Николай Стрижов - Осень. Фантастическая повесть

Проснулся я на удивление выспавшимся. Наверно, подействовала валерьянка. Я сразу же встал, умылся, позавтракал, и так как дома делать было уже нечего, я решил пойти до метро пешком, что я собирался начать делать уже давно. Я вышел в коридор, закрыл дверь и уже собирался уходить, но остановился перед дверью соседа и позвонил снова. Звонка, как и ночью, слышно не было. Я постучал, немного постоял и постучал громче, потом еще громче, а потом начал стучать ногой так, что дверь заметно содрогалась от ударов. Появился даже какой-то азарт.

– Женя, ты что делаешь?

В дверях в майке и в брюках стоял Вадим.

– Да я хотел к Александру Сергеевичу зайти, а его нет дома, – улыбаясь, ответил я.

Эта улыбка Вадима испугала, и он некоторое время только наблюдал, как я долблю со всей силы ногой по двери.

– А зачем стучать? Звонок же есть, – наконец сказал он.

– Звонок не работает.

Мне пришла в голову мысль спросить Вадима про пачку печенья. Я перестал стучать и повернулся к нему.

– Вадим, а за границей, наверно, продукты сильно отличаются от наших?

Он не сразу понял, о чем я спрашиваю.

– Какие продукты?

– Ну, например, печенье, шоколад, конфеты… Я видел, по телевизору показывали. Так там упаковки такие красочные, блестящие.

– Вообще, продукты как продукты, – немного успокоился он. – Шоколад он и в Африке шоколад. Но упаковка, конечно, с нашей не сравнить.

– А делают там какую-нибудь необычную упаковку?

– Необычную? Вообще, делают. Там иногда наносят на упаковку специальную краску, и она от температуры цвет меняет. Я пиво такое покупал. Ставишь в холодильник, и этикетка меняет цвет. Или делают на упаковке голограмму. В детском магазине я видел. Хотел из-за одной упаковки купить, но как посмотрел на цену, решил не брать. Там все стоит… Мы как-то один раз взяли напрокат машину и поехали отдыхать к морю. Дороги хорошие. Ехать одно удовольствие. Вот. Едем километров сто пятьдесят…

За спиной раздался щелчок замка, скрипнула дверь, и я услышал знакомый голос.

– Доброе утро, молодежь! Это что же вы, до сих пор не ложились?

Я медленно оглянулся. В двери своей квартиры стоял Александр Сергеевич.

– Доброе утро! – поздоровался Вадим. – Мы вчера встречу отложили. А Женя что-то хотел…

– Доброе утро! – перебил я его. – Я хотел сначала… но потом подумал, что, наверно, не нужно.

Александр Сергеевич ничего не понял.

– А я слышу голоса на лестнице. Думаю, неужели до сих пор гуляют? Ладно, пойду умываться. Хорошего рабочего дня! – сказал он и закрыл дверь.

– Так вот, – продолжал Вадим. – Слышим, сзади сирена. Полиция. Оказывается, нужно сразу остановиться, а мы едем и едем. – Вадим, видимо, заметил, что я его не слушаю. – В общем, заплатили штраф четыреста долларов. Ты представляешь, сколько на эти деньги можно у нас нарушать правила?

– Да, у нас можно на эти деньги год на красный ездить. Я пойду, мне на работу уже пора, – быстро сказал я. – Мне пора на работу.

– Да, пока!

Но я повернулся и пошел снова домой. Теперь я уже ничего не понимал. То есть ночью соседа дома не было, утром не было, а потом он появился. Как он появился, если он не поднимался по лестнице? Он влез в окно. На пятый этаж.

Я попил, не раздеваясь, еще раз чаю и, взяв пачку, которая так и лежала на столе, пошел на работу.

Я чуть не опоздал, из-за чего решил больше пешком до метро не ходить.

Не успел я сесть за конвейер, как прибежал Георгий с распаянной колодкой.

– Здравствуйте, Женя! – сказал он и гордо положил колодку передо мной. Я оглядел ее. Он делал явные успехи.

– Здравствуйте! – я вернул ему колодку. – Хорошо распаяно. Теперь попробуйте трансформатор.

Он сел на свое место и углубился в работу. Наверно, будет из него толк. Колодку неплохо распаял. Мне самому делать ничего не хотелось. Я никак не мог дождаться перерыва, чтобы показать пачку Вите. И как только народ потянулся на перекур, я вышел на улицу и стоял там, приготовив для него сигарету. Он появился последним.

– Привет, ты знаешь, что будут досрочные выборы президента? У тебя, кстати, не будет… – Он увидел сигарету у меня в руках. Закурил. – Если выборы будут досрочные, то коммунисты…

Я протянул ему пачку от печенья.

– Смотри.

Он взял пачку, повертел ее в руках.

– И что?

– Она не горит.

– Что значит, не горит?

– Попробуй.

Он посмотрел ее на свет, взял зажигалку подставил ее под пачку, потом попытался поджечь угол. Бумага даже не закоптилась.

– Откуда это у тебя?

– Да так. Нашел. Ты видел что-нибудь похожее?

– Такого никогда не видел. Это же бумага. Это бумага?

– Не знаю. Я тебя хотел спросить.

– Вообще, это интересно. Так вот. Если будут досрочные выборы, то коммунисты могут получить большинство, потому что…

– Да фиг с ними, с коммунистами, – перебил я его. Достало меня это уже все.

– А тебе что, все равно, кто будет управлять страной? – возмутился он.

– Мне не все равно, но я-то что могу сделать? Что мне, пойти и попросить, чтобы президент досрочно не уходил? – Я выбросил сигарету.

– Но это же от нас зависит, какой у нас будет президент! Поэтому у нас такой бардак, что всем все равно.

– Ну, допустим, мне не все равно. Что от этого изменится? Остальным-то так и будет все равно, потому что народ у нас такой уже. Нужно 40 лет ждать.

– Так что, ничего не делать? Почему 40 лет?

– Потому что Моисей. Почему ничего не делать?

– И что же делать и причем тут Моисей?

– Моисей потому, что он водил всех по пустыне. Что делать? Ну уж не на митинги ходить. Работай… Ребенка воспитывай. Лучше скажи, у нас такую бумагу делают?

Витя очень странно на меня посмотрел. Возможно, он ничего не понял про Моисея, но взял пачку и повертел ее в руках.

– Вообще первый раз такое вижу. Странно. Сделать такое, наверно, могли, но не для печенья же. – Он опять повертел пачку в руках. – Может, мне ее в институте показать, где я окна мыл? Не дожидаясь моего ответа, он свернул пачку и положил в карман. – Я там ночью буду и спрошу. Это ты просто в магазине печенье купил?

– Да нет… дали.

Перекур закончился. Народ нехотя побрел на рабочие места. Витя посмотрел на свой бычок, замахнулся, чтобы его выбросить, но опустил руку и затянулся еще раз.

– А вообще, непонятно, зачем печенье заворачивать в бумагу, которая не горит. Космические технологии какие-то. А может, это печенье для космонавтов? – прищурившись, сказал он и выкинул наконец бычок.

Весь рабочий день я засыпал. Наверно, валерьянка продолжала действовать. Я даже не ходил больше на перекуры и во время перерывов пытался подремать, положив голову на руки.

Когда я приехал домой, то у меня была одна мысль – поспать. Мне не хотелось даже есть. Тем более есть было нечего. Я решил попить чаю и лечь спать. Только я закрыл глаза, зазвонил телефон. Звонил Витя.