Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды. Фантастический мистический роман

– Смотрел, давно. Мне с де Фюнесом больше всего «Маленький купальщик» нравится. Помнишь, как они в биотуалете по реке поплыли? Самая смешная сцена.

– А «Жандарм из Сен-Тропе»? Ха-ха! Не-е-т, мне у старика Луи все фильмы нравятся, даже затрудняюсь один выбрать. «Фантомас» был просто супер! По всему миру гремел. Помнишь, там еще Жан Марэ снимался? Кстати, он и Фантомаса играл. Ни за что не догадаешься. У самого актера был очень характерный, отчетливо очерченный подбородок с ямочкой. Как они только умудрились его закамуфлировать в той зеленой маске? Мы поначалу не догадывались, кто его играл… «Фантомас» – означает «фантастическая маска». Из резины, что ли, они ее сделали? Сидела как влитая. Фильм опережал свое время в смысле научных придумок. Помнишь, Фантомас переоделся звездочетом и ударил электрошокером танцующих по цепочке? В те времена электрошокеров не существовало.

Жюль не ответил. Поль на секунду замолк, вспоминая, с чего разговор начался. Скучно болтать только о том, что самому интересно: получится не оживленная беседа, а монолог вникуда. Театр одного актера, которого никто не слушает.

– Ты про что спрашивал, я забыл?

– Спросил – что ты про Жиля де Рэ знаешь?

– Ну… Его обвинили и сожгли, – лаконично ответил Поль.

Подробностей он не припоминал, высказал общеизвестное. Стопроцентно выгодная тактика. Если спрашивают что-то заковыристое, долго не думай – выдавай то, что «каждая собака знает», никогда не ошибешься. Тактика изворотливых троечников, помогающая выглядеть умно. Иным ловкачам всю жизнь удается пускать пыль в глаза подобным способом. Чем собирался заниматься в дальнейшей жизни и практично-хитрый Поль.

– За что обвинили? – допытывался Жюль. Он имел собственную версию, но для полноты картины никогда не помешает спросить «второе мнение». – В чем его ошибка? Видимо, немалая, раз дело до суда дошло. В старые времена такое случалось нечасто. Барон – не простой человек, маршал. Богатый был, независимый. Кому-то он сильно мешал.

Не умеющий выдвигать собственных теорий, но умеющий ловко пользоваться чужими – опять же тактика ловких троечников – Поль ухватился.

– Так в том и ошибка, что слишком богатый и независимый. Завидовали ему соседи. Даже король. Де Рэ вел себя слишком демонстративно. Кое-кто решил его за высокомерие наказать. Богатство к рукам прибрать. Ты что думаешь, в те времена зависти не было? Была, да еще какая! А хочешь анекдот расскажу? – Вопрос задавался только из вежливости. Поль давно и окончательно проснулся, разгулялся и начал веселиться. Почему нет? Впереди празник и каникулы. – В тему – про Синюю Бороду…

– Почему его, собственно, так прозвали? – вставил вопрос Жюльен, но приятель его нарочно не заметил.

– Ну, слушай. – Поль вошел в роль рассказчика и не собирался сбиваться с толку. Он слишком долго молчал – надо нагнать упущенное. – В очередной раз женившись, Синяя Борода достает из кладовки топор, веревку, ножи и говорит гостям:

– Пойду исполнять супружеские обязанности…

– Ха-ха-ха! – первым замеялся он над собственной шуткой.

– Ха-ха-ха! – искренне поддержал Жюль.

Рассмеялись громче радиостанции, которая передавала популярные в шестидесятых шансоны Шарля Азнавура и других артистов, не умеющих петь, но трогательно говорить под музыку. Временами радио вместо музыки передавало помехи – из-за отдаленности от транслирующих станций, антенн и сателлитов. А также от непрекращающегося снегопада, про который уже надоело упоминать.

На неполадки с техникой никто не обращал внимания. Друзьям понравилось смеяться. Особенно Полю: он ненавидел молчание и одиночество, когда они случались одновременно.

А Жюлю хотелось отвлечься.

Получилось отлично. Не зря говорят: смехотерапия лечит. В какой-то момент показалось: зря он себя накрутил, все не так плохо, как думалось минут пятнадцать назад. Да – снег, да – опаздывают. Но снег – обычное явление зимой. На него обижаться все равно, что жаловаться на гром, разбудивший среди ночи.

Да, опаздывают… В конце концов – и что? Им с Жаннет не на собеседование или деловое свидание, чтобы обязательно вовремя. Ну приедут в Дожон на пару часов позже, на месте разберутся.

Люди есть везде. Помогут.

21.

Атмосфера в салоне«Пежо», поначалу не отличавшаяся от хмурой погоды за его пределами, разрядилась с помощью проверенного и безотказного средства – смеха.

Тут же посыпались новые анекдоты. Удачно получилось: Поль знал их безмерное количество.

– Бургундец – любитель выпить размышляет: вот говорят – истина в вине. Тогда пойду куплю бутылку истины.

– Ха-ха-ха!

– Еврейская пара прогуливается по Парижу. Прошли мимо ресторана. Жена говорит:

– Ой, как вкусно пахнет!

Муж:

– Тебе понравилось? Хочешь еще раз пройдем?

Рассказывание веселых историй – дело заразительное. Жюльен решил не отставать. Он анекдоты почти не запоминал и всегда удивлялся на людей, которые имели их в памяти несметное число. Однако парочку особенно понравившихся мог при необходимости припомнить.

– Сидят две домохозяйки на соседних балконах. Одна спрашивает:

– Твой пришел домой?

– Нет, чтоб он сдох! А твой?

– А мой пришел. Чтоб он сдох вместе с твоим!

– Ха, у меня ответный, – быстро нашелся Поль. – Сидят двое мужчин за кружкой пива. Один говорит:

– У Артура страшное горе…

– Что такое?

– К нему ушла моя жена.

Громыхнул хохот, который на сей раз разбудил Жаннет. Вернее, она давно не спала, только лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к мужскому смеху. Наконец, не выдержала одиночества на заднем сиденье и неучастия в коллективном мероприятии. Захотелось внести свою лепту в общее веселье.

– А я про блондинку знаю! – подала она радостный голос.

Парни притихли, деликатно предоставляя подиум даме. Жаннет спустила ноги на пол, просунув голову в промежуток между передними сиденьями, чтобы слушатели ни слова не пропустили.

– Блондинка жалуется подруге:

– Почему мужчины всегда приходят ко мне на свидания небритыми?

– А ты пробовала не опаздывать?

…Оставшаяся дорога до Нанта, несмотря на скорость сонной черепахи, больше не казалось Жюлю нескончаемой и испытывающей терпение. Когда подъехали к первому городскому мосту, старинному, похожему на мост Александра Третьего в Париже, робкое солнце попробовало заявить о себе рассеянными лучами на облачном небе.

– Луара Атлантическая, – показывая рукой под мост, проговорил Поль с интонацией старожила, просвещающего новоприбывших.

Река была большей частью занесена снегом, который едва ли пять минут назад прекратился – надолго ли? Берега ее, погребенные под сугробами, потеряли четкие очертания и погрузились в спячку до оттепели. Истинная ширина реки не различалась. Виднелась только центральная часть, где неспешное течение струилось к Бискайскому заливу. Вода казалась густой, маслянистой и переливалась перламутровыми оттенками.