Аника Вишес - Жажда доверия. Умеют ли чудовища любить?

Дизайнер обложки Алёна Окт

© Аника Вишес, 2017

© Алёна Окт, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4474-6889-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Она с трудом открыла тяжелую дверь и вошла из морозного питерского вечера в теплый полумрак стильного андеграундного клуба. Негромкая музыка и дразнящие ароматы с кухни действовали расслабляюще после трудного дня. Ничто не может быть лучше зимнего вечера пятницы, проведенного в хорошей компании в уютном месте, где можно выпить в кругу друзей и вкусно поесть пищи, которую ты сам не готовил. Кристина считала так всегда, но теперь радость от встречи была омрачена чередой последних событий, которые она никак не могла выбросить из головы. К слову, эти события и послужили поводом для её встречи с подругами. Она знала, что должна принять соболезнования и дать им возможность честно исполнить свой дружеский долг, подбадривая и утешая ее, но сама тяготилась предстоящим разговором. Снова придется все вспомнить. Все в малейших деталях.

Кристина прошла мимо барной стойки к столикам, ища знакомые лица.

– Мы здесь! Кристина! – позвал ее громко голос той, кого она была действительно рада видеть даже теперь. Ника, ее лучшая подруга, встала из-за столика во весь свой высокий рост и теперь махала ей с другого конца зала.

Подходя к столику, Кристина поняла, что больше ждать некого. Все собрались. Самые близкие и верные друзья. Те, кто остался, кто не предал ее, как он!

Ника, лучшая подруга, с которой они познакомились в Университете, где Кристина училась, а та посещала курсы живописи. Девушка убрала со свободного стула вещи и усадила на него новопришедшую, сев рядом сама:

– Ты как? Выглядишь скверно, если честно, – она была прямолинейна, как всегда. Это качество близкой подруги Кристина считала самым ценным.

– Да ничего. С кем не бывает, да? – она криво и неискренне улыбнулась, хотя в душе готова была снова разрыдаться, как маленькая.

– Он мерзавец… – неуверенно попыталась поддержать Кристину еще одна девушка, Вера. Едва выразив общую мысль, она тут же смутилась и затихла. В воздухе повисло напряженное молчание, которое нарушила вовремя подошедшая официантка:

– Что будете заказывать?

– Мне бокал светлого пива и греческий салат, пожалуйста, – на автомате выпалила Кристина, наизусть знавшая меню заведения, где они дружной компанией частенько коротали вечера, делясь новостями и сплетнями.

Официантка удалилась. Откладывать дальше было бессмысленно, и Кристина выложила подругам все. И про то, как он стал задерживаться на работе и получать ночные смс. И про то, как на ровном месте начались глупые придирки и упреки в ее адрес. И, наконец, про то, как она, раньше времени приехавшая от родителей, застала его с другой в их съемной квартире в центре.

Вот тут уж он не кричал на нее. Он соскочил со своей партнерши, как ошпаренный, побелел лицом и лепетал что-то бессвязное.

Кристине всегда казалось, что он – вся ее жизнь, самая большая ее любовь и самое большое сокровище. Что стоит ей лишиться его, она тут же упадет замертво. Но нет. Она стояла в проеме спальни с каменным лицом. Сердце бешено гнало кровь, до шума в ушах. Но она стояла, ровно и спокойно, глядя на эту сцену, будто вырезанную из дешевой мелодрамы и вклеенную в ее жизнь. Затем медленно, на неверных ногах, прошла в комнату и подняла с пола черные кружевные трусики. Про себя отметила, что сама носит на пару размеров меньше. Тишина повисла такая, что Кристине показалось, будто кровь, прихлынувшая теперь к голове, пойдет у нее из ушей, если не раздастся хоть звук. Ощущение нереальности происходящего не покидало ее.

Она смяла кружево в комок и почувствовала, какой он влажный. Затем перевела глаза на девушку в своей постели:

– А вы еще по дороге в машине начали или он так сильно тебе нравится?

Голая длинноволосая брюнетка, испуганно прикрываясь одеялом, смотрела на нее широко распахнутыми глазами и не говорила ни слова.

– Ну, так забирай его себе! – крикнула Кристина и бросила ей в лицо ее гадкие, казавшиеся ей необычайно огромными, мерзкими и безвкусными, трусы.

Она выскочила из спальни, пулей понеслась по квартире в поисках своей кошки Бриды и ее переноски. Словно обезумевшая, лихорадочно, но четко собирала какие-то нужные вещи. Рабочая папка, ноутбук, зубная щетка и паста (купит себе новую, не разорится), фен, флакончики со средствами для укладки, косметичка. Когда она вбежала на кухню за кошачьим кормом, он неожиданно возник у нее за спиной. Голый, со слегка влажной кожей, придерживающий на поясе покрывало:

– Послушай, не стоит так резко все воспринимать… Все вовсе не так, как ты думаешь… —

Его голос взволнованно дрожал, но был мягким, как когда-то раньше, так давно, что, кажется, это было в прошлой жизни.

Она продолжала молча и быстро бросать в спортивную сумку какие-то вещи.

– Кристина, погоди, ну, посмотри же на меня! – он взял ее за плечи сзади, собираясь развернуть лицом к себе.

И тут что-то внутри нее щелкнуло, будто сломалось, треснуло от напряжения. Или это разбилось ее сердце, или кто-то спустил курок у нее в груди, но она схватила нож, забытый кем-то на столе, вырвалась, резко обернувшись к нему лицом, и зарычала, будто не своим голосом:

– Не подходи! Не смей! Больше никогда не смей ко мне приближаться! Ты слышишь?! Никогда!!!

– Любимая… – он ошарашено отступил на шаг назад.

– Твоя любимая в спальне! Давит своей гигантской задницей матрас, который нам подарили мои родители! И если ты хочешь вернуться к ней живым, – она понизила голос почти до шепота, – То отойди с дороги!

Он испуганно отступил. Должно быть, она в тот момент выглядела безумной. Темно-рыжие волосы растрепались, зеленые глаза гневно сверкали, как вспышки зеленых молний, пухлые губы искажены гримасой горечи и злобы. Не выпуская ножа из руки, она проскочила мимо него в прихожую, схватила кошку и переноску и выскочила в подъезд, громко хлопнув дверью. Только внизу в подъезде она немного пришла в себя, свалила вещи на пол, принялась застегивать сумку, совать темпераментную лысую питомицу в переноску, застегивать пальто и один расстегнутый наполовину сапог. Из глаз по пылающим лихорадочным румянцем щекам катились слезы. Они ей мешали, она путалась в пуговицах. На улице на парковке долго не могла найти в сумочке ключи от своей машины. С трудом найдя их и погрузив скромный багаж в свой нарядный белый шевроле круз, она завела машину. Но белый цвет автомобиля стал последней каплей. Громкие рыдания смешались с жизнерадостной мелодией, звучавшей из магнитолы. Она мечтала, как в белом платье будет танцевать с ним танец молодых на их свадьбе, а вместо этого, преданная и опозоренная, уезжает с единственной сумкой вещей в своей белой машине. А куда, кстати?