Мария Староста - О том, как мы жили среди своих, или о Каунасе по-русски

В меньшей части маленького домика во дворе располагался гараж с новеньким американским автомобилем «FORD MODA» бежевого цвета. На белом с черными цифрами номерном знаке обозначалась регистрация К-70. Автомобиль принадлежал владельцу дома, был предметом роскоши, но не редкостью в городской жизни. Его купили в каунасском обществе американских автомобилей «Амлит». Реклама сообщала: «Только автомобиль FORD MODA подходит для езды по всяким дорогам, так как у него сильная конструкция, он очень мощный и легкий». Все больше обеспеченных жителей города приобретали американские и европейские автомобили. Их покупали банкиры, министры, промышленники для репрезентации собственной и своего дела. На главных улицах появились изящные европейские автомобили с открытым верхом. За рулем автомобиля встречались дамы, одетые по европейской моде для подобных поездок – шляпа, которую придерживал легчайший длинный шарф пастельных тонов, того же цвета длинные перчатки, изящные автомобильные очки.

(Амине рассматривала старые фотографии в альбоме каунасской госпожи Вероники, родственницы однокурсницы, и представляла барышню в городе, на улице Витаутаса, отправляющейся за покупками в автомобиле KDF, позже его стали называть «Жуком». Молоденькая Вероника была одета в строгий костюм с юбкой до щиколоток, нарядную блузку, светлые перчатки и шляпку. Госпожа Вероника рассказывала, как дразнила подруг и поклонников, управляя этим чудесным автомобилем, который подарил ей на двадцатилетие отец – управляющий строительной организации).

В Главном доме обитали семейные и одинокие люди. На втором и третьем этаже в квартирах была сходная планировка. В третьей квартире поселился молодой адвокат с женой и маленькой дочкой. В четвертой – сотрудник Военного музея им. Витаутаса Великого с женой и овчаркой. В пятой – еврейское семейство. Глава семьи был известным зубным техником, жена занималась домом, сын посещал Еврейскую реальную гимназию.

Семья полковника царской армии, бежавшего от российской революции еще в октябре семнадцатого года, проживала в шестой квартире. Спасая от разъяренной толпы старших дочерей-подростков, вдовый полковник на лошади вывез их из имения под Псковом до железнодорожной станции. Ближайший поезд отправлялся в Литву. Младшую дочку офицер оставил с няней, надеялся, что революционный переворот закончится очень скоро, может быть, через несколько недель, и они вернутся в имение, под Псков. Однако в Литве семья задержалась, вернее, осталась навсегда. В Каунасе вдовец женился на молодой русской девушке, родились младшие дети. Вся семья в согласии и благополучии проживала в Главном доме. Младшую сестру в советском Ленинграде старшие увидели через пятьдесят лет. Отец к тому времени давно покоился на Старом каунасском кладбище. Младшие дети ходили в Первую русскую гимназию.

На четвертом этаже в однокомнатных квартирах жили одинокие люди – недавно окончившая университет им. Витаутаса Великого молоденькая учительница литовского языка, а в соседней – средних лет господин со скромными доходами, но способный содержать престижную квартирку и оплачивать приходящую прислугу. Две квартиры чуть большей площади занимали молодые семейные пары. Они недавно вернулись из свадебных путешествий по Италии и Швейцарии и поселились в небольших трехкомнатных квартирах на четвёртом этаже. Пятый этаж занимал огромный сухой чердак. Он будет приспособлен под жилье через два десятилетия, в советское время.

Все квартиры Главного дома были заселены. Дом жил полноценной жизнью. Дворник и его жена присматривали за выложенным розовыми и серыми плитками двором, протирали гранитные полы подъезда, мыли огромные окна, впускавшие свет желтоватых уличных фонарей и отражавшие зелень тополей Лайсвес аллеи. Няни гуляли с детьми в парке рядом с домом. Высокие, плетенные из соломки коляски с младенцами выглядели нарядно. Няни, милые деревенские девушки, иногда родственницы хозяев, заглядывались на спортсменов, тренировавшихся в парке. По соседству с Главным домом, в угловом парке располагался небольшой стадион, проходили волейбольные и теннисные тренировки для жителей окружающих домов. Здесь же с маленькой хозяйкой бегал молодой черный пудель.

Жильцы престижных квартир могли позволить себе новшество последнего десятилетия – радиоприемники. По вечерам весной из выходящих во двор открытых окон слышалась классическая музыка, джаз или новости, которые передавала городская радиостанция. Двенадцатого июня 1926 года в 19 часов с каунасской радиостанции в Жалякальнисе впервые на литовском языке прозвучало обращение к слушателям «Алио, алио – Литовское радио – Каунас». На первых порах Каунасский радиофон в течение полутора часов сообщал новости, прогноз погоды, транслировал лекции общественных деятелей, музыку. Постепенно появились различные тематические передачи, радиотеатр, литературные радио вечера, непосредственно из каунасского театра транслировались оперы. Слушатели ожидали выступлений эстрадных артистов, веслого Дядюшки Пупы-Фасоли. Симфонический оркестр транслировал публичные концерты. По радио передавались танцевальные и музыкальные вечера из фешенебельного ресторана «Метрополь», из кинотеатра «Метрополитен». В городских газетах печатались отзывы слушателей со всей страны о различных передачах, радиопостановках, лекциях Каунасского радиофона.

Радиоаппараты «Филипс», «Телефуекен», «Минерва», а перед второй мировой войной и радиоприемники с проигрывателями импортировались из Европы и продавались в восьмидесяти шести городских радиомагазинах. Покупателей привлекала газетная реклама с призывом «Сказочная реальность»: «Телефункен» сегодня легко, словно играючи, перенесет вас от одной станции к другой. С радиоприемником «Телефункен» сказка о ковре-самолете становится былью». Радиоприёмники покупали городские жители с высокими доходами. За пользование радиоприемником следовало вносить ежемесячную достаточно высокую плату в пять литов. Однако по советам и схемам издаваемого в Шяуляй журнала «Радиолюбитель» детекторные аппараты жители Литвы могли соорудить самостоятельно. В Каунасских мастерских собирались радиоприемники «Каради», называемые по фамилии владельца предприятия («КАплано РАДИо»). Радиоприемники в Каунасе пользовались большой популярностью.

В Главный дом по утрам почтальон приносил письма и газеты, а дворник разносил их по квартирам и опускал в специально прорезанную дверную щель. Газеты мягко шлепались на паркетный пол в прихожей – обитатели квартир получали газеты на разные вкусы и на разных языках, бумаги из различных учреждений, письма от родственников и друзей. В третью квартиру молодому адвокату доставлялись шестнадцатистраничная газета политического направления «Эхо Литвы» («Lietuvos aidas»), его жена предпочитала журнал для интеллектуалок «Новая весталка» («Naujoji vaidilutė»), жильцы шестой квартиры получали русскую газету «Эхо». Для городских газет не было незначительных тем. Газетные статьи обсуждали политические события, работу Литовского Сейма, школьные дела, положение женщин в обществе, преимущество литовских продуктов питания, мусор и отсутствие мусорных ящиков на катках города, конкурсы красоты и длину платьев каунасских барышень, отдых в Паланге и зимний спорт. Газеты советовали проводить выходной день за городом и разбирали жалобы читателей на любые неудобства в жизни города.