Аника Вишес - В тени большого дерева

Те, кому ничего не дано. Ничтожества! У меня снова защипало в носу. Только бы не разреветься…

– Ну, да. Должны. И первые отлично живут именно потому, что вторые такие жалкие. Сборище никчемных идиотов! А знаешь, в чем между ними разница?

– Ну и в чем?!

– Вторые не борются! Они не мечтают и не борются. Они плывут по течению, соглашаясь с ярлыками, навязанными обществом. Живут, как живется, не пытаясь изменить к лучшему ни свою жизнь, ни себя, ни мир вокруг. Так что они заслуживают того дерьма, которое их окружает и, по сути, составляет все их дерьмовое существование.

– А папа говорит…

– Неудачник он, наш папа! – не выдержала она.

– Почему?

– Да потому! Потому что он всегда ищет себе оправдание! А чтобы расти, не нужно искать оправданий. Нужно всегда идти от себя к миру, а не от мира к себе в поисках причины неудачи.

Я нихрена не поняла, про что она говорила, но Танька терпеливо взялась пояснять мне свою мысль:

– Если у тебя что-то не вышло, нужно в первую очередь проанализировать, где ты ошиблась, а потом или исправить это, или просто не повторять в будущем. Так ты хоть сколько-нибудь продвинешься вперед. А наш папа, как и мама, как и многие другие, всегда ищет виноватых на стороне. В том, что у него карьера не сложилась, виновата мама. В том, что я – плохая дочь, виновата я. Он один посередине в белом пальто на белом верблюде за белым, бл@, роялем! И как ты думаешь, у кого есть шанс чего-то добиться? У того, кто признает свои ошибки или у того, кто априори считает себя всегда правым, а всех остальных виноватыми в его бедках?!

Ответ был очевиден и в произношении не нуждался. Как же много она знает. Откуда это в ней берется? Она совсем другая.

Мы долго еще говорили с Таней, гуляя в сгущающихся сумерках. У меня были к ней вопросы. Темнело, а мы все гуляли. Зажгли фонари, а мы все говорили.

Я спрашивала у нее, как мне быть, а она отвечала, воодушевляя и ободряя меня. И я, кажется, начинала чувствовать этот тревожный запах праздника и новой жизни, разлитый в воздухе. Запах бунта и мечты, который она так красочно описывала.

Придя домой, я разработала план. На учебу до конца года я налегала по мере сил, но не очень. Я готовилась. Мне предстоял блицкриг. В начале лета нам раздали учебники к новому учебному году, и я прошерстила их все. Я перечитала всю литературу, заданную на лето, чтобы в новом учебном году не тратить на нее свое время. Я ходила к репетиторам, пока все мои одноклассники загорали на пляже. И осенью я пришла на первое сентября совсем другим человеком.

И мой восьмой класс был незабываемым. Это был год моего триумфа и год достижения первой поставленной мною в жизни цели.

Двадцать три человека, бесконечно достающих друг друга, выискивающих друг в друге недостатки, с которыми невозможно примириться. Четырнадцать из нас вместе уже без малого одиннадцать лет, с самого первого класса. Не все семейные пары могу похвастаться такой долгой историей. Казалось бы, мы должны были стать за это время чуть ближе, чем просто люди, знающие имена друг друга. Мы должны были хоть чуточку привязаться к своим собратьям по несчастью. Но нет. Большинство из нас друг друга бесит.

Что касается остальных девяти человек, то они нас бесят чуть меньше, но зато друг друга раздражают в той же степени.

И все вместе мы класс. 11-ый «Б».

Учителя отзываются о нас, как о бездарях с безобразной дисциплиной и всегда ставят нам в пример другие классы. Хочется верить, что это просто такой трюк, чтобы разжечь в нас жажду соперничества, ведомые которой, мы станем лучше. Но это провальный план. Можно сколько угодно бить хлыстом дохлую лошадь, но быстрее она от этого не станет. У нас было долгих 11 лет, чтобы умереть для таких фокусов.

Меня печалит, что нас так не любят. Конечно, не так печалит, не до слез и истерик. У меня нет этой глупой болезни, жажды внимания и всеобщей похвалы, в отличие от моей главной соперницы в классе, Яны Калиты. Но мне все же немного грустно за нас. Хотя с другой стороны, как можно нас любить, когда мы сами себя не любим? Нас не существует. Нет той прекрасной общности духа, о которой будет петься на выпускном. Это очередная ложь для придания важности моменту нашего расставания.

Но до этого надо еще дожить. А пока мы вместе, в одной неразрывной упряжке, как ни противно это признавать. Готовимся к сдаче ЕГЭ и к КВН-у, будь он неладен. Все крохи моего драгоценного свободного времени я трачу на это убожество, на бесполезную подготовку к игре. Всем же и так понятно, мы не победим. В жюри те самые учителя, для кого мы никогда не сможем стать номером один. Но долбанному 11-му «А» нужно кого-то обходить на пути к бесполезной победе тщеславия, рвать на тряпки чью-то самооценку. Поэтому готовятся все классы.

Вангую! Вот все выступили с приветствием. Учителя готовятся ставить оценки. Классуха «ашек» обводит все жюри строгим взором. Она -УПС! – как бы случайно завуч и как бы невзначай ДОЛЖНА сидеть в ряду судей. И поэтому, какой нежданчик, какая интрига, все самые высокие оценки достаются ее обожаемому классу.

И к бабке не ходи, так и будет. Я подумываю замутить подпольный тотализатор и принимать ставки. Предварительно пустить слух, что мы готовим просто бомбу, и что в жюри будут перестановки, которые, очень кстати, послужат нашей победе. Кто проверит? Народ поведется, как миленький. Можно было бы хоть подзаработать на нашем проигрыше. Кстати, идея, и правда, неплохая. Но это так, мечты-мечты.

А пока вокруг одна суровая реальность. Суровая в своей тупости. У нас репетиция и мы, собравшись, закрылись в классе, раздвинули парты и что-то, типа, репетируем. Хотя, сказать по правде, на реальную работу тратится от силы процентов 20 времени. Все остальное идет на глупые препирания, борьбу за власть, нелепый флирт и прочий бред. Например, сейчас за шкафом целуется одна придурковатая парочка. Это раздражает не меня одну, но мы молчим, снисходительно и брезгливо делая вид, что ничего не замечаем.

В самом начале я пробовала подкинуть этому болоту пару годных идеек, но мои инициативы зарубила на корню наша любимая Яночка Калита. Она всех перекрикивает и обижается до слез, если ее не слушают. Возможно, поэтому мы делаем то, что она предлагает. Выходит тупое и унылое бл@дство, но мне уже как-то пох.

Несколько парней самоустранились и сидят в углу, угорая над нашими нелепыми потугами. Ненавижу, когда так делают. Я обрываю свою фразу на середине и кричу им:

– Чо ржете?! Можете предложить что-то получше?!

Леха Жилин, парень, которому я нравилась примерно год назад, невозмутимо отвечает:

– Ну, вот ты в начале говорила, помнишь? Норм была идея. Уж лучше бы…

Яна не дает ему закончить и разражается визгом: