Виталий Новиков - Ограбление по-русски. сценарий

– А ты боишься Ирку потерять.

– С чего это?

– Сказал: мальчишник, мужики. Не сказал правду.

– Ну да, ты в чём-то прав. Не охота без бабы совсем оставаться. У тебя как в семье то? Как дети?

– Оболтусы.

– Оба?

– Да.

– Один машину разбил друга. С Валькой по родственникам деньги собирали, чтобы отдать другу.

– Много денег?

– Пятнадцать тысяч рублей.

– Так это немного.

– Ага, с нашими зарплатами.

– Второй ещё в школе учится; учиться не хочет, двоечник.

– Дела. Рожай после этого детей.

Даниленко махнул рукой.

– Я уже давно на всё это не обращаю внимания. Как будто плывёшь себе по течению и плывёшь.

– Хреново.

– Это почему?

– По-другому то не получается.

– А ты никогда не задумывался, Андреич, что эта жизнь нам дана один раз?

– Ну и что?

– А то, что эту одну жизнь мы проживаем тухло, скучно.

– Не пойму, к чему ты клонишь.

Орлов и Даниленко ещё выпивают водки.

– Я к тому клоню, что трусы мы. Не можем решиться на какое-нибудь серьёзное дело, чтобы потом красиво жить, а не прозябать в нищете.

– Украсть что ли чего?

– Например. И не штуку баксов, а миллионов десять. Так чтобы на всю жизнь хватило.

– Посадят ведь.

– Ты посмотри: много, кого сажают?

– Кого-то сажают.

– Надо всё с умом делать, тогда не поймают и не посадят.

– А что красть-то? Всё до нас уже украли.

– Ты новости смотришь по телевизору?

– Редко.

– Слышал. В Москве напали на машину с инкассаторами.

– Нет.

– Двести миллионов рублей забрали и ещё в валюте приличную сумму.

– Лихо.

– Я не пойму, Макс, ты мне предлагаешь ограбить инкассаторов что ли?

– К примеру.

– Ты с ума сошёл? Ладно, ты, а у меня же семья, дети.

– Ты сам говорил, что тебе – это всё уже до лампочки.

– И у тебя уже план есть?

– Пока нет. Только думаю.

– А с инкассаторами что делать? Валить?

– Получается что валить.

– Это же пожизняк или лет двадцать-двадцать пять.

– Если собираешься садиться в тюрьму, то да.

– Я знал конечно, что ты Максим – лихой парень, но что настолько, не знал.

– Скучно, скучно, мы живём, Андреич. Ты как? Со мной?

– Давай ещё выпьем.

Выпивают, закусывают.

– Это очень опасно, Максим.

– А ты вроде никогда не был трусом, Андреич.

– Я побольше тебя прожил, Максим. Не могу я так быстро решить. Надо подумать.

Вечер. Москва. Максим Орлов в патрульной машине едет по улице. За рулём капитан Максим Песков. Ему – тридцать лет. У него крепкое телосложение.

– Тридцать девятый, ответь первому, – доноситься из рации.

Песков берёт рацию.

– На связи.

– В вашем районе совершено ограбление. Молодой человек в серой куртке с капюшоном отнял сумочку у женщины и убежал. Он сейчас где-то в вашем районе.

– Принял.

Песков сбавил скорость.

– Смотри, тёзка, – обращается Песков к Орлову.

Впереди молодой человек собирается перейти дорогу. Он двигается быстро.

– Серая куртка, капюшон, – говорит Песков. – Сейчас возьмём его.

– Ты уверен, что это он? – сомневается Орлов.

Песков прибавляет скорость. Молодой парень с надетым капюшоном не успевает перейти дорогу. Машина останавливается около него.

– Выходим, – командует Песков.

Песков и Орлов открывают дверцы. Парень бежит.

– Стой! – кричит Песков и бежит за ним.

Орлов бежит за Песковым, отстаёт от него.

Парень забегает за ряд торговых палаток и направляется по зелёному газону к арке длинного блочного дома.

Песков догоняет его и валит на землю, надевает наручники.

Подбегает Орлов.

– Ловко ты, – говорит Орлов.

– В спортзал надо чаще ходить.

– Что в сумке?

– Сейчас посмотрим.

Песков переворачивает сумку, из неё вываливаются пять пачек купюр.

– Это евро. Наверно штук пять, – говорит Песков.

– Пацаны, возьмите деньги, а меня отпустите, – предлагает парень. У него обычное лицо с короткой стрижкой и царапиной на левой щеке.

– Может… – начал Орлов.

– Что? – Песков пристально смотрит в глаза Орлову.

– Может быть, вызвать ещё машины?

– Зачем? Мы сами его доставим, как положено, в лучшем виде. Что мы не справимся с этим бакланом?

Орлов сидит на заднем сиденье с задержанным парнем. Песков ведёт машину. У него звонит сотовый телефон.

– Капитан Песков. Да. Не надо помощь. Сейчас доставим сами.

Песков отключил связь и положил телефон на торпеду.

– Он ограбил жену какого-то банкира, – Песков обращается к Орлову. – Она садилась в машину, а этот тип подбежал к ней и выхватил сумочку.

Машина подъехала к отделению. Орлов и Песков вывели задержанного из машины, и повели к отделению. Навстречу им идут милиционеры.

– Он, конечно, не поумнеет, когда отсидит в тюрьме, – говорит Песков. – Но наша работа такая. Преступник должен сидеть в тюрьме.

Орлов на это ничего не сказал.

– Я буду рапортовать, чтобы премию нам двоим выписали, тёзка, – сказал Песков.

Даниленко спускается по лестнице в подъезде многоквартирного дома. Он в милицейской форме капитана. Под мышкой у него чёрная папка. Он останавливается на лестничной клетке. Задумывается. Подходит к двери с номером двадцать, нажимает кнопку звонка.

– Кто там? – слышен голос пожилого человека.

– Капитан Даниленко, ваш участковый.

– Андреич?

– Он самый. Открывай Иваныч.

– С чем пожаловал?

– Дело есть.

Дверь открывается. В двери показывается старик в клетчатой рубашке и старых тренировочных – Иваныч.

– Проходи, Андреич.

Даниленко заходит.

Даниленко сидит за столом на кухне Иваныча. Иваныч наливает чай в чашки.

– Крепкий чай, и заварки не пожалел, молодец – дед, – говорит Даниленко, попробовав чай.

– А что жалеть то? Осталось то.

– Ну-ну, ты скажешь тоже. Ты ещё меня переживёшь.

– Ты Володь, как был, простаком, так им и остался. Не умеешь хитрить. Что надумал то, говори. Я же тебя насквозь вижу.

– Я вот, что подумал Иваныч. Ты же у нас одинокий старик. Кому собираешься оставить квартирку?

Иваныч засмеялся.

– Ты хочешь мою квартирку получить?

– Не просто так. Хочешь, я тебе буду продукты покупать и вообще?

Иваныч опять смеётся.

– Пропадёт же жилплощадь, дед, а у меня двое сыновей.

– Эх, Володька, Володька. Написал я уже завещание.

– Ничего себе. И кому всё это добро решил оставить?

– Как кому, Люське из соцзащиты.

– Этой змее?

– А что делать? Она уже давно подвела меня к этому. Зато заботится. Видишь конфеты на столе. От неё.

– Змеюга.

– Не знаю. Может быть. Иногда думаю, что она когда-нибудь вздумает отравить меня.

– Пусть только попробует. Я её сгною в тюрьме. Ты ей так и скажи, если что с тобой случится непонятное, участковый Даниленко обязательно во всём разберётся. Ладно, бывай, дед, я пошёл.