Людмила Лапина - Перстень с сапфиром. Повести

– Самина, дорогая, я приготовила для вас на завтра спальню родителей Рикардо, – сказала Хулита, подходя к девушке.

Она залилась горячим румянцем и пролепетала:

– Рикардо… вы так его называете по-мексикански?

– Ты же знаешь, что у семейства Сарандон испанские и индейские корни. Их предок-ацтек был жрецом бога-леопарда.

– Как интересно, вы мне об этом расскажете? – попросила Саманта.

– Конечно, милая, но я знаю немного, больше знает сеньор Лопес, попроси его рассказать тебе историю этого семейства.

– Обязательно, – ответила девушка. – Я читала о семье Ричи в Интернете.

– Сеньор Лопес расскажет тебе о том, что не попало на сайт. А сейчас хочешь посмотреть вашу комнату?

– С удовольствием, и большое вам спасибо за хлопоты.

Хулита повела ее на второй этаж галереи.

– Вот комната Рикардо, а вот и ваша, – сеньора распахнула двухстворчатую дверь и включила верхний свет. Хрустальная люстра зажглась в центре огромной комнаты и осветила широкую кровать. Белое атласное покрывало на ней было вышито гирляндами роз, белые кисейные занавески закрывали окно.

– Там балкон, вы можете на нем завтракать, твоя гардеробная – направо, а у Рикардо – налево, – рассказывала Хулия.

– Я вам очень благодарна, миссис Лопес, вы так хорошо приняли меня, – растрогано сказала Саманта.

– А как же могло быть иначе? – удивилась пожилая сеньора. – Ведь Рикардо очень тебя любит, а мы любим его.

Ричи и Рамон двигались по винному подвалу, освещенному тусклым электрическим светом.

– Ну, Рамон, что ты предложишь нам выпить, чтобы достойно завершить вечер моей помолвки?

– А сейчас у нас что, быстрый мальчишник? – усмехнулся сеньор Лопес.

– Ну, раз так… – Ричи достал два стакана из укромного места за большой дубовой бочкой и повернул кран. Рубиновая влага потекла в стаканы, терпкий опьяняющий аромат разлился в воздухе.

– Я рад, что ты женишься, мой мальчик, желаю вам счастья, – сказал Рамон.

– А уж как я рад, – засмеялся Ричи. Стаканы звякнули, сеньор потрепал жениха по плечу, вынул одну из дюжины бутылок шампанского из наклонного ложа в деревянном стеллаже и пошел к выходу.

– Спасибо за то, что привез Саманту на ранчо. Вы с Хулитой очень хорошо приняли ее, – сказал Ричи, идя вслед за верным стариком.

Он остановился у входа и повернулся к Сарандону.

– Сеньорита Самина нам понравилась. Сразу видно, что она хорошая девушка и любит тебя. Мы надеемся, что ты будешь счастлив с ней.

– Спасибо, Рамон, я у тебя в долгу.

– Кстати, когда мы ехали на ранчо, я слышал рев и вой огромной кошки.

Ричи побледнел, схватил рукоять кольта – кобура висела у него под пиджаком – и спросил похолодевшими губами:

– Саманта слышала?

– Не знаю, во всяком случае, ничего не спросила, – ответил Рамон.

– Ну что ж, пойдем скорее к нашим дамам, – беззаботно улыбнулся

последний Сарандон.

Когда женщины появились на лестнице, мужчины уже сидели за столом. Ричи поспешил помочь им спуститься.

– Попудрила носик, любовь моя? – лукаво шепнул он, прижимая к сердцу руку Саманты. Она покраснела.

– Я показывала Самине вашу комнату, – сказала Хулия. Ричи побледнел.

– Ой, что это? – Саманта с изумлением рассматривала большую бутылку зеленого стекла на серебряной подставке в виде старинного пушечного лафета.

– Шампанское «Дом Периньон», – пояснил Рамон.

– Но это же… это же… самое дорогое шампанское в мире, – пролепетала растерянная девушка.

– Ты пробовала это шампанское? – спросил Ричи.

– Нет, никогда, – Саманта залилась румянцем смущения.

– Ну что ж, ты его попробуешь сейчас, вместе со мной, – нежно сказал Ричи.

Лопес ловко откупорил и разлил шампанское по специальным округлым бокалам.

– А мы дома пили шампанское из узких высоких фужеров, – ахнула Саманта.

– Людовик Шестнадцатый приказал сделать эти бокалы в форме грудей своей супруги, королевы Марии-Антуанетты, – пояснил Рамон.

– Кто же снимал мерку с груди королевы? – захлопала ресницами Саманта.

– Конечно, сам король Франции, – засмеялся Ричи. – Он был мастер на все руки, любил работать на токарном станке.

– Правда? – удивилась девушка.

– Тогда это было модным увлечением европейских королей, – сказала сеньора Лопес. – Русская царица Мария выточила на токарном станке медальоны с портретами царя, своего супруга, и их детей.

– Их предок Петр Великий делал на токарном станке вазы и кубки, которые потом дарил европейским королям, – добавил Ричи.

Саманта удивленно смотрела на хозяев ранчо. В какую удивительную семью она попала! Они рассуждают о давно умерших королях так, как будто были с ними лично знакомы. Мама Саманты, школьная учительница истории, никогда даже не затрагивала дома подобные темы.

– Как много вы знаете, – протянула девушка.

– Извини, котеночек, мы отвлеклись, – сказал жених и поднял бокал.

– Я хочу выпить за ваше счастье, дети мои, – сказал Рамон. – Вы нашли друг друга, так и приходит настоящая любовь.

– Да, – сказал Ричи и подмигнул невесте. Бокалы сдвинулись с легким звоном, сеньора Лопес смахнула слезу и добавила:

– Будьте счастливы, берегите друг друга.

– Спасибо, – выдохнула Саманта и пригубила шампанское. Колкие иголочки защекотали ее небо и язык.

– Ой, оно все еще пенится, и пузырьки такие серебристые.

– Хорошее шампанское пенится сутки после откупоривания, – сказал Рамон. – Помнишь, Ричи, нашу поездку во Францию летом тысяча девятьсот семьдесят второго года?

– Да, с родителями и братом, – задумчиво ответил Сарандон.

– И ты пил там шампанское? – в ужасе вскричала Саманта.

– Нет, Сэмми, мне было тогда десять лет, – успокоил ее жених. – Но я ходил в винные погреба вместе с отцом, братом и Рамоном.

– Мне кажется, что твои дорогие родители, Рикардо, с небес благословляют ваш брак, – сказала сеньора Лопес.

«И Дайана, и Лайза-Энн», – мысленно добавил Ричи и сказал вслух:

– Так оно и есть, дорогая Хулита.

– Самина, дорогая, ты бы им понравилась, – продолжала сеньора Лопес. Невеста всхлипнула:

– Вы так добры ко мне.

– Сэмми, я купил нам венчальные кольца, надеюсь, угадал с твоим размером.

Ричи вынул из внутреннего кармана пиджака белую атласную коробочку. Девушка затаила дыхание. Жених поставил коробочку на стол и открыл ее. На белом бархате мягко блеснули два кольца, золотые даже в серебристом свете полной луны. Казалось, они испускают собственное сияние.

– О, Ричи, какая прелесть, – ахнула Саманта.

– Позволь, любовь моя.

Ричи взял золотой ободок и надвинул его на безымянный палец невесты.

– Как ты угадал с размером? – удивилась она.

– Старался, – усмехнулся жених.

– А… – начала девушка. Тоскливый душераздирающий вой разнесся над патио. Все вздрогнули.