Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды. Фантастический мистический роман

– Помнишь фильм «Увидеть Париж и умереть»? – спросила Жаннет, раскинув руки, виртуально обнимая этот самый Париж.

Ну вот, пожалуйста. Уже пришли суицидальные мысли.

– Не помню, дорогая. И не хочу вспоминать. Давай вернемся к нашим бестиариям. Знаешь ли разницу между ними? – спросил Жюль с умным лицом. Ему не хотелось показать себя невеждой в таком элементарном вопросе, как специфические различия между мифическими существами.

– Вообще-то, не очень. Знаю только, что гаргулья в буквальном смысле означает трубу для дождевого стока. А химеры, сатиры, драконы, единороги, кабаутеры… Кто они вообще такие?

– Про гаргулий ты правильно сказала. Обычно их сажали на стены под крышами, чтобы украсить края водостоков. Они безобидны и полезны в практическом обиходе. Вот химеры и остальные нелюди – абсолютно нефункциональны, полностью сфантазированы, часто имеют темное предназначение.

– Ой, не пугай, пожалуйста, – попросила Жаннет и слегка передернула плечами, будто напал внезапный озноб от страха.

– Не бойся, днем они неподвижны и невредны.

– А когда?

– Ну, как положено, по ночам, особенно при полной луне, в подземельях, на кладбище. Или в подозрительной, нечистой обстановке.

– Это какой такой нечистой?

– Нечистой в смысле душевного состояния человека. Когда он напуган, дал волю предрассудкам или засомневался в себе. Тогда возникают страхи в виде монстров-химер перед взором. Мысленным – уточню для ясности.

– И выглядят они точно как эти безобидные зверушки?

Красным от студеного воздуха пальчиком она показала на одну из статуй, которая изображала птицу с мордой обезьяны. Она сидела, наклонившись вперед и повернув голову к балкону, будто подслушивая человеческие разговоры.

– Возьмем для примера самых известных из несуществующих в природе зверушек, – начал Жюль тоном гида из музея мифической биологии. – Сатиры – волосатые, хвостатые существа, похожие на людей. Имеют рога и копыта. Явились из греческого эпоса. Там описано множество существ, чем-то похожих на нас, чем-то отличных. Сирены, русалки, Медуза Горгона, Минотавр. Мне лично импонировал кентавр Харон в роли паромщика, встречающего мертвые души у реки Забвения… Ты читала их мифы?

– Да, помню, я в дестве их как сказки читала. Мультики про героев смотрела. Полный вариант не так давно прочла. Кстати, захватывающе. С фантазией и реализмом написано – е скажешь, что тысячелетия назад. Про богов-олимпийцев, правящих античным миром, их детей, друзей и врагов.

Мы привыкли считать, что небожители идеальны и безгрешны. У греков не так. Их боги – в точности как мы, смертные. Любят, ненавидят, ревнуют, мстят, убивают. Ну, прям – мыльная опера, только захватывающая. Я даже в их родственных связях разобралась, знаю кто чей муж или любовник был, от кого дети и так далее. Эдакий семейный роман в рассказах, древняя эпопея, не теряющая современности…

– Именно потому, что описаны близкие нам эмоции… – подхватил Жюль.

– …которые не устаревают. Греческие мифы – бестселлер на все времена. В отличие от современных эротических опусов типа «маминого порно» для сексуально озабоченных домохозяек, – заключила Жаннет тоном проповедника-пуританца.

Голые пальцы начали коченеть. Девушка подышала на них теплым воздухом из горла. Перчатки, как назло, в общежитии забыла…

– В тех мифах множество всяких неправдоподобных тварей описано. В дохристианские времена греки верили в их существование. Вот какой вопрос возникает: зачем этих мутантов-язычников изображать на католическом соборе? Не святотатство ли? Кому такая безумная идея в голову пришла? – спросила она и повернулась к другу за ответом.

Эрудированность Жюля находилась на энциклопедическом уровне. Он обладал привычкой запоминать важное из всего: увиденного, услышанного, прочитанного. Умел проводить сопоставления, выстраивать логические цепочки. Имел широкий кругозор интересов и мог удовлетворить любопытство на многие темы.

– Здесь как раз ничего нелогичного не просматривается. Скульптор Виоле ле Дюк отличался неограниченной фантазией. Особенно при изображении сказочных и потусторонних существ. Он набил в них руку и с удовольствием ваял в огромных количествах – для помпезных зданий и соборов. Создавал химер в разных образах и позах. Других уродцев. Посмотри вон там.

Жюль показал на башенку, из стен которой торчали головы и руки странного вида существ. Они будто вылезали из камня на свет Божий, испытывая при этом страшные муки. Похлеще родовых. Мученические гримасы застыли на их лицах – с раскрытыми, перекошенными ртами, безмолвно орущими о помощи. Но не вздумайте к ним приближаться. Вмиг разорвут – заостренными когтями-кинжалами на лапах.

– Кроме химер Де Люк ваял других субъектов, не существующих в подсолнечном мире, только в подлунном, – продолжил молодой человек. – Кого здесь только ни найдешь! Гномы со злобным выражением лица – их в Бельгии называют «кабаутеры». Обезьяны с гигантскими крыльями и кошачьими когтями. Устрашающего вида полузвери-полуптицы грифоны… В общем, фантазии скульптора могли бы позавидовать иллюстраторы сказок. Не только для детей. Для взрослых – любителей крутого хорора – тоже.

Второй вопрос – для чего они здесь? Очень просто: для охраны города и жителей. Сидят на карнизах, подперев головы руками, задумчиво, настороженно смотрят на Париж. Их специально поместили наверху. Чтобы монстры и чудовища, «бестиарии» по-твоему, отпугивали нечистые идеи, темные души и зловредные существа – если бы те захотели проникнуть в святое место. Вот ты испугалась только что. На тот же эффект рассчитывал скульптор по отношению к носителям зла.

– Теперь понятно. Но откуда он их придумал? Ну, козлы с человеческими головами и ослиными ушами – понятно, из греческих мифов пришли. По-моему, они на старинных вазах и амфорах, изображались. Значит, он их попросту скопировал. А другие? Кабаутеры? Кто видел – как они выглядят? Или химеры, например.

– Вообще праобразом химер послужили летучие мыши.

– Ой, тьфу, с детства ненавижу летучих мышей! – тут же воскликнула Жаннет и даже заплевалась от отвращения. – У меня с ними страшное воспоминание детства связано. Мы однажды в деревне собрались толпой, мальчики, девочки вместе. Мне тогда лет восемь было. Решили идти на кладбище, чтобы доказать свою храбрость. Коллективную. Прошли в один конец, стали возвращаться. Откуда ни возьмись налетели летучие мыши, стали нас за волосы цеплять! Да кричать что-то по-своему, по-мышиному.

Мы испугались, разбежались в разные стороны по погосту. Притаились каждый за своим надгробным камнем, боялись выйти на тропу. Вот я страху испытала! Вдобавок ко всему – потом, когда домой шла, на что-то сучковатое наступила. Оно зашевелилось под ногой и будто вверх поползло. Я испугалась, думала – змея. Как пустилась бежать, только ветер в ушах гудел! Такого ужаса в жизни больше никогда не испытывала. С тех пор даже вида летающих мышек не переношу.