Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды. Фантастический мистический роман

– Я тоже. Вообще не представляю человека, который бы испытывал к ним симпатию. Потому что не за что: на внешность – уродцы, по поведению – вампиры. Отталкивающая комбинация. Но вернемся к нашим бестиариям. С той же целью – вызывать брезгливое отвращение – скульптор создавал химер. Которые переняли от своих кровососущих праобразов скверные качества характера.

Подобно летучим мышам, когда пробуждаются не в настроении, химеры начинают угрожающе хлопать крыльями. Каркать как вороны. Или свистеть по-разбойничьи, высоко, противно. Так, что по нервам режет, как металлом по стеклу. Если разозлятся – тюкнуть в темечко могут. С ними лучше не ссориться, а то заклюют до смерти. Вот так, – сказал парень и, подняв руки, с шутливо-угрожающим видом стал приближаться к подруге.

Смеха ради Жюль принялся хватать Жаннет за волосы, шлепать по голове и щекам, вскрикивать, изображая «пугающее» карканье. Девушка притворно-испуганно завизжала и метнулась к противоположной от балкона стене.

Там с полукруглого, арочного верха спускался кусок плотной ткани, немного не доходивший до пола. Из-под него снизу выглядывала солидная, каменная кладка, похожая на основные стены собора. Создавалось впечатление, что стена сплошная, сверху донизу, только занавешена на время ремонта, чтобы туристы ненароком не испачкались, прислонившись.

Впечатление оказалось ошибочным! Смертельно обманчивым. Едва Жаннет облокотилась спиной о тряпку, та просела наружу и оборвалась, открывая позади себя пустое пространство. Стена снизу имела высоту едва ли полметра. За ней – ничего, открытая дыра в туманный, зимний воздух. Пропасть в тридцать метров глубиной, имевшая дном тротуарную брусчатку.

Удержаться на ногах оказалось невозможным. Потянутая наружу инерцией бега, Жаннет спиной упала на камни короткой стены. Перевесившись через край, поползла вниз.

Глаза ее округлились от страха и начали вылезать из орбит. На лице промелькнуло несколько эмоций, мгновенно сменивших друг друга кадрами ускоренной киносъемки. Неверие в то, что неминуемо грозило произойти. Смертельный ужас. Мольба о помощи. Ожидание чудесного спасения. Отчаянное нежелание падать в небытие.

Жаннет будто оказалась в другой – параллельной реальности. Почудилось, что сползает не в разреженную атмосферу, а в водную среду, которая вот-вот поглотит и сомкнется над головой. Увлечет на дно, не даст сделать ни глотка кислорода.

Паника овладела. Жаннет начала задыхаться. Руки судорожно пытались зацепиться хоть за что-нибудь: за тряпку, за камни предательски недостроенной стены. Не получилось. Нечуткие, замерзшие пальцы царапали кирпичи и соскальзывали, ломая ногти, стирая кожу в кровь.

Надежда ухватиться за воздух, за удачу, за спасительный случай тоже не оправдалась…

– А-а-а! – крикнуло смертельно напуганное эхо голосом Жаннет, гулко отразившись от купола башни.

3.

Меньше, чем через секунду могло произойти несчастье, трагически непоправимое, невозможное повернуть вспять. Оскалив хищную пасть, оно приготовилось довольно потирать руки, только ждало решающего момента, когда тело окончательно сорвется и отправится в свой первый и последний свободный полет.

За происходящим наблюдали равнодушные бестиарии с соседних карнизов и окаменевший Жюль. К счастью, его неподвижность длилась лишь миг. Легкоатлетическим прыжком с места, которому позавидовал бы олимпийский чемпион, парень рванулся к подруге. Ухватил за полы пальто, потянул на себя, едва успев удержать центр ее тяжести с внутренней стороны стены.

Успел вовремя. Еще десятая доля мгновения – если таковая существует, надо посмотреть в справочнике… но не будем отвлекаться! – и Жаннет с ускорением понеслась бы к мостовой, уложенной ровно вырезанными каменными плитами. Разбилась бы насмерть, распавшись на кусочки и органы, только недавно трепетавшие жизнью.

Кровь невинной девушки залила бы мостовую так же щедро, как заливали ее здесь века назад заколотые в живот и обезглавленные гугеноты. Трагедия которых свершилась давно и так же давно забылась, оставшись в памяти потомков лишь названием «Варфоломеевская ночь». Трагедия Жаннет обещала стать современной ее интерпретацией.

К величайшему, хотя и тайному, удовольствию толпы, бродящей вокруг собора.

Ее удовольствие заключалось бы в одном слове – повезло! Падение человека с башни – не предусмотренный программой, бесплатный и одноразовый аттракцион. Способный вплеснуть будоражащую дозу адреналина в вяло текущую кровь уставших людей. Событие чрезвычайной редкости, которое непременно следует запечатлеть для истории. Чтобы потом рассказывать о нем до конца жизни внукам, соседям и случайным попутчикам в метро.

«Грандиозная удача – стать наблюдателями смертоубийства в прямом эфире», – подумают туристы. Удовольствие они скроют за испуганными гримасами и вытаращенными от притворного ужаса глазами. Недолго думая, счастливые свидетели несчастья поторопятся окружить жертву плотной толпой. Направят на нее находящиеся в боевой готовности видеокамеры, фотоаппараты и смартфоны прежде, чем догадаются позвонить в полицию или вызвать амбуланс.

Жаль для них – сенсации не состоялось. Провидение, ответственное за судьбу Жаннет, распорядилось иначе. Несостоявшиеся зрители, лишенные эксклюзивных снимков, топтались внизу, даже не догадываясь о происходившей в башне борьбе между жизнью и смертью.

Победила жизнь. Не без помощи Жюля. Он удержал подругу в последний момент, напряжением мышц вытянул обратно.

Бесформенной и бессмысленной человеческой тушкой плюхнулась она на каменный пол и облокотилась спиной на ту самую стену-недоросток, с которой только что собиралась свалиться. Жюль плюхнулся рядом. Обнял любимую, и оба заплакали: она – взахлеб, он – молча.

Именно сейчас перед юной Жаннет пронеслись картинки ее недолгой жизни. В основном из детства. Три свечки на торте в честь дня рождения, которые ей никак не удавалось задуть. Разбитая коленка, которая дико щипала после обработки красным раствором. Собачка-дворняжка Арно, которую застрелил сосед, приняв за бездомную. И другие мелкие события, которые сейчас показались очень важными.

Показалось ужасно несправедливым, если бы она вдруг потеряла эти воспоминания – невовремя окончив земной путь. Представила безутешность родителей: злоупотреблявшего вином отца со слезящимися глазами и сопливящимся носом, мать – с мученической гримасой на лице из-за варикозной болезни ног. Вспомнила милого, бесконечно доброго младшего брата Матиса, которого за непомерный вес в школе дразнили «Жировик»…

Плакали недолго. По причине холода, который дал знать о себе через каменный пол и стену. Холод сыграл положительную роль – помог прийти в себя. Отпустив эмоции в атмосферу и освободив душу от слез, молодые люди стали успокаиваться.