Сергей Абашкин - Посох патриарха

– Пришло время навестить пациента.

Выслушав перевод, Гефар утвердительно кивнул и приоткрыл дверь, давая понять, что они вправе войти. Оказывается, именно в этом доме находился больной, нуждающийся в услугах доктора Бордезе.

Энрико первым переступил порог незнакомого жилища. За ним последовали переводчик и Гефар. На мгновение они остановились, привыкая к сумраку, который здесь царил.

Комнату разделяло на две части огромное покрывало, свисавшее с потолка.

То, что разглядел доктор Бордезе, немного удивило его. Он находился в совершенно пустой комнате с огромным плоским камнем посередине. Скорее всего, он служил столом. Две циновки, лежащие возле него, дополняли более чем скромное убранство полутемной комнаты. Маленькие окна оказались плотно завешаны тканью, не пропускавшей дневного света. Источником скудного освещения служили три масляных светильника. Два из них стояли на камне и один на земляном полу.

Энрико, ничего не понимая, взглянул на Гефара. Тот молча подошел к свисавшему с потолка покрывалу и ловко отодвинул его в сторону.

Доктор Бордезе чуть не вскрикнул. «Господи, да что же здесь происходит?» – подумал он, увидев пожилого человека. Обнаженный, тот неподвижно лежал на циновке. Худое тело незнакомца выглядело безжизненным. Руки, скрещенные на груди, казались неестественно длинными. Седые волосы кто-то заботливо расчесал и аккуратно уложил в затейливую прическу. Шею старика плотно облегал яркий платок.

Но вовсе не это потрясло Энрико. Больше всего его удивил неестественно бледный цвет кожи подопечного. Доктор Бордезе подумал, что его специально выкрасили белой краской. Но кто и для каких целей сделал это?

Столь непривычное зрелище так удивило Энрико, что он подошел ближе, чтобы убедиться, не ошибся ли он. Опустившись на колени, Энрико провел рукой по телу старика. Он действительно хотел удостовериться, не покрыто ли оно красителем.

Нет. И это еще больше удивило доктора. Сеньор Бордезе никогда не видел подобного раньше. Покачав в недоумении головой, Энрико поднялся с колен и подошел к Гефару.

– Как долго он находится в таком состоянии? – поинтересовался молодой врач.

– Сегодня пошел седьмой день, как наш старейшина Фохаэтдин не приходит в себя, – ответил тот.

«Вот, оказывается, кому потребовалась моя помощь, – подумал доктор Бордезе. – Значит, он и есть правитель загадочного народа. И зовут его Фохаэтдин».

Энрико задумался. От волнения он немного растерялся. К счастью, ему удалось быстро взять себя в руки. Решив провести тщательный осмотр больного, он попросил Гефара принести больше светильников, а также свои вещи. Энрико уже понял, что случай, с которым он столкнулся, весьма необычен и потребует от него длительного пребывания рядом с больным.

Гефар вышел из комнаты и вернулся минут через пять. За ним следовали несколько человек, каждый из которых держал в руке по масляной лампе. В доме сразу же сделалось светлее.

Затем в помещение внесли вещи доктора Бордезе и аккуратно сложили у входа. Энрико, поблагодарив за помощь, попросил всех удалиться. Всех, кроме Салаха. Сеньор Бордезе не хотел, чтобы при осмотре ему мешали посторонние, но остаться в полном одиночестве все же не отважился.

Когда дом опустел, доктор подошел к старику и пристально посмотрел на него.

Постояв в задумчивости минуту, он решил действовать. Распаковав багаж, Энрико выставил на пол все его содержимое.

Затем, попросив Салаха подвинуть лампы ближе к больному, приступил к обследованию.

Присев рядом со стариком, доктор попробовал нащупать пульс. Легкая дрожь пробежала по спине Энрико. Ему показалось, что он дотронулся до руки умершего человека. Она оказалась абсолютно холодной и безжизненной.

«Неужели мы опоздали?» Отчаяние охватило сеньора Бордезе. Он плотнее сжал пальцы на запястье больного и затаил дыхание. Ожидание не принесло желаемого результата. Ни одного, даже слабого удара Энрико так и не уловил. С состраданием он посмотрел на несчастного. Да, человек, который лежал перед ним, действительно не подавал признаков жизни. К сожалению, он не успел оказать ему помощь.

Сидя у бездыханного тела, доктор, охваченный печальными мыслями, по-прежнему крепко сжимал руку старика. Вдруг Энрико вздрогнул. Он ощутил биение пульса! Положив руку больного на пол, доктор прильнул к его груди.

Да, он не ошибся. Сеньор Бордезе отчетливо слышал удары сердца. Старик жив. Но сердце пациента работало необычно. Именно поэтому Энрико не сразу понял, что же творится с его подопечным. Сердце билось с очень большими интервалами. Никогда ранее Энрико не видел ничего подобного. Он даже не предполагал, что такое вообще возможно. Жизнь в теле больного едва теплилась. Редкое биение сердца лишь давало возможность мозгу не умереть от нехватки кислорода. На остальное у организма просто не оставалось сил.

Это предположение оказалось единственным, которое выдвинул Энрико, но он не мог считать его абсолютно правильным. Его версия расходилась с наукой, которую он очень уважал. Ясным становилось только одно: со старейшиной происходило что-то необычное.

Когда в очередной раз Энрико склонился над стариком, он осмотрел его со всей тщательностью, на которую оказался только способен. И вот что удалось ему выяснить. Несмотря на низкую, почти критическую температуру тела, мышцы больного сохраняли упругость и эластичность. Суставы нормально функционировали, хотя старик пролежал целую неделю без движения. У него отсутствовали изменения в мягких тканях, что также не находило объяснения.

Каждый этап осмотра не только не приближал Энрико к разгадке состояния старика, но все дальше уводил от нее. Заканчивая обследование, доктор Бордезе понял, что попал в затруднительное положение.

Перед ним находился больной, в состоянии которого он не мог разобраться. Он не понимал, что с тем происходит.

Доктор в замешательстве отошел от Фохаэтдина и остановился в нескольких шагах от него.

Наверное, Энрико выглядел не самым лучшим образом, потому что Салах робко поинтересовался:

– Что-то не так, уважаемый сеньор Бордезе?

– Скажу честно, случай весьма необычен. К сожалению, мне не удалось поставить диагноз. Придется хорошенько подумать, прежде чем я сделаю это.

– Вы хотите сказать, что не знаете, чем болен Фохаэтдин, и поэтому неизвестно, как его лечить? – еще тише осведомился Салах.

– Мне неприятно в этом признаваться, но именно так пока и обстоит дело. Заметьте, я сказал «пока». Мне нужно время, чтобы хорошенько все обдумать. Поверьте, этот случай уникален, и здесь есть над чем поразмышлять.

Доктор сел недалеко от Фохаэтдина и, подперев подбородок рукой, устремил взгляд на старика.