Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды. Фантастический мистический роман

© Ирина Лем, 2016

© Юлия Шумилова, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-2637-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1.

Сказать, что Париж красив – будет банальность. Сказать, что Париж красив всегда – будет неправда. Приезжайте сюда весной. Когда все только начинается: раскрываются листочки, распускаются городские цветы, включаются фонтаны. Летом тоже хорошо – укрыться от жары на аллеях Тюильри или в коридорах Лувра. Осенью… лучше не надо. Зимой – забудьте.

Впрочем, впечатление всегда индивидуально. Зависит от двух вещей: погоды и настроения впечатляющихся.

Студенты Жюльен и Жаннет были молоды и влюблены. Однажды хмурым декабрьским утром они поднялись на Южную башню Нотр-Дам де Пари – взглянуть на столицу с высоты.

– Жюль, только полюбуйся, сколько тут бестиариев! – с энтузиазмом воскликнула Жаннет. Она слишком далеко высунулась с обзорного балкона и тут же отпрянула назад, будто испугалась собственной смелости. – Ух, высоко!

– Бестиарии? Что это еще за новое слово? – спросил Жюльен и ткнул пальцем в дужку очков на переносице – скорее машинально, чем по необходимости.

На всякий случай он крепко держал подругу за локоть. Балконы и арки Собора Парижской Богоматери выглядели давно не реставрированными и не внушали доверия. Неудивительно. В последний раз здесь провели косметический ремонт лет двадцать назад. Сейчас бы повторить, да властям не до того – кризис, политические беспорядки и прочие затратные неприятности.

– А еще в университете учишься! – весело попеняла Жаннет и тем же самым жестом поправила очки у себя. Шустро принялась объяснять: – Бестиарии – от слова «бестия», обозначают всяческую мифологическую и зоологическую нечисть, вот как здесь: гномы-кабаутеры, гаргульи, химеры и сатиры.

– Так бы и сказала.

Парень без упрека посмотрел на подругу – и будто увидел собственное отражение в утонченном варианте. Они были похожи как родственники.

Внешность не выделяла Жаннет из толпы. Нос – с неблагородным утолщением на конце. Губы – цвета спелого арбуза. Карие глаза окружены веками коричневатого цвета, что выглядело нездорово. У пожилых людей темные тени означают заболевание печени. У Жаннет – неизвестно. На недомогания она не жаловалась, значит, просто особенность кожи.

Щеки бледные, никогда не проявлявшие румянца. Вероятно, кровяные капилляры сидели слишком глубоко, что даже на морозе или после занятий спортом щеки не розовели.

Наоборот, становились еще бледнее, покрываясь мертвенными пятнами. В комбинации с которыми коричневый цвет век делал девушку похожей на живого покойника. Или человека при последнем издыхании. Жаннет знала сей недостаток и старалась без надобности не напрягаться: не бегала марафонов по улицам, не плавала супердлинные дистанции в бассейнах.

Мягкие, жидкие волосы цвета зрелого каштанового ореха она редко расчесывала гребешком, опасаясь выдрать последние пряди. Причесывала пальцами, собирая в слабый конский хвост, который оставляла свободно лежать на спине. Хвостик слегка завивался на концах и был удобен тем, что не требовал частого посещения парикмахера, потому что не рос.

При беглом взгляде лицо ее не запоминалось, при более пристальном могло показаться потрясающе красивым.

Скромного очарования Жаннет обычно никто не замечал. Парижанам не до того: на работу – с работы спешат, некогда на соседей по улице оглядываться. Туристам тоже не до того – достопримечательности на каждом шагу, успеть бы осмотреть. Подружкам тем более не надо – какая дура будет обращать внимание на достоинства конкурентки, когда собственных недостатков полно?

Поговорка «мягкие волосы – мягкий характер» к Жаннет подходила точно. Характер имела мирный, несопротивленческий, что иногда мешало постоять за себя. Но в некоторых случаях – тоже иногда – ощущала себя настолько уверенно, что сбить с толку было невозможно.

В повседневной жизни Жаннет пребывала в спокойно-невозмутимом состоянии, невспыльчивом, неагрессивном. Некоторая слабость характера у нее удачно дополнялась сильным умом, что позволяло заводить правильных друзей и учиться на «отлично». В школе, потом в университете.

У Жюля – тот же цвет глаз, губ и щек. Свои удлиненные волосы он зачесывал назад, не стягивая резинкой. По бокам они падали свободными прядками на виски, что выглядело по-голливудски эффектно, придавая парню внешность дамского соблазнителя. Впечатление, далекое от действительности: в отношениях Жюль предпочитал постоянство.

Дополнительного сходства молодым людям придавали одинаковые очки. Шутки ради они купили их в одном магазине. Линзы с необходимым набором диоптрий были вставлены в крупную, закругленную по нижним краям оправу, по цвету и качеству – похожую на рог буйвола. Африканского. Или индийского.

Какого именно – не имело значения: роговая оправа была подделкой. Жаннет со своим сочувствием Гринпису ни за что не стала бы носить вещи из костей настоящих животных. Жюлю было, в принципе, все равно, он за компанию с подругой приобрел.

Качество стекол было разным. Точнее противоположным: у Жаннет – от сильной близорукости, у Жюля – от средней тяжести дальнозоркости. Из-за чего поменяться или воспользоваться очками друг друга при срочной необходимости не получалось. Именно из-за идентичных очков молодых людей в университете необидно называли «сиамские близнецы».

Еще за постоянную неразлучность.

Так получилось, что их первая – случайная? предопределенная? – встреча произошла полтора года назад в вестибюле университета Париж-Дофин, который считается младшим братом Сорбонны. Жаннет Дарке и Жюльен де Лаваль только что поступили на первый курс, она – экономического факультета, он – психологии рабочего коллектива.

Как-то Жаннет стояла перед информационным табло. Приблизив к нему нос, она неуверенно водила пальцем по листку со списком фамилий, желая не пропустить свою. Внизу имелась приписка, слишком мелким почерком. Наверняка с самой полезной информацией, которую даже не подорванным близорукостью глазам непросто удалось бы разобрать.

Заметив ее затруднения, молодой человек пришел на помощь.

– Здесь написано: «Студентов, не сдавших зачет по кризисной экономике, повесили на третьем этаже», – прочитал вслух Жюль, и оба рассмеялись.

Ничто так не объединяет людей, как смех над одним и тем же – в чем на собственном опыте убедились наши герои. Едва взглянув друг на друга, молодые люди интуитивно поняли – вот оно, единственное и на всю жизнь! Это была симпатия с первого взгляда и первого смеха. Мгновенно возникшая приязнь.