Аве Бак - Наставник

Двухэтажный особняк, со скромным названием «дача» поразил неискушенное воображение преподавателя физкультуры. Такую жизнь Кузя видел впервые. Ночь он отработал на мировой секс-рекорд, но не книга Гиннеса была его великой целью, а эта чувиха, имени которой он, кстати, еще так и не узнал.

Уже утром на кухне она, от нечего делать, спросила, как его зовут. Когда услышала что Кузьма, долго истерически хохотала. Потом, уже успокоившись, назвала себя: «Таисия».

Что-то сработало у физкультурника Ручкина в голове, как щелкнуло, у нефизкультурников это называется интуиция. Эта щелкнувшая интуиция подсказала Кузьме, что со своим именем он вполне может претендовать на девушку по имени Таисия. Но сработало не только это. Всем нутром учитель Ручкин ощутил, что сможет понравиться родителям, которые дали дочери такое имя.

Как охотничья собака чует зверя за километры, так Кузя почувствовал запах, нет, не запах, дух, нутро Тайкиных папы и мамы за десятки километров от дачи, он уже провел их аэрофотосъемку с огромной высоты, как космонавты фотографируют урожай из космоса, он понял, что вышел на главную беговую дорожку своей жизни. Может быть, именно этот щелчок в голове, этот момент карьерно-сексуального инсайта был предзнаменованием, что Кузя готов к подъему по винтовой бюрократической лестнице. Он тогда этого еще не знал, но это было в тот момент совсем неважно для мировой истории, как впрочем, и потом.

Через несколько дней выяснив, в том же диско-баре «Тополек», кто такая Тайка, где живет, где учится, кто ее родители, Кузьма с букетиком цветов припёрся на ступеньки областного университета к корпусу, где размещался факультет иностранных языков.

Когда студентка Тая с толпой сокурсниц вывалила из корпуса и увидела Кузьму с цветами, она очень удивилась. Позже, она ему призналась, что просто охренела. И тут она допустила главную ошибку, которую допускает абсолютное большинство дочек состоятельных и влиятельных родителей, она сделала шаг в его сторону, короче, она подошла к нему. Тая была в шоке. Нет, не от наглости этого Кузи, не от его «отечественной» одежды, она пребывала в шоке от самого факта живого чувака с цветами после такого ночного траходрома. Обычно, другие знакомые мальчики ее круга подваливали с шампанским на тачках с призывом потусоваться да еще потрахаться, выдавали все эти банальности, с нагло кислым «свинским» выражением морды-лица. А тут, с букетиком скромных цветов, с ангельским влюбленным челом стоит скромный учитель Кузя, как из правильных фильмов о любви, которые лезли из детских воспоминаний черно-белыми пятнами.

Через неделю свиданий с бурными ночами Таисия объявила, что завтра поведет его знакомить с родителями, что выглядеть он должен очень прилично, что папа директор крупного завода, а мама значительный общественный работник в областном управлении и, что папа и мама сказали, что за последние дни она изменилась в лучшую сторону и они хотят увидеть того, кто так положительно влияет на их дочь.

Вот какие воспоминания нагло лезли в руководящую голову Кузьмы Ручкина, как он их не гнал. Лезли и тыкали мордой в личную историю, в автобиографию, которую не хочется заполнять фразой «сделал карьеру n-ой частью тела», т. е. за счет жены и ее родителей.

Семья Тайки жила в элитной высотке в центре города. Подъезд с консьержем, стены в импортном кафеле, ручки перил дубовые, в холлах пальмы в горшках и буржуйская мебель.

Родители оказались такими, какими их рисовал себе в воображении Кузьма. Норма! Оба из села, выучились, работали за совесть, Родина оценила, любят прямоту, порядочность, надёжность в людях и так далее.

Кузьма им сразу понравился, он это почувствовал. Не мог понять одного, почему его, человека другого уровня, не их круга принимают так любезно, по-свойски. Или хотят также по-простому дать от ворот поворот, или тут, что-то не то, зачем-то он им понадобился. Всё развеялось, когда папа – директор завода завёл его к себе в кабинет «на коньячок».

– Вот что Кузьма. Парень ты, я вижу, неплохой, без вывертов. Хотелось бы, конечно, нам с матерью познакомиться с твоими родителями. Так, знаешь, на всякий случай. Но тебе я скажу прямо. Тая у нас одна, мы почувствовали, что она к тебе привязалась, можно сказать, полюбила. А если так, то нечего вам по дачам блядовать, нужно оформлять нормальную жизнь. Тебе, я скажу прямо, такого шанса в жизни больше не видать. Повезло – не брыкайся! Я создам все условия. Будешь учиться дальше, если есть голова на плечах, выйдешь в люди. Не хочу, как отец, чтоб Таисия скурвилась. Решай!

Через неделю познакомил Кузьма Тайкиных родителей со своими, во время этого же вечера знакомств сделал ей при родителях предложение руки и сердца. Старики расчувствовались и напились до чертиков, матери расплакались и обменялись рецептами селенных огурцов, наречённые смотрели телик. Идиллия! Все внешние атрибуты будущего счастья висели в воздухе в образе внуков, стодолларовых бумажек, возбужденного пениса и прочей чепухи, в общем, каждому виделось своё, и все были счастливы.

Дальше, а что дальше? Кузьма окончил университет по специальности история. Тайка родила сына Васю. Потом больше рожать не могла. Бурная обеспеченная молодость влияет на здоровье не лучше голодной и холодной.

Карьера Кузьмы, теперь уже Кузьмы Трофимовича, неслась как в скоростном экспрессе, только рельсы печально блестели вслед. Тайка стала кандидатом наук и заведовала английской кафедрой в том же областном университете. Виделись ночью, иногда по воскресеньям, иногда вместе в отпуск. Друг другу не надоедали.

А теперь тов. Ручкин получил новое назначение с повышением и плотно раздумывал над судьбой единственного и любимого сына.

– Я скажу тебе как отец, Василий, – продолжал бывший учитель физкультуры, – лучшего высшего заведения, чем Академия главных чиновников, в нашей стране нет. Ни университеты, ни институты, ни театральные и цирковые училища не дадут тебе столько, сколько Академия. Ты, Вася, будешь учиться на элиту и станешь элитой. Я бы и сам там с удовольствием поучился, но мне это уже не надо. Я, сынок, при деле, при должности. А у тебя всё впереди. И надо не музыку слушать и по дешевым кабакам лазить, а учиться, учиться и ещё раз учиться, как я всегда говорю молодёжи на встречах в напутствии в счастливое завтра.

Воспитательная беседа приближалась к финишу. Вася расслабился. «Отец, конечно, неплохой мужик, счастья хочет для меня, по-своему, по-тёмному, есть что-то такое звериное, инстинктивное во всех его рассуждениях, да и достал, конечно, всё про одно и то же каждый раз. Но жалко его, а если посмотреть на него некритично, ещё ничего, классный батя получается.