Аркадий Уткин - Тамблеры. Alis Grave Nil

Дверь в мастерскую Вене открыла Лиза, узнав его, страшно удивилась, крикнула в недра студии:

– Линда Александровна, тут к вам!

Линда вышла на площадку,

– Это тебе! Пирожные! Свежие, вкусные, прямо из кондитерской! – протянул поднос Веня.

– Понятно, что мне, я ж их заказала и оплатила, – Линда передала поднос Лизе, та, оглядываясь на Веню, понесла пирожные в мастерскую.

Вене не хотелось уходить:

– Ну, извини меня, ну пожалуйста… Ну, не сердись!

– Извиняю, что-то еще? Мне работать надо.

Веня через плечо Линды заглянул в мастерскую:

– Ты не думай, я на метро приехал! Денег, которые ты дала, не тратил, весь день ничего себе не покупал! В Танзанию больше не звонил, никого не выручал! Был осторожен, искал свой ключ как ты сказала!

– Нашел?

– Пока нет…

– Иди и ищи дальше! Найдешь – позвони, – развернувшись, Линда собралась вернуться в мастерскую.

Поняв, что приглашения ждать не приходится, Веня решился:

– А можно одно кокосовое, я весь день ничего не ел…

– Вень, ты сюда извиняться пришел или пирожные трескать?

– Конечно, извиняться, пирожные это так просто…

– Так просто, мда… Ну, извиняйся!

Веня с готовностью изрек:

– Я больше так не буду, честное слово, вот увидишь…

– Что не будешь?

– Вести себя эгоистично и тянуть команду вниз…

Линда в сопровождении Вени вошла в мастерскую, тихо и утвердительно сказала сама себе:

– Это выше моих сил, я скоро тюкнусь, твою мать!

Веня за ее спиной покаянно зашептал:

– Линд, я решил тебе во всем теперь помогать. Ты только скажи – я все для тебя сделаю, в лепешку разобьюсь – но сделаю!

Ксюша показала Лизе два больших пальца, светлея лицом.

Линда подвела Веню к китайскому лаковому столику, на котором возвышалась ваза с пирожными:

– Ешь, но только не все, оставь нам хоть немного и иди. Это будет самая лучшая помощь.

Веня, уже освоившись, аппетитно жевал пирожные, крутил ручки кофемейкера, подмигивал девушкам и осматривался по сторонам. Указал надкусанным пирожным на платья:

– Ксюш, а что у вас эти получились, а вот это нет?

Ксюша не знала, что ответить, сразу наступила неловкая пауза. Подойдя к мусорной корзине, чтобы выбросить кружевную бумажку от пирожного, Веня увидел кусок эскиза, вытащил, поднес к свету:

– А это кто?

Линда сказала спокойно, холодно:

– Так, девочки, обеденный перерыв. Жду вас в три. Ксюш, позвони Владимиру Петровичу, перенеси все на завтра.

– Опять на завтра? – не дождавшись ответа, Ксюша ушла в смежную комнату шептаться с Лизой.

Веня тут же плюхнулся в кресло:

– У тебя тут классно, мне оччччччччч нравится!

Линда подошла к нему сзади, положила руки на плечи:

– Веня, миленький, хорошенький, я понимаю, ты тут у нас совсем недавно, тебе все интересно. Я тебе помогаю и буду помогать, как мне Христофор Афанасьевич велел, а ты… ты должен быть серьезней. Вот такие у нас с тобой отношения. Когда у тебя будет ключ, вопросов не возникнет ни ко мне, ни к кому-то другому, все само собой устроится!

Веня повернулся к ней, взял ее руки в свои, посмотрел ясно, нежно. Линда не сразу отняла у него свои пальцы.

– Линд, про ключ я знаю, но видишь, у меня не получается… Нужно как-то по-другому. Я сам не знаю, как, ну подскажи, помоги мне, ну, хоть чуть-чуть… Поверь, так ты от меня быстрее избавишься, а я тебе буду благодарен. Давай так, а?

– Да я сама ничего не знаю, поверь мне, ничегошеньки! Объяснения, вообще, не играют никакой роли, ты сам все должен сделать. У нас тут так!

Венин васильковый взгляд стал совершенно серьезным, даже мрачным:

– Ты знаешь, я вот что подумал… У тебя ведь служение, Lumen Aureus. Ты можешь мне его показать? Может, это меня подтолкнет?

Линда отошла от него, в задумчивости потерла переносицу:

– Ладно, но никакой самодеятельности, это мое служение, сможешь не вмешиваться?

Веня встал, облегченно вздохнул:

– А как у тебя это все происходит?

Линда задернула розоватый шифон занавесок, закрыла дверь на ключ, повернулась к Вене, ресницы ее дрогнули:

– Смотри.

Чуть ниже горла Линды запульсировал, растекаясь по всему ее телу, золотистый свет.

– На самом деле мне не нужно «светится», служение идет всегда, я его даже и не чувствую, но знаю, что мое служение происходит одновременно во многих местах и со многими людьми. За всем этим следит сераф и направляет мой lumen в нужные точки, это его служение.

Золотистый свет вышел за границы тела Линды и окутал Веню.

– А ты можешь выбрать где «служить» когда вызываешь свой lumen?

– Нет, это происходит само собой, ты сейчас сам увидишь…

Яркая вспышка перенесла Линду и Веню в ночной город. Они стояли на бедной, довольно узкой улице, вдоль стен домов жались вонючие мусорные баки. Окна в домах были плотно закрыты или зашторены. Вокруг царила тишина.

Линда привычно осмотрелась, Веня, глядя на нее, сделал то же самое.

– Ну, и как ты узнаешь, что нужно делать?

Линда кивнула на один из мусорных баков, они подошли ближе и открыли крышку. Поверх груды отходов лежал черный пластиковый пакет, внутри него что-то шевелилось. Линда нежно улыбнулась, заправила белокурую прядь за ухо:

– Вот ты где, мой котеночек, иди сюда! – она осторожно вынула из пакета новорожденного мальчика с плотно закрытыми глазами и слипшимися на лбу колечками тонких волос. Линда прижала малыша к себе:

– Вень, достань вон в том баке газет.

Веня был несколько ошарашен, но подчинился беспрекословно.

– Газеты – это самое теплое, никогда не замерзнешь, – закутав младенца в газеты, Линда положила его обратно в черный пакет, заботливо оставив сморщенное личико снаружи, внимательно глянула по сторонам:

– Ага, вот сюда, – подойдя к другому баку, Линда, открыв крышку, бережно положила ребенка внутрь.

Веня поинтересовался несколько раздраженно и разочарованно:

– И это все?

– Практически да, – уверенно и с облегчением ответила Линда.

– Ты с ума сошла!

Неожиданно Веня начал засветился ярко-белым, голубым по краям светом, яростным и чистым. Он рванул к баку, чтобы вынуть малыша, но тут же отлетел к стенке от золотистого удара Линды.

– Это ты сумасшедший, Василек, ты ж сожжешь его в пепел! Договорились же без самодеятельности!

– Да? Прости, я не знал…

– Даже если не сожжешь, то он твой свет будет повсюду искать, всю жизнь. А это муки-то какие… Где ж такой свет в жизни достать?

– А твой?

– А мой всегда будет с ним рядом.

– Ага, вот, значит, как… Класс! А что дальше?

– Смотри, – Линда указала на темное окно первого этажа, совсем рядом с баком.

Они увидели небольшую комнату, почти полностью занятую кроватью, в комнате стояла темнота, от спертого воздуха тяжело дышалось.