Аника Вишес - Жажда доверия. Умеют ли чудовища любить?

– Я просто подумал о том, какой одинокой и подавленной ты, должно быть, себя чувствуешь. Самое страшное в жизни – это предательство. Я просто хотел поддержать тебя. Хотел быть рядом в…

Ему не дали закончить. Ника тронула Кристину за руку и пригласила выйти с ней на воздух, чтобы немного подышать.

Морозный Петербуржский вечер хорошо сгонял хмельную рассеянность и расслабленность, помогая собраться с мыслями. Кристина была благодарна подруге, что та вывела ее проветриться. Девушки отошли подальше от входа.

– Ты как будто не рада, что встретила старых друзей? Я, конечно, понимаю, разрыв накладывает отпечаток, но, мне кажется, Герман…

– Пожалуйста, не будем о нем, – Кристина не дала Нике закончить мысль, – Его и так слишком много этим вечером.

– Между вами не все так просто, да?

Молчание.

– Что-то произошло, да?

– Между нами много чего произошло. У нашей дружбы, если это можно так назвать, очень давняя история.

– Он тебя бросил?

Улыбка тронула губы Кристины:

– Нет. Он меня никогда не бросал. В этом и вся сложность. Я как-нибудь расскажу тебе, потом.

– Знаешь, по-моему, он… – Ника замолкла, увидев, как из бара вышел Герман. От яркого света уличного фонаря он сощурил глаза и чуть опустил лицо. В руках у него было пальто.

– Уже уходишь?

Герман обернулся на голос Кристины и подошел. Там, где стояли девушки, света почти не было, и он облегченно поднял глаза на нее.

– Нет. Еще нет. Я вышел спросить, не замерзла ли ты.

– Нет, спасибо, я в порядке.

– Ладно, – он неловко помолчал пару мгновений, – Вижу, я помешал.

– Нет-нет, совсем нет, – Ника заторопилась, – Мы как раз уже хотели возвращаться, правда?

Вместо ответа Кристина взяла подругу под руку, и они пошли внутрь. Герман шел немного позади. Проходя мимо туалетов, Ника чуть сбавила шаг и, сказав, что они сейчас догонят, пропустила Германа вперед:

– Я хотела сказать, что, по-моему, он просто отличный. Ты мне не рассказывала, какие у тебя есть друзья детства.

– Ты его совсем не знаешь. Он не такой безобидный и милый, каким кажется. Он ужасно сложный и непредсказуемый человек. Он как тайфун, который проносится через твою жизнь, не оставив после себя и камня на камне.

Лицо Кристины было серьезным и невозмутимым:

– Когда-нибудь я тебе все объясню, а пока пошли.

За столом продолжали веселиться. Алекс, казалось, не уставал. Его открытость и услужливость покоряла. Он пил чистый виски и, казалось, не пьянел.

Помолчав немного, Герман попытался продолжить начатый ранее разговор:

– Знаешь, я, честно, очень тебе сочувствую.

– Пожалуйста, не надо мне сочувствовать. За последние дни я получила от окружающих такую дозу сочувствия, что мне его хватит на всю жизнь. Все так мне сочувствуют, будто мне ноги оторвало!

Шутка вышла грубоватой, но немного разрядила образовавшуюся напряженность.

– Как учеба?

Разговор на нейтральную тему, не связанную с разрывами, изменами и сердечными ранами, клеился куда лучше. Постепенно Кристина утратила былую ожесточенность. Она рассказала про свои успехи на архитектурном факультете, про то, что к третьему курсу Университета уже нашла работу по специальности в престижном архитектурном бюро. Конечно, все это отнимает много сил и времени, но зато она может выразить себя. Герман заметил:

– Ты могла бы иметь куда больше, если бы захотела. Не искать работу где-то, а владеть фирмой. Или, к примеру, картинной галереей. Или же вовсе своей мастерской, свободно писать, не путаясь в четких линиях чертежей.

Кристина вопросительно взглянула на него, пытаясь понять, не иронизирует ли он.

– Мне кажется, все это сковывает тебя. Раньше ты была куда свободней, девочка с синей краской на лице.

– Считаешь, я недостаточно делаю для раскрытия своего потенциала?

– Ты – нет. Но я мог бы сделать куда больше. Я мог бы дать тебе…

– Не продолжай, а то мы поссоримся, – она, как могла, спокойно, пыталась прекратить этот нежелательный разговор.

– Нет, разреши мне закончить. Я знаю, это все из-за него. И это раздражение… Он… как бы тебе объяснить мою мысль…. Он подрезал тебе крылья. Да. И сбил тебя с толку. Нежелание меня видеть на протяжении лет, и даже нежелание выслушать. Можешь сказать, что я ошибаюсь, но мне кажется, без него не обошлось. Ты изменилась за эти годы. Я не хочу сказать, что ты стала хуже. Нет. Ты стала лучше потому, что стала сильнее. Особенно теперь, в этот самый момент. И это единственное, за что я ему благодарен. Но он поступил недостойно. Зря ты меня тогда не послушала. Я ведь предупреждал. Я же говорил тебе, что он совсем не то, что тебе…

– Прекрати! Мне кажется, мы давно уже обсудили это! Он…

– Был отличным парнем, да? – злая усмешка тронула его губы, – Таким отличным, что предпочел тебе другую, не разглядев, да попросту не оценив тебя настоящую.

– Замолчи! Я не хочу, чтобы ты поливал его грязью! – терпение Кристины было на исходе. Она считала недостойным, когда один человек из ревности порочит другого в чьих-то глазах. Это всегда выводило ее из себя.

– А что мне помешает? Теперь, когда я оказался прав, как никогда, а он так жестоко ошибся с выбором. Что меня удержит?

– Отсутствие благодарного слушателя! – сказав это чуть громче, чем следовало, Кристина схватила куртку и решительно пошла к выходу.

Она старалась идти как можно быстрее, чтобы никто не смог догнать ее и остановить. Нет уж, на сегодня довольно этих разговоров о прошлом. На улице она быстро вскочила в свою припаркованную у самого входа машину. Лишь секунду она помедлила, раздумывая, стоит ли после бокала пива ехать за рулем, но увидев в зеркало заднего вида, как из бара вслед за ней выбежал Герман, а затем и Алекс, она резко нажала на газ. Авто быстро разгонялось, а фигуры смотрящих ей вслед двоих мужчин становились все меньше. Отъехав подальше, Кристина бросила последний взгляд в зеркало заднего вида. Черная фигура Германа все еще высилась вдалеке, как маяк. Он одиноко стоял на том же месте в ярком свете фонаря и смотрел, как она уезжает. Черный маяк, от которого она бежала прочь.

Она гнала, как никогда раньше. Чем быстрее кружились мысли в голове, тем сильнее ее нога вдавливала в пол педаль газа. Она хотела домой. В свою тихую комнату с теплым спокойным светом ночника. Хотела побыстрее принять горячий душ и лечь в мягкую постель, укрыться толстым одеялом с головой, прижать к себе голенькую теплую Бриду и быть недоступной для своих мыслей и воспоминаний о прошлом, как для ночных монстров, которые не могут тебя достать, пока ты укрыт одеялом.

Вот она свернула в сторону коттеджного поселка, где жили ее родители. Хорошо знакомая дорога шла через небольшой лесок и была пустынной в это позднее время. Свет фар выхватывал из темноты силуэты огромных елей. Казавшиеся антрацитово-черными в темноте, они будто тянули свои ветви-лапы к обочине. И вдруг из гущи деревьев прямо на дорогу выскочило большое животное. Размером больше собаки, с темной шерстью, оно бросилось вперед и застыло прямо посередине полосы, преграждая Кристине путь. В ярком свете фар сомнений быть не могло: на дороге стоял огромный волк. Удар по тормозам. Сумка Кристины слетела на пол, рассыпав все содержимое. Белый Шевроле занесло, он боком заскользил по обледенелому асфальту. Руки до боли впились в руль. Сердце замерло, глаза зажмурились в ожидании чего-то страшного. Но машина просто остановилась.