Антон Сибиряков - Место, где живут Боги

– Начинаем, – командует она оператору, и он нацеливает на нее объектив.

Когда-то давно, когда Кэти Забава была обычной студенткой журфака Юлией Ивановой, она боялась камеры, как огня. Ей постоянно казалось, что на нее смотрит черное дуло пистолета и через секунду ее мозги окажутся на мостовой. Поэтому она краснела и заикалась, пытаясь выдавить хоть слово из заготовленной речи, а сокурсники-операторы со вздохом выключали камеры. Но теперь все было иначе. Кэти безумно любила прямые эфиры.

– Здравствуйте, – говорит она в камеру, и блеск ее глаз затмевает собой все творящееся вокруг. – Я Кэти Забава. И это будет прямой эфир с места событий.

Она оборачивается к Божьему ковчегу, и ее огненные волосы красиво струятся по тонким плечам.

– После приземления в Новосибирске космического корабля неизвестной инопланетной цивилизации, прозванного людьми Божьим Ковчегом, прошло уже около пяти дней, но до сих пор неизвестно – кто они и какую цель преследуют. Была ли это аварийная посадка или Земля была выбрана пришельцами неслучайно? Наша команда была первой допущена в закрытый на сегодняшний день город и – здесь и сейчас – мы раскроем вам все секреты…

В эфире всех государственных телеканалов появляется худой, болезненного вида старик. Это господин Смехов – глава крупнейшего холдинга, лидера в области разработки высоких технологий. Он сидит за столом в телевизионной студии, сложив руки на темно-бордовую столешницу, являя миру многообразие перстней. На правой руке старика болтается золотой браслет толщиной в палец. Камера приближается к лицу старика, делая его морщины глубже, а пигментные пятна – темнее. Кое-где на щеках блестят островки седых волос – показатель немощности и увядания.

– Наконец-то, – говорит Смехов, – мы узнали, что не одиноки во вселенной. Впервые люди могут с уверенностью сказать, что бездны космического пространства никогда не пропадали зря. Где-то далеко, за пределами нашей солнечной системы всегда существовала жизнь. И не просто жизнь, а разумная жизнь – жизнь, превосходящая нас в развитии. Долго мы спрашивали себя – будет ли толк, если на одной из планет мы обнаружим бактерии? О чем мы сможем с ними поговорить, чему сможем у них научиться? И мы сокрушались такой возможности, ничтожно малой, но такой ожидаемой…Но все эти годы… не было даже ее. И когда мы отчаялись ждать, ОНИ вышли с нами на связь. Дали нам возможность снова верить, дали нам шанс увидеть своими глазами чудо… Кто они? Я расскажу, но прежде хочу сказать, что они пришли показать нам будущее. Каждый из нас видит его уже сейчас. Космос никогда не молчал – он требовал от нас ответа. Но мы забыли – как говорить с ним и как слушать. Но теперь, я уверяю вас, мы вспомнили, мы научились. На мои средства и на средства Российского правительства, а так же при участии космического агентства НАСА, в город Новосибирск к приземлившемуся космическому кораблю, будет организована научная экспедиция, ориентированная на контакт с посетившими нас…

Кт они? Многих из вас волнует этот вопрос. После нашумевшего признания одной небезызвестной особы – каждого человека занимает эта проблема. Неужели нас посетили те, кто нас создал? Наши создатели, те, кого мы привыкли называть Богами?

Я дам вам ответ. Но, несмотря ни на что, вы все равно до самого конца будете сомневаться – правда ли это? Что поделаешь, так уж устроен человек.

В признании Татьяны Гориной, низкосортной актрисы областного театра, не было ни капли правды, все ее слова были выдумкой, желанием прославиться… но – те, кто посетил нас, действительно, наши прародители. Те, кто нас создал. И они нашли нас после долгих разлук. Мы потерялись, заблудились в темных уголках вселенной – человечество всегда было непослушным ребенком. И мы забыли, перестали помнить – откуда мы взялись… Но все имеет свое начало. И свой конец.

Откуда я все это знаю? Я расскажу вам…

Рыжий таракан нагло ползет по стенке, шевеля усами. Вальяжно, не торопясь проделывает привычный путь к открытой воде.

– Ничтожество! – шипит женский голос, и огромный кулак в зеленой перчатке со всего маху размазывает таракана по голубой кафельной плитке.

Но кто здесь ничтожество? – думает женщина, глядя на дергающиеся тараканьи лапки. – Эта тварь или я, человек, которого эта уродливая мразь даже не заметила?

Женщина не знает ответа. Женщину зовут Татьяна Горина, и она стоит над жестяной мойкой, опершись на нее руками в латексных зеленых перчатках, и смотрит на гору грязной посуды, скопившуюся за целый день. Ржавый кран подтекает который месяц, но в доме нет умелых мужских рук, чтобы его починить. Белая от хлорки вода скапливается в заляпанных кетчупом тарелках, принимая бледно-розовый цвет, и Татьяна видит в этих лужицах свое отражение. Измученное недосыпами осунувшееся лицо с сеткой бальзаковских морщин у раскрасневшихся глаз – странная, восковая маска, слепленная в занюханной мастерской. От бессилия и злобы Татьяна сжимает края раковины так, что они впиваются ей в ладони и боль, взбирающаяся по рукам, не дает ей заплакать. Выпустить на волю стаю безумных рыданий, что встали у ее горла гадким комком. Женщина дышит через нос, раздувая ноздри усеянные черными точками, и включает воду. На плите с четырьмя замызганными конфорками – варятся пельмени, а рядом, на разделочной доске, в луже красной крови лежит кусок курицы, из которого к вечеру будет сварен бульон. Татьяна смотрит на кастрюлю с пузырящейся водой, на разбухшие пельмени и думает о том, как похожи все ее дни. Заученная наизусть роль снежной королевы, выплеснутая, будто смола на полупустой, шуршащий чипсами зал, слезы на длинной лавке в подсобке, половая тряпка и тяжелое ведро воды – а впереди длинный, залитый грязным светом коридор, который нужно вымыть до закрытия. Дорога домой по темным улочкам, полным пьяной ругани и мурашки на пояснице от стука шагов позади. А дома больная мать, пятилетняя дочь и пятнадцатилетний сын, протаптывающий дорогу в колонию для малолетних. Старая мебель, старый допотопный холодильник, веник вместо пылесоса, облупившаяся штукатурка, мелочь в кошельке и темные пятна на подушках. А утром – выведенный на запотевших окнах знак бесконечности. Замкнутый круг, разорвать который нету сил.

Татьяна обреченно берет губку для мытья посуды и льет на нее чистящее средство. Сжимает в кулаке и комья белой пены падают в раковину, будто вата. Женщина берется за грязные тарелки, натирая их до блеска и снова, как всегда в ритуальном порядке, вспоминает свою былую жизнь. То время, когда она была счастлива.

Что я сделала не так? Почему все это прекратилось? Почему мне кажется, что все это было не со мной? – вопрошает она у Господа – некрещеная русская женщина, зажатая меж каменных тисков городской жизни. Таких обычных и оттого безумно страшных.