Элеонора Мандалян - Краплёная

– А как же. Без этого нам хана, – самодовольно ухмылялась путана, разнеженной рыжей кошкой размазавшись по дивану. Бутылка ликера, предусмотрительно подставленная Катей, окончательно развязала ей язык, убрав последние заслоны, если таковые имелись.

Появился у Кати и еще один собеседник, с кем, как выяснилось, можно было тоже поговорить по душам. Они работали вместе в одной фирме. Неказистый, щуплый, лысеющий и лопоухий. Этакая полевая мышка по имени Мишка. Но сотрудники с ним считались, поскольку никто из них так не разбирался в компьютере как он. Казалось, Мишка, готовый услужить всем и каждому, сам не знал себе цены.

Катя иной раз смотрела на Мишку с тоскливой безысходностью, как на свое зеркальное отражение. «Хотела бы я иметь такого друга? – риторически вопрошала она. И, энергично мотая головой, отвечала: – Да никогда!» «Тогда какие претензии могут быть у нас с тобой к людям?» – мрачно усмехалась синеокая затворница.

Как-то они с Мишей задержались на работе. Кроме них никого в офисе не было.

– Я иду заваривать себе кофе, – сказал он. – Тебе принести?

Удивившись, Катя кивнула:

– Принеси, коль не затруднит.

Поставив перед ней пенопластовый стаканчик, он присел напротив, заглянул в глаза:

– Чего домой не идешь? Поздно ведь уже.

– Работа срочная. А ты?

– А я что. По мне лучше здесь, чем дома, где меня все равно никто не ждет.

На ее лице не отразилось и тени участия:

– Один живешь?

– Ага.

– И даже дамы сердца нет?

– Не-а. – Он вздохнул. – Кому я такой нужен.

– Какой «такой»?

– Замухрышистый.

– Кажется, мы с тобой два сапога пара.

– Это ты брось! – неожиданно резко сказал он.

– Что именно?

– Сдаваться нельзя.

– Я и не сдаюсь. Я констатирую. Как говорится, против факта не попрешь. Ты, по-моему, тоже далек от эйфории.

– А у тебя бойфренд есть?

То был разговор на равных, обмен опытом, так сказать.

– Не-а.

Он понимающе кивнул.

– А ведь ты – баба что надо. Нутром чую.

– Я тоже «чую». – Катя усмехнулась. – Что с того?

– Вот что я тебе скажу, коллега. Мужики любят кичиться своей избранностью, своими надуманными преимуществами перед женским полом. На самом же деле мужчина – всего лишь физически сильное, но наивное, примитивное в своих запросах и инстинктах животное. К тому же легко поддающееся дрессировке.

Катя усмехнулась. Нечто подобное высказывала и рыжая. Забавно было услышать подтверждение из уст представителя противоположного пола.

– Миша, по-моему ты все упрощаешь до примитивизма. Ты не веришь в любовь?

– Конечно не верю. Романтические бредни. Любовь – это все тот же половой инстинкт, только завернутый в мишурную упаковку. Человек придумал это понятие, чтобы как-то выделиться в собственных глазах из животного мира. Там, на Западе, люди честнее. Они называют вещи своими именами. Вместо «я люблю» говорят: «я занимаюсь любовью».

– Да ты пошляк, Мишка. – Катя поморщилась.

– Я не пошляк. Я реалист.

– А по-моему ты просто озлобился на весь мир и все видишь в черных тонах. – «Уж мне-то это знакомо.» – Не веря, что тебя кто-нибудь способен полюбить, ты, как эзоповский лис, для самоуспокоения убедил себя, что любви не существует вовсе.

– Знаешь, я даже немного завидую тебе, – задумчиво проговорил лопоухий собеседник. – Ты до сих пор не утратила девичьих иллюзий. Свои я давно уже спустил в мусоропровод.

– Так значит они все-таки были! – улыбнулась Катя.

– Поймала за язык? – нахмурился он и сразу вдруг заспешил. – Ну ладно. Мне надо тут еще кое-что докончить. Шла бы ты домой.

– А чем ты занят, если не секрет?

– А если секрет?

– Мы ведь с тобой как ни как сослуживцы.

– Именно поэтому и секрет. Еще как с другом я мог бы поделиться.

– Ну так поделись! – Катя подсела к нему поближе. – Можешь не сомневаться, я – могила.

– Поклянись.

– Вот те крест! – Она шутливо перекрестилась.

– Ладно. Верю. Понимаешь, компьютер – не просто моя работа. Это мое единственное хобби, – шепотом признался Миша. – Я прямо-таки помешан на нем. Он заменяет мне библиотеки, кино, театры, друзей, женщину. Это мир без конца и края. Это мир, в котором я виртуально присутствую без своей физической оболочки. Мир, в котором я есть то, что я сам о себе представляю. Раз нырнувший в него, уже навсегда остается его пленником. Через компьютер я попадаю в любое хранилище знаний в любой точке мира, нахожу любую, интересующую меня информацию… И не только ту, которую мне предлагают, – понизив голос, добавил он.

– Как это? – не поняла Катя.

Он посмотрел на нее с сомнением, взвешивая, стоит ли ей доверять. Но видно уж очень ему хотелось, чтобы хоть одна живая душа узнала о его необыкновенных способностях, оценила их.

– Я же поклялась, что буду нема как рыба, – напомнила ему Катя.

– Ну-у, ты ведь знаешь, что отдельные люди и целые организации специальными ухищрениями защищают свою информацию, свои данные от постороннего вторжения.

– Конечно знаю. – Она уже поняла, куда он клонит.

– А я их виртуальные замочки благополучно взламываю. Не всегда и не все, конечно.

– Да ты, Мишка, выходит, настоящий хакер!

– Вроде того. – Он скромно потупился, отчего его уши, подсвеченные сзади светом лампы, пунцово заалели.

– Ну-ну. Дерзай. Только будь осторожен. Поймают, уши надерут. А нам с тобой это ну уж очень ни к чему.

С этого дня доверительные беседы возникали между ними довольно часто. И они сами не заметили как стали друзьями. Как-то он даже пригласил ее в театр, честно признавшись при этом, что ему просто не хочется идти одному. Катя не обиделась. Хоть вместе они являли собой довольно жалкое зрелище, она предпочла принять его приглашение.

В другой раз он пригласил ее к себе в гости. Катя собралась уже ответить резким отказом, но у него был такой умоляющий, жалобный вид, что она согласилась. Украдкой заглянув в папку с его личным делом, Катя поняла, что у бедняги день рождения, и ему очень хочется разделить его хоть с одной живой душой. Она купила ему в подарок электронный будильник с приемником, и, когда он усадил ее за празднично накрытый стол, жизнерадостно пропела: «Happy birthday to you!» На его близко посаженных, бесцветных глазках проступили слезы.

В тот вечер они много пили и много говорили, рассказывая о себе, о своем детстве и юности, об удачах и поражениях, о неосуществленных планах на жизнь. Катя узнала, что Миша мечтает накопить денег и открыть собственную компьютерную лабораторию – пусть небольшую, но свою.

Вино развязало Мише язык, и он снова начал хвастаться своими успехами в компьютерном пиратстве. Хитро улыбнувшись, Катя сказала:

– Да не верю я тебе, Мишка. Ты все сочиняешь.