Галина Голицына - Непраздничный салют

– Но обыватели тогда остались в полной уверенности, что это – заказное убийство, инсценированное под самострел, – осторожно вставила я.

Она согласилась:

– Обыватели и до сих пор так считают. Им же сенсацию подавай! И, конечно же, чем крупнее бизнесмен, тем крупнее должна быть сенсация, тем страшнее версия! Милиция, правда, больше подозревала самоубийство, но это тоже неправда.

– Откуда знаешь?

– Ну, откуда… Муж всё-таки! Я бы почувствовала, если бы у него неприятности были. Но ничего такого не было. Мы через пару недель собирались в Прагу ехать, посмотреть тамошние красоты. Конечно, и по колбасным делам планировались встречи, но Валентин таких встреч запланировал всего две, а поездка наша была рассчитана на неделю. Мы мечтали походить по улицам старой Праги, пообедать в маленьких ресторанчиках, попить там чешского пива, попить кофе в знаменитых кофейнях… Эх, да что теперь говорить…

– Ну, поездка планировалась загодя, а может, накануне у него что-то случилось?

– Ничего не случилось. Он за пять минут до трагедии позвонил мне домой и попросил приготовить его любимые рыбные котлеты.

– Колбасник любил рыбные котлеты? – изумлённо уставилась я на неё.

– Представь себе. А чего ты удивляешься? Люди, всю жизнь посвятившие изготовлению колбасы, в конце концов начинают её ненавидеть. И колбасу, и мясо вообще. Многие переходят целиком на растительную пищу. Мой, правда, до вегетарианства не докатился, просто перешёл на рыбу. Ну, в этот раз, я же сказала, он не просто жареную рыбу, а котлеты рыбные заказал. А я как раз в ванной была, так ответила, что приготовлю, конечно, но не раньше, чем через час. А он мне и говорит: ладно, вот через час я и приеду. Короче говоря, я из ванны вылезла, пошла к плите, а он, видимо, чтобы время скоротать, решил снова пистолет свой почистить. Ну, и почистил…

– А голос был нормальный? Не тревожный, не угнетённый?

– Да спрашивали меня уже об этом сто раз! Нормальный был голос, даже весёлый. Правда, голодный. Он, может, рассчитывал прямо сразу ехать домой ужинать, но я отсрочила ужин на час, вот так и получилось… С тех пор казнюсь, простить себе не могу! Но не из-за котлет же он застрелился…

– Я тоже думаю, что не из-за котлет, – согласилась я. – Настя, ты уж прости, что я ворошу прошлое, лезу в ваши дела, но раз ты связываешь те давние события с сегодняшними, я должна всё знать досконально. От меня, как от врача или священника, ничего скрывать нельзя, иначе зря потратишь и деньги, и время.

– Да деньги – не проблема. Вот время – дело другое. Время нам, Анечка, терять нельзя, иначе меня убьют, и никто тебе ничего тогда не заплатит. Так что спрашивай, что хочешь узнать.

– Настя, а кто обнаружил тело твоего мужа?

– Его телохранитель.

Хорошо, что в данный момент я ничего не ела и не пила, а то бы точно подавилась или захлебнулась.

– У него был телохранитель?!

– Даже два. Они работали по очереди: сутки один, потом сутки – другой. А что тебя так удивило? Многие сейчас личную охрану нанимают…

– Ну, это ты мне можешь не рассказывать, этим как раз наше агентство занимается. Меня другое удивило: где же в момент трагедии был этот бодигард?

– А он с охранниками лясы точил на входе. Потом выстрел услышал, в кабинет ринулся, охранники с поста тоже за ним побежали. Ну, и увидели конец фильма…

– А почему же телохранитель не находился рядом с хозяином?

– Говорит, что тот отпустил его покурить-оправиться. Кстати, это вполне может быть правдой, потому что было воскресенье, в здании офиса никого не было – ну, кроме двух секьюрити на дверях, моего мужа и его телохранителя. Кого ему было бояться? Вполне вероятно, что Валик сам прогнал свою тень, чтобы тот не маячил перед глазами.

– Так что и версия заранее спланированного самоубийства, и версия заказного убийства исключаются полностью? – уточнила я.

– Да, полностью, – вздохнула она.

– Так, с мужем закончили. Теперь плавно переходим к тебе. Что случилось с тобой?

– Со мной случилось уже два раза. Ну, то есть, происшествия эти какие-то странные, но наводят на мысль…

– Давай по порядку, – распорядилась я.

– Даю по порядку. Дней пять назад Варенька – это моя подруга – принесла мне в подарок малюсенького котёнка. Ну, чтобы мне в доме веселее было. Я же одна живу. Так Варвара решила, что котёнок скрасит моё одиночество. Честно сказать, я очень обрадовалась такому подарку! Котёнок был такой милый, такой сладкий, такой беспомощный… У него глазки только-только открылись. Он тыкался мордочкой нам с Варюшей в ладони и жалобно пищал. Я прижала его к себе, думала, что успокоится, но он продолжал пищать. Лапки такие крошечные, и коготки ещё прятать не умел, они за всё цеплялись. Столько ниток из домашнего халата он этими коготками мне выдернул! Ну, в общем, плакал он так, плакал, – маму, должно быть, звал. И тут Варя догадалась, что он, наверное, кушать хочет.

– Мне кажется, знакомство с любым животным начинают именно с кормёжки, – тактично вставила я. – А без еды ни с кошкой, ни с собакой подружиться невозможно…

– Ну да, и мы тоже об этом вспомнили. Я вытащила из холодильника пакет с молоком, налила в крышечку от банки с кабачковой икрой. Я вообще эту икру с детства обожаю, и крышки там удобные – с резьбой, высокие такие. То есть глубокие… Словом, нашему котёнку – в самый раз. Он стал молочко лакать, а мы с Варюшей умильно за этим наблюдали. И вдруг котёнок икнул, странно как-то покачался из стороны в сторону, потом упал рядом со своей кормушкой, судорожно вытянулся и затих.

Настя утёрла одним пальцем выкатившуюся слезинку и замолчала.

Я налила в пластиковый стаканчик минеральной воды и протянула ей. Она взяла воду, благодарно улыбнулась и одним махом осушила стакан.

– Мы с Варей сначала не поверили, что он умер. Потом убедились, что не шевелится и даже не дышит. Сидели над котёнком и озадаченно смотрели друг на друга. А что тут скажешь? Потом я предположила, что котёнок был изначально больной. Спросила у Вари, где она его раздобыла. Оказалось – на птичьем рынке купила. Говорит, что там их семь штук продавалось от одной кошки, этот был самый резвый и здоровенький на вид. Так чего б ему через час после этого издохнуть?.. Потом я подумала, что молоко было из холодильника, слишком холодное для такого малыша. Но Варя сказала, что если бы котёнок тоже так думал, то просто не стал бы его лакать, а подождал, пока оно нагреется в комнате.

– Не слишком ли многого вы ожидали от такой крохи? – усомнилась я.

Настя пожала плечами и продолжила:

– И ещё мы с ней подумали, что от слишком холодного молока котёнок мог бы, например, простудиться. Или бы у него мог случиться… этот… Ну, словом, у него могла бы разладиться работа кишечника.