Павел Фирсанов - Ливийский лохотрон

Пока мы с Михалычем занимались проверками ракет, Василий и Володя с сыном Вадимом занимались подготовкой боевых частей и пороховых двигателей и их установкой на проверенные нами ракеты. Большое количество ракет нами отбраковывалось, только каждая пятая из них, на что-то еще годилась.

Наши автомобилисты Владимир и Алексей в это время колдовали с автомобилями. Та же схема работы. Запчастей нет, из пяти машин делали одну, потом ее красили распылителем. При покраске мужикам приходилось дышать красочной пылью, ни респираторов, ни противогазов не было, кое-как закрывались тряпками, но все же в конце работы они были похожи на героев фильма «Аватар».

Иногда нас навещал Мухаммед Рахис собственной персоной. Это потом мы узнали, как правильно произносится его имя, мы звали его Архаис, а в шутку иногда и Арахисом. Почти ни о чем, не спрашивая, он тихонько подходил, садился в сторонке и наблюдал за нашей работой. Мы иногда задавали ему вопросы о наших проблемах, он, конечно, обещал, но, как правило, ни чего, ни делал. Зато когда к нам наведывался Шадров с Кириллом, в сопровождении своего ординарца Сергея Бычкова, начиналась фото сессия. Мы, конечно, отворачивали лица, но все равно наверняка попадали в объектив его фотоаппарата. Он снимал нас с ракетами, с боевой техникой, что он думал и чем руководствовался непонятно, ведь в случае попадания наших фотографий к повстанцам нам бы не поздоровилось. Но об этом позже.

И еще одно событие, которое произошло в середине июля, ровно через месяц нашего прибытия в Ливию лишний раз доказывает абсурдность нашего предприятия. Если кто-то забыл, что означает дата 14 июля, я напомню. Это день взятия Бастилии, национальный праздник, который ежегодно отмечается во Франции. За пару дней до этой даты в наш жилой комплекс прибыла многочисленная делегация ливийских высокопоставленных военных. Среди них был один из родственников Муамара Каддафи, возможно один из его многочисленных сыновей. Нас срочно собрали в комнате отдыха и представили прибывшему начальству. Арабы поздоровались с каждым из нас за руку, после чего один из генералов держал пламенную речь, из которой многие из нас, если не все, не поняли ни слова, но по их темпераментному выступлению можно было сделать вывод, что на нас возлагают большие надежды. Потом речь держал наш шеф. Он вкратце описал примерно то, о чем мы и подумали, но потом высказал то, что нас повергло в шок. Шадров уверенно заверил военных руководителей Ливии, что мы приложим все усилия в борьбе за будущее их страны, причем, не, только будем ремонтировать военную технику, но и сами сядем за пульты управления и будем сбивать самолеты и беспилотные средства агрессоров. Никогда ранее речь об этом не шла. Нас приглашали совсем по другому профилю – обслуживать оборудование нефтяной сферы, и, может быть, где-то в чем-то проконсультировать братьев ливийцев в вопросах ремонта техники ПВО. Конечно, мы прекрасно понимали, что придется заниматься ремонтом и оказывать посильную помощь в ее восстановлении, но чтобы вести противовоздушный бой, об этом не было и речи. То есть нас, без нашего согласия подписали на участие в боевых действиях. В довесок к этой авантюре Щадров, предложил нам подумать еще об одном деле. Нам, не много не мало, предлагали уничтожить французский военный корабль, который находился в то время в Средиземном море у берегов Ливии. Это событие хотели приурочить ко дню взятия Бастилии. То ли Шадров и вправду верил в то, что нам предлагал, то ли хотел прогнуться перед арабами непонятно, но только весь этот бред был настолько абсурдным, что мы долго над ней смеялись, и никто это мероприятие не воспринял всерьез. Позднее до нас дошло, что нас тупо подставляли и начали задавать вопросы. Шадров, естественно отшучивался, говорил не воспринимать все это всерьез, что все это лишь для того чтобы выудить из руководства Ливии еще больше денег, а потом можно в любой момент все бросить и сбежать из страны. Нам в очередной раз «вешали лапшу», и что особенно удивительно, мы опять все это проглотили и, в конце концов, успокоились. Как потом оказалось это дорого нам обошлось. Мы тогда еще не знали, что ливийский лидер отстегнул премьер министру Франции пятьдесят миллионов долларов на предвыборную компанию, и осмелился затребовать деньги обратно, да еще обозвал его клоуном.

А пока мы продолжали уже каждый день выезжать на свои рабочие места и выполнять работы, которые планировал и организовывал Шадров с Кириллом, а также наш генеральный директор Абдусаллям, представитель войск ПВО Мухаммед Рхаис и другие представители министерства обороны Ливии.

Работать приходилось без выходных, нормального обеденного перерыва и до позднего вечера. Распорядок дня у нас выглядел примерно так: Подъем в шесть утра, в семь часов завтрак, в половине восьмого те, кто выезжал на технические позиции, усаживались в легковые автомобили и микроавтобусы и убывали на места работ. В каждый автомобиль помещалось от четырех до шести-семи человек. Водитель, всегда был вооружен автоматом и портативной радиостанцией для связи. Таких рабочих мест было несколько. Кроме нас с Михалычем и еще четырьмя товарищами, в другие места отправлялись еще две-три бригады. Эти бригады занимались отбором и перевозкой различной боевой техники ПВО из некоторых воинских частей расположенных в окрестностях ливийской столицы. Отбиралась техника, чудом уцелевшая после натовских налетов, и сосредотачивалась на специально оборудованных ливийцами площадках. Такие площадки, как правило, располагались на заброшенных частных или государственных предприятиях. Они охранялись парой, тройкой охранников. Две-три бригады оставалась работать в нашем жилом секторе, куда так же привозилась материальная часть, подлежащая восстановлению или ремонту. Эти бригады оказывались в лучших условиях, чем остальные. Они могли позволить себе обеденный перерыв на целый час, посидеть в своей комнате перед кондиционером, отобедать в нормальной столовой, принять душ, переодеться и даже прилечь на пол часика. Тех, кого увозили на дальние места работы, не могли себе позволить нормально отдохнуть и принять пищу. Еду привозили с места проживания, как правило, уже остывшую, засыпанную ливийским песочком, и почему то на меньшее количество людей, чем было работающих. Приходилось делиться. Кроме того это был июль и август месяц, Африка, жара 35—40 градусов, чистое небо, ни облачка, в металлическом ангаре, раскаленном до 60, приходилось работать, ни о каких кондиционерах не было и речи. Раздеться до пояса можно было только в ангаре, на открытом воздухе через полчаса можно было получить серьезные ожоги. Добавьте к этому еще и горячий ветер с песком, это как у нас метель, только песчаная. Называется такая метель – Гибли. Она может быть такой, что не видно неба. Во рту песок, в глазах песок, в каждой складке одежды песок. Пот течет градом, вместе с песком это песчаная каша на руках, шее и других местах тела. Но так бывает не всегда, а когда нет песка, жить можно, к жаре тоже привыкаешь со временем.