Ярослав Калака - Наряд. Книга 1. Чёрное небо

– Кстати, а ты сигареты на возвращение приготовил?

– Давным-давно, – ответил я, – ещё месяца два назад выменял у Кривенко на подсвечник с поверхности.

– Что у тебя?

– Луковица и четыре галеты.

– Кого это ты так?

– Бура.

– А… вот старый пройдоха!

К этому времени Ильин разыскал в верхнем ящичке своей тумбочки перочинный ножичек и соль в спичечном коробке. Похоже, мысль пришла в наши головы одновременно, и мы старательно сосредоточились, обдумывая её с разных сторон. Молчание нарушил Андрей:

– Ну, делиться будем?

– Будем, режь на четыре, – стоически сказал я, протягивая ему луковицу, и свесился с койки:

– Гамлет, Крючок, у нас лук и галеты!

Благодарные восклицания послышались снизу.

Когда с моим крохотным запасом провизии было покончено, я сказал:

– Если бы твой дурацкий Миф-Драннор существовал на самом деле, они хотя бы лук там растили, что ли!

Мой друг, умиротворённый угощением, спокойно возразил:

– Миф-Драннор существует.

– Ага. И кресты тоже существуют?

– И кресты, – также спокойно, стойко не поддаваясь на провокацию, ответил Ильин.

Мы возвратились, пожалуй, к самому длинному спору, который вели с самых первых дней нашего знакомства. Он касался реальности существования города, который был не только под , но и на поверхности кусочка территории бывшей России. Конечно, было покрыто мраком тайны, каким невероятным образом ему удавалось обманывать EOB – Electronic Orbital Beholder 1 1 Электронный орбитальный наблюдатель (англ.). – глобальную спутниковую систему слежения, включающую в себя не только мириады спутников, беспрестанно наблюдавших за земным шаром в угоду своих хозяевам, но и мощную сеть суперкомпьютеров, также беспрерывно обрабатывавших собранную спутниками информацию: визуальную, инфракрасную, электромагнитную. Это были всего лишь глаза ужасной системы. Были ещё и когти, готовые мгновенно карать, – ракеты.

Но сегодня спорить почему-то не хотелось. Конечно же, дело было совсем не в мифическом городе, именно в котором, по слухам, и был штаб командования всеми оставшимися вооружёнными силами России, это был спор о надежде. Ведь если существовал он, и нам всё-таки удалось обмануть всемогущую EOB, значит, пусть маленькая, словно маковое зёрнышко, но есть надежда на то, что борьба и сопротивление не бессмысленны.

– О чём думаешь? – спросил я после паузы.

– О доме, – просто ответил Андрей, и, помолчав, добавил, – знаешь, раньше мы никогда не знали, вернее не задумывались над тем, что каждый день был разным! В один – шёл дождь, в другой – моросил. Постоянно менялись погода, время года, температура, запахи. Здесь всегда всё одинаково… а там сейчас весна… Завтра, если повезёт, увидишь солнышко. Соскучился?

– Ага, – улыбнулся я.

– Слушай, – спросил я, оторвав глаза от света фонарей в окне, – а ты долго ждал своего связного?

– Я тебе миллион раз свой самостоятельник рассказывал, а ты всё мимо ушей! Минут семь… И вообще тебе сейчас не болтать, а спать надо!

– Андрюх, – ответил я, переворачиваясь на бок, – а ты помнишь ту индийскую порнуху?

– Какую?

– Ну, недели две назад смотрели. Помнишь, диск кто-то притащил со второго курса?

– Фи! – скривился Ильин. – Это было ужасно! Эти громадные сальные… Ты чего ржёшь?

– Да ничего! – безуспешно старался справиться с душившим меня смехом я. – Я просто знаю, почему тебе не понравилось.

– Ну и почему же?

– Просто они не пели. Ни до, ни во время, ни после.

– Спокойной ночи, – холодно прервал меня мой друг. – Ты хотя бы сегодня обошёлся без своих идиотских шуточек.

– Зато я гранаты во сне не ищу в чужих кроватях, – парировал я, на что мой товарищ обиженно засопел и повернулся ко мне спиной.

Кто-то во сне кашлянул; тут же его кашель подхватили несколько человек со всех сторон, тоже во сне.

– Дима… Дима… Дима! Пора!

– Да, да, – спохватился я, с сожалением мысленно прощаясь с тёплой кроватью, – спасибо.

Харций не уходил. Пришлось без промедления встать.

– Дима, про кантики только не забудь, хорошо? – напомнил он, уходя.

– Хорошо, – ответил я шёпотом, заправляя кровать.

Вокруг все спали. За окном, как обычно, освещая плацевой грот, светили фонари.

Когда с кроватью было покончено, я вышел, щурясь от яркого света в коридор. Возле тумбочки, облокотившись об неё, о чём-то тихо говорили Харций и дневальный. Часы на стене показывали без двадцати четыре. Пехота, таково было прозвище нашего заместителя командира взвода, как всегда был пунктуален.

В бытовке, преодолев вполне естественное отвращение, облачился в высушенную батареями гражданку, под самый низ надев так, чтобы не было видно, портупею с кобурой. Иконку, подаренную накануне священником, после нескольких секунд колебаний всё-таки решил взять с собой, положив её во внутренний карман куртки. Бриться, дабы не испортить создаваемый имидж, не следовало не только сейчас, но и несколько предстоящих выходу на поверхность дней. Но на то, чтобы вычистить зубы, я потратил ещё три минуты.

– Пошли, выдашь оружие, – сказал я Харцию, когда с одеванием было окончено.

После того как оружие было передано мне, быстро, не теряя понапрасну времени и стараясь не обращать внимания на дрожь в руках, я проверил, стоит ли ПМ на предохранителе, вставил в него обойму. Затем вложил пистолет и вторую обойму в кобуру. Проверил исправность компаса и двух фонарей, наличие контейнера-тубуса, надел на себя сумку с противогазом. Оглядел себя в старом зеркале в деревянной раме, висящем в коридоре.

– Настоящий голодранец, – похвалил меня дневальный, простодушный и добрый Вася Иванов. Его широкое лицо изображало подбадривающею улыбку. Вернулся Пехота, запиравший на замок оружейную комнату.

– Ну, с Богом, – сказал Вася.

– Да, и поосторожней там, без выкидонов, – дополнил его замкомвзвода.

– Пока, неудачники, – нарочито бодро попрощался я и, щёлкнув фонарём, вышел из расположения.

Контрольно-пропускной люк №2 находился рядом, на противоположной стороне плацевого грота, в конце небольшого штрека. Ровно в четыре я был на «пороге» КПЛа, то есть на месте, дальше которого ступать было можно только подземникам либо, как собирался я сейчас, в их компании. То есть тем (как правило, это были солдаты), кто ходил в наряды по охране контрольно-пропускных люков, – патрулям внешней Системы. Или тем, кто занимался снабжением Центра. Ещё были, как Петрович, подземные оперативные проводники. Все они знали, что территория штрека в непосредственной близости до и после КПЛ представляет собой комплекс ловушек. Кроме мин, были и другие, гораздо более необычные и изощренные. Перечисленные мной выше, конечно же, знали, как их обойти.