводиться догадками.

На секунду адвокату показалось, что доктор Хейз вот-вот выплеснет содержимое кружки ему в лицо.

– Ну да, конечно! Прямо сейчас… поделюсь с вами самым сокровенным. Я уже и так вам рассказал слишком много.

Кирану нелегко было на эту тему не то что говорить, а даже думать. Вспоминая о случившемся, он терял самообладание, и ему потом стоило немалых усилий прийти в себя. Когда правда начала всплывать на поверхность и соседи стали догадываться, куда исчезали драгоценности, Глен устроил пожар в школьной раздевалке. Пришлось эвакуировать всё здание. По всему городу раздавались сирены. Журналисты сбежались. Даже мэр явился на место происшествия. Виновник переполоха исчез, а вместе с ним и Марни. Три дня Киран не знал, где дочь. В такие минуты даже самый набожный человек может потерять веру, а атеист – уверовать. А Киран был из той категории, про которую говорят: «Пока гром не грянет…» В конце концов детей нашли на обочине на границе с Род-Айлендом. Они спали в обнимку на заднем сиденье краденного автомобиля. Видно, у них кончился бензин. Этот малолетний бандюга даже детали побега толком не спланировал. У него хватило хитрости украсть машину, а прочие тонкости он не обдумал. Просто так сорвался в никуда и прихватил с собою соседскую девчонку. У Марни была температура под сорок. Рентген показал двустороннее воспаление лёгких. Каким-то образом он её убедил, что он – новый Робин Гуд. Нельзя было сказать, что он похитил её. Она убежала с ним по доброй воле. Социопаты бывают весьма убедительны.

– В целом, власти обошлись с ним мягко, – сказал Киран, – даже слишком мягко, на мой взгляд, после его выходки. Его напичкали риталином, побрили наголо и засунули в военное училище в Санкт-Петербурге благодаря отцовскому ходатайству.

– Ой, зачем так далеко? – изумился Шапиро, всё ещё разочарованный тем, что ему так и не довелось узнать все детали истории. – Нельзя было поближе? А то сразу за океан.

– Да не в Россию, а во Флориду. – Киран чуть не добавил: «Идиот». – Есть там такая Академия имени адмирала Фаррагута. Слыхали? Там администрация не особо переборчивая. Они кого угодно примут, лишь бы родители платили. Ну вот туда Глена и отправили, хотя я до сих пор считаю, что по-хорошему его надо было сплавить в колонию для малолетних преступников. Но как же? Он ведь не рядовой торговец наркотиками, а народный мститель голубых кровей. Однако, согласитесь, что военное училище – не самое безопасное место для парня с разболтанной психикой. Представьте себе: этого сумасброда научили стрелять! А что, если он на дурную голову возьмёт винтовку и пойдёт вершить правосудие?

– Ой-вей, – бормотал Шапиро.

– У меня был повод рассориться с Холиоком навсегда, но наша дружба взяла верх. Я прекрасно видел, как он страдал. Бедняга Дрю не виноват, что у него такой сын. Я знал, в какой среде рос Глен. Если он стал преступником, то отнюдь не потому, что его недолюбили в детстве. Отец его боготворил, быть может, даже слишком. У мальчишки не было повода бунтовать. Ему и так всё позволялось.

Когда Киран наконец добрался до дома по заледенелым дорогам, было уже около девяти вечера. Ему безумно хотелось залезть в сауну с бутылкой скотча и массажисткой Китти, но он понимал, что она в такую метель не поедет ни за какие деньги. Чтобы получить заряд душевного тепла, он пошёл к своим драгоценным доберманам. Псарня представляла собой утеплённый павильон, построенный по модели финского домика со всеми удобствами: горячая вода, мягкое освещение, небольшой бассейн, матрасы из натуральной ткани с таким же натуральным наполнителем, отполированные миски и игрушки для щенков.

Киран подумал, что было бы неплохо ещё в придачу ко всему установить скрытую камеру. У него было подозрение, что студент с ветеринарного факультета, которого он нанял ухаживать за доберманами, втихаря отсыпал себе дорогостоящий корм и таскал домой своим дворнягам. Этот парень был младшим братом Лизы Воробейчик. Его звали Виктор. Говорил он по-английски практически без акцента, но в его характере проскальзывали скверные восточно-европейские черты, которые так бесили Кирана, в частности хмурая прямолинейность. Борзый пацан слишком буквально принял постулат, что в Америке все равны и что он не был обязан улыбаться и заглядывать в глаза работодателю.

– Кажется, у Эльзы набухла десна, – сказал Киран, насильно разинув пасть пятимесячной суке.

Виктор дёрнул плечом.

– Подумаешь. У неё клыки режутся. Это совершенно нормально для её возраста.

– Изволь, я сам буду решать, что нормально на моей псарне. Посмотри, это же натуральный абсцесс. Ты ей не чистил зубы. Видишь налёт вдоль линии десны? Может, у тебя на родине в Сибире это явление в порядке вещей.

– Вообще-то я из Минска, – сурово поправил его Виктор.

– Какая разница?

– Разница огромная. Лично вам приятно, когда ирландцев путают с англичанами? Смотрите, доктор Хейз, если вас не устраивает качество моих услуг, я могу сюда больше вообще не приходить. У меня хватает дел помимо вашего собачьего Версаля.

Пацан совершенно не выглядел испуганным. Прополоскав руки в щенячьем бассейне, oн натянул рукaвицы. Ошарашенный столь беспрецедентной наглостью, Киран не сразу подобрал правильные слова.